Абдиэль привел к нам нашего аббата, показал нам Змеиный зуб и сказал, что, если мы не станем беспрекословно подчиняться ему, наш аббат обречен вслед за приором Густавом на вечный ад на этой планете. Что мы могли сделать, Фидель?
— Молиться Господу Богу.
— Мы молились, — сказал с горечью Мигель. — Сам видишь, услышаны наши молитвы или нет. Почему Он не услышал их, брат? — Монах схватил Фиделя за руку. — Почему Он погубил нас, ведь мы Его верные слуги?!
— Не знаю. Знаю только, что мы должны быть тверды в нашей вере. Ты исполнял приказы этого Абдиэля?
— Вслед за ним в аббатстве появились его ученики, которых он звал мертвыми разумом. Мы дали им свои одежды, обучили нашему распорядку дня и всему прочему. Да простит нам Господь, мы научили их нашим молитвам. Мы не переставали надеяться, что Господь простит нас. И вот однажды наступил вечер, время ужина… — Мигель сглотнул слюну. Пот проступил у него на лице. — Я не ел с другими. Я держал пост… молился за души тех, кто погиб от руки насильника. А остальных, всех остальных…
— Отравили, — догадался Фидель.
— Они умерли через несколько часов, — сказал монах, охваченный горем и отчаянием. — Я пытался спасти их, но ничто не помогало. А потом эти мертвые разумом пришли за мной. Их глаза… — Он задрожал. — Не помню, как я очутился здесь. С тех пор я здесь прячусь, боюсь, что они найдут меня. Когда я увидел тебя, я был уверен, что это они за мной пришли. Я… я был почти рад. Один человек во мне заставляет меня прятаться, другой гонит к ним…
— Мне надо идти. — Фидель поднялся. — Может, я уже опоздал, но я должен попытаться спасти моего повелителя.
— Не смей уходить, — воскликнул Мигель, повиснув на Фиделе, пытаясь усадить его. — Ты погибнешь вместе с ним.
— Если это единственный выход, пусть будет так. Не отступай от Господа, брат. Он не покинул нас, просто мы не понимаем Его помыслов. Он неспроста пощадил тебя, не сомневайся в этом. Возвращайся в свое укрытие и молись, молись за моего повелителя, молись за меня.
— Я буду молиться, — сказал брат Мигель, и его голос зазвучал увереннее. Он протянул вперед руку. —Domini-cus tecum. Господь с тобой.
Фидель взял его руку.
— Et cum spiritu tuo.Да не оставит тебя Святой Дух.
Подняв свечу, брат Фидель подождал, пока Мигель снова спрячется в своем убежище, во мраке, под защитой усопших братьев. Фидель поторопился прочь из усыпальницы с холодными, молчаливыми мраморными статуями. Но поставив ногу на первую же ступень, глядя в темноту, нависшую над ним, Фидель вспомнил монаха с пустыми глазами, об ужасах, о которых он только что услышал, о Змеином зубе. И мужество покинуло его. Он не мог заставить себя сделать второй шаг.
«Господь оставил жизнь Мигелю неспроста. Да, наверно для того, чтобы предупредить меня. Я должен спасти жизнь моему повелителю! А я стою здесь и боюсь темноты. Господь не оставит меня. Да будет на то его воля».
Быстрым, твердым шагом брат Фидель начал подниматься по лестнице.
* * *
Выбравшись из подвала, священник очутился в большой кухне аббатства, где братья готовили себе еду.
Он остановился в темноте на пороге, выглянул, чтобы, как говорят солдаты, «оценить обстановку». Внутри никого не было. Кухней явно уже давно не пользовались. Наверно, зомби не надо есть. А может, они привезли еду с собой.
Фидель надвинул капюшон низко на лоб, просунул руки в рукава рясы — крест-накрест — и вошел в кухню. Он быстро пересек ее, тут не прибирались с того самого, последнего, фатального ужина. Чаши и кастрюли валялись на полу, рядом — мешок с просыпавшейся мукой. Он представил себе, как стряпали здесь монахи, пока яд не начал оказывать свое смертоносное действие. С его появлением на кухне крысы бросились в разные стороны. «А где же тела мертвых?» — подумал он.