Но чтобы этот интерес был не слишком заметен, она иногда переводила взгляд то на медленно текущую речку, то на других присутствующих.
- Кузин! - нетрезво смеясь, крикнула Галя. - Наливай по третьей, что ли? Кузин погрозил ей пальцем.
- Галюнчик, не гони лошадей. Щас дядя Кузин делом займется, а вы пока спойте, что ли, чего-нибудь, или вон музыку врубите, если сами еще не дозрели.
Воронов зевнул и не спеша поднялся.
- Пойду пройдусь, - сказал он, потягиваясь, и добавил вполголоса, ни к кому вроде конкретно не обращаясь, но так, чтобы слышала его одна Елена. - А то начинаю выпадать из коллективных ритмов.
- Ты куда, Петрович? - вскинулся Кузин, и тут же подхватили бабы:
- Виктор Петрович, не уходите!
- Девочки, я ненадолго, - с легким кивком заявил оронов. - До правления и обратно. У меня на три разговор с городом заказан.
Кузин нетвердо встал, перетоптываясь, размял затекшие ноги и подошел к Воронову.
- Петрович, погодь-ка. На пару слов... Воронов пожал плечами и зашагал прочь, позволяя Кузину семенить следом.
За березками Кузин догнал Воронова, взял его за отворот куртки и жарко зашептал:
- Слушай, Петрович, выручай! На тебя одна надежда...
- Конкретнее, Санек, - сказал Воронов, стряхивая с куртки пальцы Кузина.
- Ну ты же знаешь, как у нас всегда... По полной программе, по-русски... Гуляй, душа! Ну там, всяко-разно, вино рекой, игры в бутылочку, песни хором, танцы под луной...
- Групповичок на лоне природы, - ухмыльнувшись, продолжил Воронов. - Ну и что? Чем я могу выручить? Не стоит у тебя, что ли?
Кузин покраснел.
- Стоит, не стоит! Не в этом дело. Надо будет - встанет как миленький... Ты вот что, Петрович... ты ж про звонок-то наврал, просто чтобы свалить отсюда по-быстрому. Тебе ж наши увеселения всегда были не очень. Сидишь, скалишься только...
- Да уж, не любитель, - согласился Воронов.
- Вот видишь. Выручай, а? Уведи отсюда эту...
- Кого? - спросил Воронов, хотя прекрасно понял, о ком говорит Кузин.
- Ну, циричку эту малахольную, Чернову. Сидит, сука, глазами лупает, только кайф ломает - аж кусок в горло не лезет. Галка вон кипит вся, еще через стакан в волоса ей вцепится. Томка киснуть уже начала... Ну сделай, ну, будь человеком...
- И куда ж я ее уведу? В даль светлую?
- Зачем вдаль? - не понял Кузин. - Тут и поблизости грибочки произрастают. Взяли в ручки по кузовку и пошли себе на тихую охоту.
Воронов призадумался.
- Попробую. Обещать не обещаю, но... Если получится - с тебя бутылка.
Кузин обреченно кивнул.
- За магнитофон головой отвечаешь, - добавил Воронов.
- Само собой.
Они вернулись на пригорок. Кузин отправился строгать сало, а Воронов направился к Елене, которая сидела стороне от прочих рядом с магнитофоном и слушала Джо Дассена.
- Нравится? - спросил он.
- Дассен? Не особенно. Но все веселей, чем пьяные бабьи разговоры... А вы что, уже позвонили? Быстро.
- Есть предложение, - деловито сказал Воронов, словно не услышав ее вопроса. - Здесь уже лучше не будет. Если вы не любительница полусырой свинины второй категории, пьяных откровений, слез и танцев в голом виде, то не исчезнуть ли нам отсюда?
Елена внимательно посмотрела на него.
- Исчезнуть? Куда?
- Я приглашаю вас в здешние леса. Вы же там еще не бывали. Удивительные леса, богатейшие. Грибов - море. Вы грибы собирать любите?
- Нет. У нас в Солнечном на один гриб десять грибников.
- Ну вот, а у нас в Волкино на десять тысяч грибов два грибника - мы с вами. Пошли.
Она задумалась, потом решительно тряхнула головой.
- Пошли.
С собой они взяли корзинку, в которой Света принесла с кухни посуду, и полиэтиленовый пакет с ручками.
Лес подействовал на них обоих умиротворяюще. Воронов рассказывал о своем деревенском детстве, о родных брянских лесах, о ягодах и грибах, съедобных и ядовитых, о целебных лесных травах, о повадках диких животных. Елена слушала, и ей было интересно.
Воронов находил грибы за обоих.