Промеха дважды хлопнула ладонями.
— Браво. Его высочество большой коллекционер характеров
— О нет. Он коллекционирует специалистов. Характеры только терпит. Скажите, где вы нашли герра небесника?
— Его нашли не мы, а вот этот юноша. Его зовут Иржи. Он пас коров западнее деревни.
Лейтенант изволил заметить Иржи.
— Ну и где ты его нашел? Иржи объяснил.
— Прав, значит, его высочество, — сказал офицер. — После землетрясений они и появляются. Но... коровы, пастух, землетрясение. Какая связь?
— Это еще не все, — сказала Промеха. — Взгляните. Только осторожно, там яд.
Лейтенант взял стрелу и присвистнул.
— Хорошо ковать научились. Откуда?
— Иржи принес.
Лейтенант посмотрел на Иржи с некоторым интересом.
— Следовательно, в тебя стреляли, пастух? — Да.
— Сколько их было?
— Пока только один.
— А ты парень ловкий, — сказал де Нанж. — Не каждый и от одного ящера уйдет.
— Война будет? — тревожно спросила Камея.
— Пренепременно, мадемуазель. Вопрос лишь — когда. Ясно, что летом. Холода ящеры не выносят. М-да. Вот чего я не пойму. Как они прошли? На перевалах ведь вечный снег лежит.
Лейтенант повертел в руках стрелу.
— Если бы не эта вещица, не поверил бы я тебе, пастух.
— Осторожно, де Нанж, — сказала Камея. — Тубокурарин.
— Благодарю, ва... мадемуазель. Я помню.
— Виктор, помолчите, пожалуйста, — вдруг сказала Промеха.
Она сидела у камина и сосредоточенно глядела на язычки пламени
— Ничего не слышу, — сказал лейтенант. — Быть может, почудилось?
Старуха качнула головой.
— Ну-ка, ребята, откройте дверь. Один из солдат выполнил ее просьбу.
Сначала слышалось лишь позвякивание уздечек, журчание воды у плотины да мирные вечерние шумы близкой деревни. Де Нанж пожал плечами, собираясь что-то сказать, но в этот момент с гор долетел слабый, необычный звук — полусвист-полурев.
В деревне, словно по мановению чьей-то могущественной руки, стихли все вечерние звуки. Потом к ночному небу взлетел одинокий, до жути тоскливый вой. Вероятно, Бернгардт вложил в него всю свою собачью душу.
— Умный пес у Иоганна, — заметила Промеха. — Хотя и суеверный.
Офицер протянул стрелу капралу.
— Люка, я беру двух человек в сопровождение. Остальные остаются здесь. Забаррикадируйтесь. За безопасность дам отвечаете головой. Подкрепление прибудет через два дня. Ты, пастух, поедешь со мной. Эй, кто-нибудь, дайте ему плащ.
— Я тоже отправляюсь с вами, — сказала Камея. Лейтенант поморщился.
— Несу за вас ответственность, мадемуазель. Здесь безопаснее.
— Вы не можете решать за меня, сударь.
— А я? — рассеянно спросила Промеха.
— Вы? Вы можете, — с досадой сказала Камея. — Но выросла я уже!
— Все выросли, — улыбнулась Промеха. — Иржи вырос, ты выросла. Ну... я ведь тоже не детка.
Девушка вздохнула и покорно уселась на лавку. Иржи никак не мог разобраться в отношениях между этими людьми. Почему лейтенант гвардии самого курфюрста не может решать за Камею, которая повинуется какой-то деревенской Промехе, пусть и небеснице? — Идем, пастух, — сказал де Нанж. Камея встрепенулась.
— Одну минуту, маркиз.
Она нырнула в темный угол. Послышался скрип дверцы.
— Иржи, возьмите, пожалуйста. — Камея протянула пару небольших пистолетов. — Заряжены, — предупредила она.
Иржи растерялся.
— Спасибо, — пробормотал он. — Я их верну.
— Да уж, — обронил де Нанж. — Несколько карат бриллиантов. Не по чину, милейший.
— Что такое? — со сдержанным гневом спросила Камея. Лейтенант отвел взгляд. При выходе он явно подавил в
себе желание хлопнуть дверью. Зато снаружи, бросив Иржи поводья одной из лошадей, он высокомерно бросил:
— Мадемуазель Камея вольна распоряжаться своим оружием. Но рядом с ней чтоб я больше тебя не видел! Никогда.