Дело было не
столь существенным, чтобы заняться им немедленно, несмотря на одолевавшую в этот час усталость, и не столь маловажным, чтобы вовсе отмахнуться от
него.
И, снова отложив прием. Стар посидел за столом неподвижно, думая о России.
Вернее, о фильме про Россию, обсуждение которого займет сейчас тридцать безрезультатных минут. О России, он знал, тьма сюжетов, не говоря
уже про Главный Сюжет, - и у него целая бригада больше года была занята разысканиями и созданием сценариев, но все получалось не то. Стар
чувствовал, об этом можно сказать масштабно, крупно, языком Американской революции, а выходило иначе, упиралось в неприятные проблемы. Он считал,
что относится к России по-справедливому, - картину он хотел поставить самую доброжелательную, но оборачивалось это лишь тугой головоломкой.
- Мистер Стар, к вам мистер Драммон, мистер Кристоф и миссис Корнхилл по поводу русского фильма.
- Хорошо, давайте их сюда.
Потом, с шести тридцати до семи тридцати, он просматривал отснятое днем. В другой раз он так и просидел бы до ночи в просмотровой или в зале
перезаписи, но сегодня сказывался недосып - и предстояло свидание. По дороге в кафе он зашел к себе. В приемной ждал его Пит Заврас с рукой на
перевязи.
- Ты Эсхил и Еврипид кинематографа, - сказал Заврас с поклоном. - И Аристофан, и Менандр тоже.
- Кто они такие? - улыбнулся Стар.
- Мои соотечественники.
- Я не знал, что у вас в Греции делают фильмы.
- Ты отшучиваешься, Монро, - сказал Заврас. - А я хочу то сказать, что ты великолепнейший парень. Я тебе на сто процентов обязан жизнью.
- Ну, как рука?
- Рука - пустяк. Такое ощущение, точно кто взасос целует меня в плечо.
Рука - недорогая плата за такой исход дела.
- А как вышло, что ты именно сюда пришел прыгать? - спросил Стар с любопытством.
- Я пришел к Дельфийскому оракулу, - сказал Заврас. - Пришел к Эдипу - и он разрешил мою загадку. Попадись мне только в руки сволочь,
пустившая эту сплетню.
- Жаль, что я не получил, как ты, образования, - сказал Стар.
- Выеденного яйца оно не стоит, - сказал Пит. - Я кончил бакалавром в Салониках, и что мне это дало в итоге?
- Итог подводить рано, - сказал Стар.
- Знай, Монро, я за тебя любому глотку перерву, - сказал Заврас. - В любое время дня и ночи.
Стар закрыл глаза, открыл опять. Силуэт Завраса слегка расплылся на солнечном фоне. Стар оперся рукой на столик позади себя, сказал обычным
голосом:
- Всего хорошего. Пит.
В глазах потемнело почти до черноты, но он заставил себя сделать несколько привычных шагов в кабинет, защелкнул дверь и лишь затем нашарил в
кармане таблетки. Стукнул графин о стол; зазвенел стакан. Он опустился в кресло, дожидаясь, когда подействует бензедрин, чтобы затем идти
обедать.
Когда Стар, пообедав, возвращался к себе, ему помахали рукой из проезжающего "род стера". В открытой двухместной машине сидел молодой актер
со своей девушкой, и Стар смотрел им вслед, пока они не растворились в летнем сумраке за воротами. Мало-помалу он терял живое ощущение этих
радостей, и уже казалось, что Минна унесла с собой всю их остроту; золотой ореол чувства тускнел, скоро даже бесконечная печаль о Минне кончится.