По крайней мере для Сааведры, так и сказавшей ему однажды... Задолго до того, как он прочитал те же слова в глазах учителей, ибо муалимы о таких вещах не говорят.
Да, быть ему мастером-иллюстратором, Вьехо Фрато... Да и как иначе? Пусть Сарио юн, пусть никто не желает признавать его Дар - но он есть, и он переполняет все его существо.
Быть ему и Верховным иллюстратором. Он гордо вскинул голову. "Я знаю, кто я. Я знаю, кем я стану!"
Сааведра поморщилась. И отвернулась от нарисованного лица - потому что живое требовало к себе внимания.
- Ну ладно, - сказала она.
Он победил. Он всегда побеждал. И так будет впредь. Никто не знает, как его обуздать. Даже муалимы не знают и ломают голову над этим.
***
Мужчина поспешно схватил за руку ребенка.
- Алехандро, сюда. Пройди вот здесь, видишь? Нет, канделябр оставь в покое... Прошу тебя, иди сюда. Не трогай список экскурсоводов, кураторрио тебе не понадобятся. Мы с тобой вполне обойдемся без них... Сюда, Алехандро. На этих стенах - портреты рода до'Веррада, все они - твои родственники. Если уж на то пошло, при желании ты увидишь себя, как в зеркале, на любой из этих картин. Взгляни-ка... Видишь?
Мужчина ждал. Ему не внимали.
- Алехандро!
Да что с этим мальчиком? Не слышит спросонья, что ли?
- Алехандро Бальтран Эдоард Алессио до'Веррада, окажи любезность, слушай меня внимательно.
- Патро? - услышал он наконец.
Значит, слух в порядке, виновата его вечная рассеянность. Это возрастное, точнее, детское. А впрочем, чего он еще ожидал? Разве это не его сын?
Его. Да, Матра Дольча! Детство детством, но у мальчика есть обязанности. Вернее, появятся в один прекрасный день. А сейчас Алехандро слишком рассеян, слишком несобран, сейчас надо спокойно и терпеливо открывать ему глаза на мир. Но - исподволь, деликатно. Со временем перед ним целиком развернется великое полотно истории, вновь разыграются знаменитые сражения, пышным цветом расцветет генеалогическое древо...
Отец, погруженный в раздумья, вздохнул. Сыну - наследнику герцога - без этих знаний не обойтись. И пусть кажется, что отцовские старания не дают плодов - капля камень точит.
- А это "Женитьбы"... Алехандро!
Ну что за ребенок? Секунды на месте не постоит. Достаточно любого пустяка, чтобы отвлечься - к примеру, почувствовать аппетит. Конечно, гораздо интереснее носиться сломя голову, чем внимать скучной лекции под сводами Галиерры Веррада. "Особенно когда лекцию читает отец", - подумал он уничижительно.
И в этот момент беспокойный взгляд мальчика поймал стайку детей примерно его возраста - как голодные борзые щенки на дворе, маялись они в высоком фойе Галиерры. Конечно, никого из них не пустят в залы, пока не уйдут герцог с сыном. Бальтран до'Веррада заметил худощавого мужчину средних лет; он неколебимо стоял в дверях, золото на высоком вороте внушало детям робость и удерживало их на почтительном расстоянии от дверей. Но они поедали глазами тех, кому было дозволено больше, чем им. А Алехандро смотрел на них.
Матра Дольча, да у этого мальчишки терпения не больше, чем у комара. Отец криво улыбнулся и похлопал широкой, сверкающей перстнями рукой по кудрявой голове сына, запустил сильные шершавые пальцы в растрепанные черные волосы, и голове ничего больше не оставалось, как повернуться на тонкой шее туда, куда хотел герцог.
- Алехандро.
- Патро?
- Это всего-навсего дети из рода Грихальва. Ты заметил золотую цепь у их воспитателя? А кулон?
Алехандро пожал плечами. Ему до смерти прискучили разговоры о незнакомых людях и кулонах.
- Комарик, это Чиееа до'Орро. Золотой Ключ. Он достается мастеру-иллюстратору, а молодые люди - его эстудо, они тут изучают работы своих отцов и дедов... - Отец многозначительно помолчал.