Последний удар был нанесен ему 19 сентября. Он спустился в огромный холл замка, уве-ренный, что там уж его не потревожат в такой поздний час, и
забавлял себя тем, что изощрялся в насмешливых замечаниях в адрес посланника Соединенных Штатов и его супруги, изображен-ных на сделанных у
Саронибольших фотографиях, заменивших фамильные портреты Кентер-вилей. Он был просто, но изысканно одет в длинный саван, кое-где побитый
могильной плесе-нью, нижняя его челюсть была подвязана желтой косынкой, а в руке он держал небольшой фонарь и заступ, какими пользуются
могильщики. Собственно говоря, он был одет как «Иона Непогребенный, или Похититель Трупов с Чертсейского Гумна» – один из его лучших образов,
который Кентервили имели все основания надолго запомнить, поскольку именно из-за блестя-щего исполнения им этой роли они навсегда разругались со
своим соседом лордом Раффордом.
Было около четверти третьего, и, насколько он мог судить, все давно уже спали. Но когда он пробирался к библиотеке, чтобы взглянуть, остались ли
от кровавого пятна хоть какие-нибудь следы, из темного угла на него внезапно накинулись две фигуры и, остервенело размахивая руками над головой,
завопили ему в самое ухо: «У-у-у!»
Охваченный паническим страхом, вполне объяснимым в таких обстоятельствах, он бро-сился к лестнице, но там его подкарауливал Вашингтон с большим
садовым опрыскивателем. Видя, что враги окружили его со всех сторон и деваться ему некуда, он юркнул в большую же-лезную печь, которая, к
счастью, в эту ночь не топилась, и по дымоходам пробрался в свою ка-морку, ужасно грязный, растрепанный и исполненный отчаяния.
После этого он больше не совершал ночных вылазок. Близнецы некоторое время продол-жали устраивать на него засады и каждый вечер, к великому
неудовольствию родителей и при-слуги, посыпали пол в коридоре ореховой скорлупой, но безрезультатно. Не было сомнений – призрак чувствовал себя
настолько оскорбленным, что больше не желал являться обитателям дома. В результате мистер Оутис счел возможным снова усесться за свой объемистый
труд по истории Демократической партии США, над которым работал уже много лет, миссис Оутис уст-роила великолепный пикник на морском берегу,
поразивший все графство, мальчики отдались увлечению лакроссом,юкером,покером и другими американскими национальными играми, а Вирджиния
каталась по аллеям на пони в сопровождении юного герцога Чеширского, прово-дившего в Кентервильском замке последнюю неделю своих каникул. Все
решили, что привиде-ние покинуло замок, и мистер Оутис даже написал об этом лорду Кентервилю, который в ответ-ном письме выразил на сей счет
свою радость и попросил поздравить от его имени с этим приятным событием достойную супругу посланника.
Однако Оутисы ошибались, ибо привидение никуда из замка не исчезало и, хотя преврати-лось теперь чуть ли не в инвалида, все же не думало
оставлять их в покое, особенно когда ему стало известно, что среди гостей находится юный герцог Чеширский, двоюродный внук того самого лорда
Фрэнсиса Стилтона, который однажды поспорил с полковником Карбери на сто гиней, что сыграет в кости с Кентервильским привидением, а утром был
найден на полу ломберной полностью разбитый параличом. Хотя лорд Стилтон и дожил до преклонного возраста, после этого случая он мог произносить
всего лишь два слова: «шестерка дубль». История эта в свое время наделала много шуму, даром что из уважения к чувствам обеих благородных семей
ее всячески старались замять. Подробный рассказ обо всех обстоятельствах происшествия можно найти в третьем томе сочинения лорда Тэттла
«Воспоминания о принце-регенте и его друзьях».