Не зная, как объяснить это странное превращение, он дрожащими руками
поднял с пола табличку с надписью и в сером утреннем свете прочел следующие слова:
ОУТИССКОЕ ПРИВИДЕНИЕ.
Единственное в мире подлинное привидение.
Остерегайтесь подделок!
Все остальные – не настоящие.
Тут только его озарило. Его одурачили, перехитрили, обвели вокруг пальца! В глазах его появилось свойственное Кентервилям грозное выражение; он
заскрежетал беззубыми деснами и, воздев к небу высохшие руки, поклялся, прибегнув к живописнейшим образцам старинной сти-листики, в том, что, не
успеет Шантеклердважды протрубить в свой громогласный рог, как свершатся кровавые дела, и Убийство неслышными шагами войдет в этот дом.
Едва он произнес это страшное заклинание, как с красной черепичной крыши отдаленного фермерского дома донесся крик петуха. Призрак разразился
негромким, продолжительным, зло-радным смехом и стал терпеливо ждать. Он ждал час, он ждал два, но петух по какой-то непо-нятной причине не
спешил петь второй раз. Наконец, когда в половине восьмого пришли гор-ничные, ему ничего не оставалось как оставить свое тревожное бдение, и он,
крадучись, отправился восвояси, горюя о несбывшихся планах и напрасных надеждах. Оказавшись у себя в комнате, он принялся перелистывать книги о
давнем рыцарстве – а это было его любимое чте-ние, – и в них было ясно сказано, что всякий раз, как произносится это заклинание, должен два-жды
пропеть Шантеклер.
– Будь проклята эта жалкая птица! – пробормотал он. – Рано или поздно наступит тот день, когда верное мое копье пронзит ей глотку и заставит ее
прокричать, но криком уже предсмерт-ным!
После этого он улегся в свой удобный свинцовый гроб и оставался там до самой темноты.
Глава четвертая
Наутро призрак чувствовал себя совсем разбитым. Начинали сказываться ужасные тревол-нения последних четырех недель. Нервы его были вконец
расшатаны, и он вздрагивал от малей-шего шороха. Целых пять дней не выходил он из своей комнаты и в конце концов принял реше-ние больше не
обновлять кровавого пятна на полу в библиотеке. Раз оно Оутисам не нужно, значит, они его не заслуживают. Они явно из тех людей, которые
довольствуются самым низким, а иначе говоря, чисто материальным уровнем существования и совершенно не способны оценить символическое значение
явлений, воздействующих на органы чувств. Что касается чисто теоретических вопросов, связанных с существованием призраков или, скажем, с
различными фазами развития астральных тел, то это была особая сфера, находившаяся, по правде говоря, за пределами его компетенции. Он знал лишь
одно: у него есть священный долг хотя бы раз в неделю появляться в коридоре, а в первую и третью среду каждого месяца нечленораздельно
бормотать, сидя у большого окна в эркере, и он не представлял себе, как без урона для своей чести он мог бы отказаться от этих обязанностей. И
хотя земную свою жизнь он прожил крайне безнравственно, в потустороннем мире он проявлял во всем поразительную добросовестность. И в
соответствии с этим следующие три субботы он, как всегда, с полуночи до трех ночи совершал обход коридоров, всячески заботясь о том, чтобы его
никто не увидел и не услышал. Обувь свою он оставлял теперь в комнате, стараясь ступать как можно тише по источенному червями дощатому полу,
облачался в широкую черную бархатную мантию и никогда не забывал самым тщательным образом смазывать свои цепи машинным маслом «Восходящее солнце
демократии». Нужно, однако, заметить, что ему было совсем нелегко заставить себя прибегнуть к названному средству защиты от ржавчины.