Грациллоний несказанно изумился.
- Император... - пробормотал он... - Я посылал донесения...
- Если бы их было достаточно, я не стал бы тебя вызывать, - Максим хрипло рассмеялся. - Времени у нас немного, долгого разговора ты не выдержишь, так что давай поторопимся. Раз ты не решаешься, начну я. Слушай внимательно и отвечай честно.
Вопросы он задавал самые разные, но все без исключения каверзные. Наконец кивнул и негромко сказал:
- Не считая твоих ошибок - а мы верим, что ты усвоил преподанный тебе урок, - ты хорошо послужил Риму. Мы намеревались оставить тебя на прежней должности, однако... - Император поднял палец. - Мы налагаем на тебя ограничения. Ты больше не должен потворствовать колдовству, слышишь? Наоборот, как римский префект ты приложишь все усилия к его искоренению. По губам Максима пробежала усмешка. - Язычники упрямы, кому, как не тебе, это знать. Не уверен, что христианину под силу справиться с ними, да и нет в моем распоряжении христианина с твоими способностями. - Он вздохнул. Придется воспользоваться тем, что даровал Господь. - Тон его вновь стал суровым: - Ворожей не оставляй в живых, так сказано в Святом писании. Покончив с ересью Присциллиана - а мы скоро истребим ее даже в Испании, где она зародилась, - мы намерены прибыть в Ис и ознакомиться с твоей префектурой. Потому не ленись. Чтобы закрепить урок, на выходе отсюда тебе дадут пять плетей, по одной за каждую рану, полученную нашим Господом на кресте. Ровно пять, и без оттяжки, - мы не караем понапрасну.
Грациллоний нашел в себе силы выдавить:
- Благодарю императора.
- После этого можешь возвращаться к себе. Отдохни, поразмысли о своих ошибках, поищи совета, обратись к неизреченной мудрости Святого Духа. А когда почувствуешь, что готов к путешествию, можешь отправляться обратно.
Несмотря на боль и отупение, Грациллоний ухитрился поймать промелькнувшую мысль и пробормотал, не зная, разумно ли поступает:
- Император... - каким слабым показался ему собственный голос! - Ты велишь мне искать совета... Могу ли я искать его не здесь, а в других местах?
- Что? В каких других? - Максим нахмурился. - Нет, в Кесародунуме Туронум не задерживайся. Там ревностно служат нашему Богу, но тебя так легко сбить с толку.
- Я разумел иное, господин. Лугдун, Бурдигала... Там живут мудрые люди...
- Ты в уме не повредился? Не пристало в твои годы ездить по философам!
- Императору ведомо... нам в Исе нужен новый священник. Не всякий человек там справится, нужно поискать подходящего...
Максим задумался.
- Это не твоя забота, - сказал он наконец. - Но церковь, полагаю, прислушается к твоему мнению. Возможно, ты ошибаешься, но ум у тебя все-таки здравый. - Он помолчал. - Что же до твоей просьбы... В конце концов, почему бы нет? Повидаешь другие области империи, выберешься из своего северного захолустья - глядишь, и научишься христианскую веру уважать. Ладно. Дозволяю тебе путешествовать по всей Галлии, при условии, что ты будешь вести себя соответственно званию и вернешься к обязанностям не позднее чем, скажем, через шесть месяцев. Мой секретарь подготовит письменное разрешение. Взгляд императора вдруг затуманился. - Мы же с тобой солдаты, центурион, мы вместе сражались с варварами. Ступай с Богом.
- Спасибо, господин мой, - Грациллоний кое-как поднялся.
Максим уже изучал документы на столе.
- Можешь идти, - сказал он, не поднимая головы.
Конвоиры отвели Грациллония в комнату, где он получил причитающиеся пять ударов плетью.
VI
Двадцать четыре легионера выстроились в общей зале перед носилками, на которых лежал на боку Грациллоний. Свет отражался от мокрых доспехов - на улице шел дождь. Все разом, они отсалютовали и воскликнули:
- Привет тебе, центурион! - Он сел, отбросив одеяло.