Но войны эти не были разрушительными, и стоило Олефскому, предводителю сольгартиан, который пекся о них, как волчица о своих детенышах, наблюдая, как они копошатся в грязи, приказать, как война тотчас прекращалась.
— Однажды мы попробовали жить в мире, — сообщил Олефский, — но нам не понравилось. Парни стали беспокойными, им нечем было себя занять, стали злыми. Добрая ссора лучше худого мира, от нее куда меньше вреда.
— Эти женщины-щиты… — сказал подвыпивший Таск и махнул рукой. — Я слышал… от кого-то… что у вас во время помолвки совершают ритуал воина. Проверяют, как будущие супруги сражаются на поле брани. — Он усмехнулся, глядя на Нолу, которая слезла со стула и играла на полу с малышом.
— Эта традиция уходит корнями в древность, когда войны велись честно, клинком и силой, а не так, как в наше трусливое время.
Медведь тяжело вздохнул, на глазах у него проступили слезы. Он разгладил длинную бороду. Дайен видел сквозь золотистую дымку, как на доспехах и на клинках играют солнечные лучи.
— Супружеские пары часто сражаются вместе. Муж — сильнее, он держит меч и копье. Жена стоит слева от него, ведь сердце — слева. — Медведь приложил руку к груди. — Она несет щит, охраняет их обоих. Если муж падет, она накрывает его тело щитом, берет его оружие и сражается, пока не погибнет тоже. И хоронят их в одной могиле. А если убивают женщину-щит… — Лицо Медведя стало суровым. — Горе тому, кто убьет женщину-щит. Ее муж не успокоится, даже если кончится война, пока не отомстит за нее или сам не погибнет. Сейчас совсем по-другому воюют. — Медведь сокрушенно покачал головой по поводу падения нравов его современников. — Кое-кто из юношей готов использовать бомбу. Мы отказались применять это оружие трусливых. С его помощью ничего не стоит убить врага. А надо, чтобы ты сначала взглянул врагу в глаза, понял, что он такой же, как и ты! Поэтому мы разрешаем пользоваться только некоторыми видами ручного оружия. Мы сохраняем обычай воевать вместе с женой-щитом, хотя сейчас мы идем с ней на поле брани только во время соревнований. Все помолвленные пары должны доказать себя на поле чести, должны показать, что они в состоянии защитить друг друга щитом и мечом, прежде чем им разрешат пожениться.
Нола, держа малыша на руках, посмотрела на Таска, который улыбнулся ей. Золотистая дымка, окружавшая Дайена, вдруг исчезла под порывом ледяного ветра, разогнавшего тотчас и его мечты. Он встал, не давая себе отчета, куда он пойдет, что он будет делать. Он просто порывался уйти. В это мгновение Соня пригласила всех к столу.
* * *
Трапеза длилась несколько часов. Медведь не пожелал комкать самое важное событие дня. После еды они, к величайшему облегчению Дайена, сели поговорить о деле.
Он объяснил свой план касательно флота. Медведь внимательно слушал, и хотя временами вздыхал и хмурое выражение не сходило с его лица, он признал, что план отличный.
— Нам надо связаться с Ди-Луной и Рикилтом. Ты еще не беседовал с ними?
— Нет. Мы подумали, что галактический флот может перехватить наши переговоры. Я решил, что лучше отсюда выйти на связь, но… — Дайен посмотрел на каменные стены, яркие гобелены, огонь в камине, собак на полу, — думаю, это не получится.
Медведь, ворча, поднялся.
— Следуй за мной.
Они поднялись по узкой специальной лестнице, Олефский с трудом втиснулся в пространство между стенами башни, на самом верху которой была комната. Медведь открыл дверь и стал так свирепо разглядывать вещи, находящиеся там, словно вот-вот вышвырнет все в окно.
— Иисус Христос! — пробормотал, задыхаясь, Таск. — И откуда это все у вас? Вы можете за пояс заткнуть президента Роубса и все телекомпании галактики вместе взятые!
Комната, от пола до потолка, была забита пультами управления, коммуникационными установками. Один из сыновей Олефского улыбнулся им сквозь густую бороду.