В глаза так ярко било солнце, что Стар вынул из ящичка на приборном щитке две пары
защитных очков. Миль через пятнадцать свернули на небольшой мыс и подъехали к остову дома.
Солнечный ветер, дувший в лицо, гнал на скалы волну, обдавал машину брызгами. Бетономешалка, щебень, желтые грубые доски лесов - все это
зияло раной среди морского пейзажа и ждало, чтобы воскресенье кончилось. Стар с Кэтлин обошли дом; каменные глыбы торчали у фасада, готовясь
подпирать террасу.
Кэтлин поглядела на чахлые холмы вдали, слегка передернулась от сухого блеска, и Стар это заметил...
- Ландшафт, конечно, голый, но не беда, - ободрил он. - Представьте, что стоите на громадном глобусе. Я в детстве мечтал о таком глобусе.
- Я понимаю, - отозвалась Кэтлин после паузы. - Стоишь и чувствуешь, как земля вертится. Он кивнул.
- Да. А остальное все manana - ожиданье сказочного завтра и лунных чудес.
Они прошли под леса, в дом. Одна из комнат, большая гостиная, была уже закончена вплоть до встроенных шкафов, гардинных карнизов и гнезда в
полу для проекционного аппарата. Комната выходила на веранду, и Кэтлин удивилась, увидев там расставленные мягкие кресла и стол для пинг-понга.
Второй такой же стол стоял на свеженастланном зеленом дерне перед верандой.
- Я неделю назад устроил пробный завтрак, - сказал Стар. - Из реквизиторского привезли мебель, траву. Хотел проверить, как здесь дышится.
- Трава, значит, бутафорская! - рассмеялась Кэтлин.
- Зачем же - самая настоящая.
За пробным газоном была яма для плавательного бассейна, где хлопотала сейчас стая чаек; при виде людей чайки улетели.
- И вы будете здесь жить совсем один? - спросила она. - Даже без развлекательниц из ансамбля "герлс"?
- Пожалуй, без. Я уже бросил строить радужные планы. Просто решил, что тут неплохо будет читать сценарии. А настоящий мой дом - студия.
- Да, я слышала, у деловых американцев бывает такой взгляд на жизнь.
Он уловил критическую нотку в ее голосе.
- Кто уж для чего рожден, - сказал он мягко. - Меня примерно раз в месяц кто-нибудь принимается обращать на путь истины, пугать одиночеством
в немощной старости. Но не так все это просто.
Ветер свежел. Пора было ехать, и Стар рассеянно побрякивал автомобильными ключами, вынутыми из кармана. Откуда-то из солнечного марева
донеслось серебристое "ау" телефона. Но не из дома - и, ловя звук, они забегали по участку, как дети, играющие в "холодно - горячо", и оба
одновременно вбежали в рабочую времянку у теннисного корта. Телефону уже надоело звонить, он лаял на них со стены, как собака на чужих.
- Стоит ли брать трубку? - заколебался Стар. - Пусть себе тарахтит.
- Я бы взяла. Ведь мало ли кто может оказаться?
- Кого-нибудь другого, наверно, ищут или наобум звонят.
Он взял трубку.
- Алло... Междугородный - откуда? Да, Стар слушает.
Вся его манера заметно изменилась. Кэтлин увидела Стара уважительно-взволнованного, а это за последний десяток лет случалось нечасто.
Правда, Стар привык, слушая, принимать учтивый и заинтересованный вид, но сейчас он как бы помолодел вдруг.
- Звонит президент, - сказал он как-то напряженно.