- Вашей компании?
- Нет, Соединенных Штатов. Он постарался произнести это небрежным тоном, но в голосе сквозило волнение.
- Хорошо, я подожду, - сказал он в трубку и пояснил глядящей на него Кэтлин:
- Мне уже приходилось говорить с ним.
Он улыбнулся ей и подмигнул в знак того, что, хотя разговор потребует сейчас всего внимания, она отнюдь не забыта.
- Алло, - сказал он после паузы. Прислушался. Опять сказал:
- Алло. - Нахмурился.
- Нельзя ли чуть погромче, - попросил он учтиво и затем:
- Кто?.. Что еще такое?
Кэтлин увидела, что он раздраженно поморщился.
- Я не хочу говорить с ним, - сказал он в трубку. - Нет.
Он повернулся к Кэтлин:
- Представьте, там у телефона орангутанг. Стару пространно стали что-то объяснять; он выслушал и" повторил:
- Я не хочу говорить с ним, Лу. Мне нечем заинтересовать орангутанга.
Стар жестом подозвал Кэтлин к телефону и слегка отнял трубку от уха, так что и она услышала шумное дыхание и сиплое бурчанье. Затем голос:
- Это не липа, Монро. Он умеет говорить и как две капли воды похож на президента Мак-Кинли. Тут рядом со мной мистер Хорас Уикершем, у него
в руках снимок Мак-Кинли...
Стар терпеливо слушал.
- У нас ведь есть шимпанзе, - сказал он, дослушав. - В прошлом году наш шимпанзе отхватил зубами солидный кусок от Джона Гилберта... Ну
ладно, дай его опять. Алло, орангутанг, - сказал он раздельно, точно ребенку. И с удивленным лицом повернулся к Кэтлин:
- Оранг ответил мне: "Алло".
- Спросите, как его зовут, - подсказала Кэтлин.
- Алло, оранг, - вот так игра природы! - а как тебя зовут?.. Молчит, не знает, как зовут... Послушай, Лу. Мы сейчас не ставим ничего в духе
"Кинг-Конга", а в "Косматой обезьяне" орангутангов нет... Разумеется, уверен. Не обижайся, Лу, до свидания.
Ему было досадно - он совсем было настроился на важный разговор, выказал даже волнение и чувствовал себя теперь слегка смешным перед Кэтлин.
Но она лишь огорчилась за Стара, и тем милее сделался он ей, что разговаривал не с президентом, а с орангутангом.
Они поехали вдоль берега обратно, под солнцем, бьющим теперь в спину.
Дом, точно повеселев от их приезда, на прощанье выглядел уже приветливей, и жесткий блеск вокруг стал выносимей теперь, когда уезжали, когда
оказались не прикованы к этой лунной слепящей поверхности. На повороте оглянулись - небо начинало розоветь за недочерченным контуром постройки, и
мыс казался радушным островком, сулил в будущем приятные часы.
Проехав Малибу с его яркими домиками и рыбачьими баркасами, они вернулись в сферу обитанья горожан: у дороги теснились машины, чуть не
громоздясь друг на друга, и пляжи были как бесформенные муравейники - только чернели несчетные мокрые макушки на глади моря, Все гуще мелькало
городское - одеяла, циновки, зонты, спиртовки, набитые одеждой сумки; это узники разложили свои узлы на пляжном песке. Море ждало Стара - пожелай
он лишь, найди лишь примененье синей шири, - а покуда разрешалось этим прочим мочить свои ноги и ладони в прохладных вольных водоемах творческого
мира.