— А может, надо вернуться и рассказать ему обо всем, что я обнаружил? Но как я брошу своего брата в этом каменном подземелье, в таком состоянии?»
— Абдиэль, — сказал Мигель.
— Что? — Фидель подскочил. — Что ты сказал?
— Он зовет себя Абдиэлем. Он прилетел сюда однажды ночью, старый, согбенный, немощный человек. О Господи! — застонал Мигель. — Он притворился, что он — член нашего Ордена. Сказал, что ему посчастливилось уцелеть в Революцию, что его подвергли гонениям и изгнали из отчего края. Он прилетел издалека, ибо повсюду искал своих братьев, потому что твердо знал — мы тоже уцелели. И вот он нашел нас. Он хотел одного — дожить свои последние дни среди нас. Мы взяли его к себе. Да помилуй нас Бог! Мы взяли его к себе.
Нет, это не бред сумасшедшего. Фидель пристально смотрел на Мигеля. Он был изможденным, измученным от холода и голода, испуганным до полусмерти. Но он не был сумасшедшим.
— Рассказывай, брат, я слушаю тебя. — Фидель положил руку на дрожащую руку монаха.
— Сейчас я работаю в лазарете, брат. В ту ночь приор пришел в аптеку, где я готовил травяную настойку для одного из наших больных. На руке у него была царапина, и он попросил бинт, чтобы остановить кровь. Царапина была неглубокой, не нарывала. Ему не было больно. Он даже посмеялся по поводу своей «раны». Сказал, что Абдиэль показал ему очень странное на вид оружие, которое он нашел во время своих скитаний. Змеиный зуб, так оно называется. Абдиэль нечаянно поцарапал приора, ведь у него рука парализована. — Мигель замолчал, облизнул губы. Голос его стал сиплым. — Воды.
Фидель оглянулся.
Монах улыбнулся и кивнул в сторону дальнего, скрытого во мраке угла.
— Вон там струйка воды течет, благодаря ей я и держусь.
Вогнутый кусок мрамора — часть крыла ангела — послужил сосудом. Фидель набрал воды из тонкой струйки, бежавшей по каменной стене, вернулся, протянул сосуд Мигелю. Брат выпил и продолжил рассказ.
— В ту ночь приор Густав вернулся в лазарет и… убил брата, который дежурил там. Потом он принялся за больных. Он зарезал ножом тех, кто спал. Но тут один из больных проснулся, увидел, что происходит, и начал кричать. Я спал на кушетке в аптеке. Я должен был взбалтывать через короткие промежутки времени настойки, которые готовил. Вопль ужаса разбудил меня. Я побежал на крик, узнать, что случилось. То было… как кошмарный сон. С тех пор я не сплю, боюсь, что сон повторится.
Фидель обнял брата, стараясь унять его дрожь.
— А что потом произошло? — спросил священник. — Прости мне мою настойчивость, но теперь я понимаю, что лорд Саган в опасности и я должен предупредить его…
— В опасности? Саган? — Мигель посмотрел на Фиделя. — Да это ловушка. Вот что это. Ловушка.
— Ловушка для моего повелителя? — Фидель посмотрел на юношу. — Говори, брат. И поживей!
— Нам удалось… схватить приора Густава. Лицо его… не поддавалось описанию, оно было страшнее, чем преступления, совершенные им. Он понимал, какие чудовищные преступления он совершил. Представляешь? Он умолял нас убить его, чтобы наступил конец его мукам. А потом начал проклинать нас, выкрикивал грязные слова, ругательства, пытался вырваться, освободиться от веревок, которыми мы его связали…
— Брат, прошу тебя! — взмолился Фидель. — Скажи, какое все это имеет отношение к моему повелителю?
— Абдиэль сказал нам в ту ужасную ночь, что он член Ордена Черной Молнии. Показал нам оружие — Змеиный зуб. Небольшой хрустальный полумесяц, в котором спрятан яд, чудовищный яд, не убивающий человека, но отбирающий у него разум, толкающий жертву на самые низкие, ужасные преступления — на убийства, истязания, четвертования, каннибализм… И что самое страшное — разум жертвы иногда просветляется. Человек начинает понимать, какие зверства он совершил, но бессилен что-либо сделать с собой.