- Ясное дело, - пожал плечами хозяин. - По дневному времени заведение открывать да еду готовить - прямой убыток. Хорошо, если один-двое за весь день заглянут... А дровам, а еде переводу сколько - ведь не напасешься!
- Так, значит, вечером... - медленно произнес Хэсситай.
- Ну да, - кивнул хозяин. - В первой трапезной кто-нибудь сохлый пирожок жует для виду, а здесь посетители собираются. Все сплошь свои, не подумайте чего... случайных людей дальше трапезной никто не пустит. А здесь уж мы вовсю стараемся. Так что он, - хозяин мотнул головой в сторону бывшего киэн, - меня не тяготит нисколько. И сам не даром хлеб ест, и мне на вино зарабатывает.
Байхину сделалось внезапно разом и смешно, и грустно. Ясно же, что по вечерам в потайной комнате дается представление - и посетители гостеприимного погребка, истосковавшиеся по смеху, готовы платить вдвое, если не втрое. Можно биться об заклад, что у предприимчивого хозяина от клиентов отбою нет: ведь посещать зрелища рискованно - а значит, притягательно вдвойне. Настоящий мужчина всенепременно должен утворить что-нибудь этакое... противозаконное... чтобы сознание своей отчаянной отваги приятно согревало душу, чтобы было чем похвалиться перед ближайшими друзьями - тоже, надо понимать, настоящими мужчинами, которые и сами изредка тешат себя подобными же вылазками. И смех и грех, право слово. Едва ли владелец погребка укрыл любимого киэн от монаршего гнева, исходя из этих соображений: ради прибыли жизнью не рискуют. Зато он быстро смекнул, какую выгоду ему сулит его бескорыстное деяние. Оборотистый любитель искусств совершил подвиг - и не прогадал на нем. И все же ни единого разочка он не сказал впрямую "киэн", "представление", будто слова эти могли обжечь ему рот. Все правильно: в случае, если Хэсситай с Байхином не те, за кого он их принял, а особо хитроумные королевские наблюдатели, хозяин сможет все отрицать и прикинуться, будто его просто не так поняли, а сам он имел в виду нечто совсем другое... Все правильно... а тем не менее грустно немножко... грустно и смешно.
- Я так мыслю, вы и от нашей... м-м-м... помощи не отказались бы? напрямик спросил Хэсситай.
Бывший киэн незаметно подмигнул ему: дескать, молодец, быстро соображаешь.
- Был бы прямо-таки счастлив, - просиял хозяин. - Только не сегодня, конечно... скажем, через неделю, когда суматоха уляжется... а до тех пор о пропитании, господин мастер, не беспокойтесь.
- Почту за честь, - учтиво согласился Хэсситай. - Сегодня мы никак не могли бы... у нас сегодня вечером дело есть... вы ведь меня понимаете?..
Хозяин утвердительно кивнул: а что тут не понять - дело нехитрое. Не он один такой умный. Многие сейчас набивают мошну, торгуя смехом из-под прилавка. Контрабанда - она и есть контрабанда. Всегда была и всегда будет. Кем-то заезжие киэн уже сговорены - чего ж тут непонятного? Главное, что и ему они обещались без обману - а значит, внакладе он не останется.
- Заняты мы сегодня, - повторил Хэсситай. - А вот через неделю - с премногим удовольствием.
Глава 10
Миновать стражу и проникнуть во дворец оказалось, против всяких ожиданий, делом нетрудным. Байхин даже в самых смелых своих чаяниях надеяться не смел, что охрана может быть настолько беспечна. За спинами этаких остолопов он и сам мог бы проскользнуть незамеченным, а уж под началом Хэсситая - тем более. Трудности начались в коридорах Внешнего Дворца.
Меньше всего Байхин ожидал услышать этот ласковый шорох. Он подумал было, что ослышался, потряс головой - шорох не исчезал. Тихий, совершенно во дворце неуместный и оттого удивительно печальный шорох опавших листьев. Они не отзванивали еле слышно на ветру, как давеча в осеннем лесу.