- Ты уверена? В ней ничего нет. Что мне искать?
- Это простая чёрная папка, один из детских альбомов Сириуса. В ней много картинок с фресками и образцами древнеегипетского искусства.
Грёбаный потоп! Она хочет, чтобы я создала такую же комнату, как та, которую я сама украшала всё своё детство.
Нет. Это не гробница и не моя. Для неё я могу это сделать.
Я снова поднимаю коробку и трясу.
- Я её нигде не вижу. Все коробки открыты. Ты уверена, что Сириус никуда её не переставлял?
- Нет, я вообще запрещаю ему заходить в ту комнату, он бы не стал. В ней никого не было.
И тогда до меня доходит, и я физически ощущаю, как воспоминания ползут по моим рукам, будто кто-то наблюдает за мной. Дверь в эту комнату была открыта. Она была открыта в день вторжения. Я никогда не видела, чтобы она была открытой. Дина всегда держала её закрытой.
- Это первая комната по коридору, - говорю я мягким голосом. - Возможно, здесь был взломщик.
- Зачем кому-то брать эту папку? - Спрашивает она в растерянности.
Я не знаю ответ.
Я просыпаюсь, задыхаясь от сна, в который только что погрузилась. Каждый шум в доме кажется мне подозрительным. Слава Богу, проблема с папкой оказалась надуманной, и мы найдём её потом, в каком-нибудь неожиданном месте, но я ощущаю на себе глаза, следящие за мной. Кроме того, я не перестаю думать о том, что на водителя напали и отравили. Почему-то это пугает меня сильнее, чем, если бы его застрелили. Выстрелэто что-то безличное; стреляют только в кино.
А вот яд в моей семье воспринимается как нечто интимное.
Тёмные углы в доме кажутся мне живыми, зловещими и я чувствую, что начинаю сходить с ума. Не хочу оставаться одной. Я хочу быть с тем, с кем общение приносит мне облегчение. Я выхожу на крыльцо и достаю телефон.
- Я знала, что ты позвонишь, - говорит Тайлер, даже не здороваясь.
- Недополучила сегодня в музее суточную дозы Тайлер.
- Дефицит Тайлер может привести к летальному исходу, знаешь ли. Буду у тебя через секунду.
- Спасибо. - Я так благодарна, что даже не знаю, как выразить. Однако к дому подъезжает вовсе не маленькая «Тойота» Тайлер, а красивый грузовик Рио. Я разрываюсь между благодарностью и недовольством.
- Привет, - говорит он, выбираясь из грузовика и проходя по короткому, треснувшему тротуару к крыльцу, на котором я сижу. - Тайлер велела забрать тебя.
- Естественно. - Игнорируя его протянутую руку, я отталкиваюсь от крыльца, чтобы подняться. Рио умудряется быть на пару дюймов выше меня, хоть я и на каблуках. Хм. Я надеялась, что буду выше его. Мне, действительно, нравится быть выше людей.
Я следую за ним до грузовика.
- Ушиб ногу? - Спрашиваю я. Он немного прихрамывает, чего я раньше не замечала. Не то, что я замечаю за ним разные вещи, как например, то, как его тёмные волосы переливаются на солнце золотыми частицами, или как его плечи создают прямую крепкую линию спины. Или выраженный бугорок мозоли на среднем пальце правой руки.
- Нет, я всегда хромаю. Это у нас семейное.
Что ж, он не идеален. В смысле, физически. То есть совсем. Он совсем не идеален.
Ненавижу Тайлер.
Рио пытается усадить меня на мою сторону, но я быстро проскальзываю внутрь, прежде чем он открывает мне дверь. Он садится, и двигатель грузовика заводится очень тихо. Я хочу, чтобы он взревел. Я хочу, чтобы она так громко зарычала, чтобы я не слышала собственных мыслей. Ненавижу то, что меня пугает место, в котором я должна чувствовать себя спокойно. Ненавижу, что теперь это распространяется и на мою работу. Ненавижу, что я настолько зациклена на себе, что мне кажется, будто всё происходящее вращается вокруг меня.
Я хочу позвонить маме.
Не буду звонить.
Рио уверенно ведёт машину, глаза смотрят на дорогу, и я смотрю, как он меняет передачи, чтобы понять принцип. Наверное, мне стоит научиться вождению.
- Ты так и не рассказала, какое у тебя хобби.
- Дизайн интерьера. - Если он засмеётся, я выпотрошу его. И даже не стану класть его внутренности в церемониальные чаши для бальзамирования. Я разбросаю их в грязь. Я выброшу их в мусорный бак.
- Так ты художник.
Ого. Что ж, неожиданно.
- Полагаю.
- Круто, в самом деле. Я бы с удовольствием как-нибудь посмотрел на твои работы.
Вновь я не готова к такому повороту. Я не знаю, что и ответить, поэтому меняю тему.
- Куда мы едем?
- Ко мне домой. Тайлер и Скотт уже там.
Я пытаюсь усмирить свою заинтригованность. Людские дома многое говорят о своих хозяевах. Даже если его дом расскажет лишь о его родителях, мне всё равно интересно.
- Как ты познакомился с Тайлер и Скоттом? Ходили в одну школу?
- Вообще-то, Тайлер я встретил прошлым летом в парке. Мы не ходили в одну школу, но они мне нравятся. Никто из них не заморачивается тем, что у меня есть стремление к уединённости, и Тайлер никогда не пытается флиртовать со мной. Скотт тоже.
Я закатываю глаза.
- Таково твоё главное требование для заведения друзей? Чтобы они на тебя не западали? От этого, обычно, в твоей жизни случаются проблемы?
Он уклончиво пожимает плечами.
- А у тебя разве не от этого?
Я хмурюсь, думая обо всех парнях, с которыми приходится пересекаться. Многие в музее пытаются познакомиться, просто мне это не интересно. Мне лишь хочется, чтобы меня поскорее оставили в покое.
После моего молчания, он улыбается.
- Большую часть времени трудно оставаться друзьями с девчонками.
О, заткнись! Он не говорит, что слишком привлекателен для дружбы с девушками. Но всё равно, вчера на пляже был высокий процент пляжных красоток, сидящих слишком близко к нам или неустанно фланирующих мимо. И он ни разу не взглянул на них. Я фыркаю.
- Тыбедненький красавчик. Если бы только ты был уродлив, тогда девушки не стали бы бросаться на тебя каждый раз. Хочешь, сломаю твой идеальный нос, если это сделает твою жизнь проще?
Он приподнимает брови, будто рассматривая этот вариант, потом вертит головой.
- Думаю, мама расстроится, - говорит он, наконец, в его голосе слышится неподдельная нотка сожаления.
- Тогда, может, в другой раз.Что, если он и в самом деле попросит меня так сделать? Мне становится смешно. Могу себе представитьделаю попытку и промазываю мимо его носа. Вообще-то, яне жестокий человек, несмотря на то, что перед сном мне всегда читали истории о войне, соперничестве и убийствах. Меня, правда, воспитывали и на историях о сексе, только мне они тоже по барабану.
Мы съезжаем с главной дороги, проезжаем через районы, казавшиеся знакомыми, хоть я и не помню почему. Отсюда я могу видеть блеск океана, и вот мы останавливаемся на подъезде к дому.
Этот дом я уже знаю.
О, только не это! В голове проносится моя вчерашняя издёвка. Ну, конечно. Конечно же, это рядом с его домом мы вчера припарковались, когда шли на пляж.
- Твой? - Спрашиваю я, и мой голос звучит как жалкий писк.
Он кивает, улыбка раскрывает его полные губы. Я борюсь со стыдом, сжигающим моё лицо. Да, мои комментарии были грубыми, но Рио следовало бы сказать мне, что это его дом, вместо того, чтобы позволять мне выглядеть, как идиотке.
Мы выходим из грузовика и взбираемся по широким ступеням. Рио толкает одну из массивных резных белых дверей, и она открывается. Похоже на то, что мы попадаем в древнегреческий музей. Пол мраморный, чёрная плитка с узором окаймляет пространство прихожей.
На самом обозримом месте, на пьедестале, установлен женский бюст, чистейший образец красоты. Почти смехотворно и не к месту на стене висит единственная огромная фотография в рамке с улыбающимся, пухлым розовощёким мальчиком, измазанным в торте.
- Мои родители очень серьёзно принимают наше наследие, - говорит он. Его лицо серьёзное, но его глаза мерцают, когда он смотрит на меня в ожидании моей реакции.
- Правда? Не знаю. А такне особо заметно.
Он смеётся, оценивая мой подкол, и я расслабляюсь, раз он относится к этому с юмором.
- Плитка впечатляет, - говорю я, заглаживая вину за ту издёвку и потому, что это правда. Пол выглядит потрясающе.
Тайлер высовывает голову из-за угла коридора.
- Вот и ты! У тебя всё хорошо, Айседора? По телефону ты казалась напуганной.
Я пренебрежительно машу рукой.
- Всё прекрасно. - Нет никакого бугимена. Переживу.
- Хорошо! Я рада, что ты пришла. Пошли, - говорит она. Мы идём за ней по коридору, обшитому тёмными панелями. Пол в нём выложен той же мраморной плиткой, но покрыт сверху дорогим ковром с орнаментом.
Меня доводят до ТВ-зала, и Тайлер сбегает, чтобы воспользоваться ванной комнатой. Кажется, что здесь кто-то отставил формальность остальных комнат в доме, на стене преобладают постеры из фильмов, а одну из стен занимает самый большой телевизор, который мне доводилось видеть. Противоположная стена представляет собой набитый до отказа бар.
Я не стала бы здесь много менять. Постеры из фильмов смотрелись прикольно. Хотя, я бы использовала для них рамку с высокими краями и подсветку. Поменяла бы диван в форме буквы «Г» на комплект из длинного дивана и кресел, как в кинотеатре. Тяжёлые шторы лучше бы заслоняли дневной свет, а эти белые жалюзи выглядят неуместно. Перекрасила бы бежевые стены в тусклый золотой цвет, оставила бы плинтуса с их насыщенным вишневым цветом, и повесила бы бордовые вельветовые шторы, чтобы закрыть не только это широкое окно, но и всю стену. Отделила бы развлекательную часть комнаты, подняв на ступеньку или две. И ещё поставила бы над баром аппарат для приготовления поп-корна, тогда аромат в комнате дополнил бы нужную атмосферу.
Но меня никто об этом не просит.
Нереально жирная белая кошка персидской породы пробирается в комнату. Продолжая размышлять над тем, что тут изменить, я опускаюсь на колени и чешу её за ушками, пока она трётся об мои ноги и мурлыкает, как мотоцикл.
- Ого!
- Ого, что? - Спрашиваю я. Рио смотрит на кошку в изумлении.
- Гера никого не любит.
- Аа, - я смотрю на неё. Пронзительные умные глаза изучают меня с чем-то вроде игривого поклонения, словно мы на одной волне. Кошки почитаются в Древнем Египте почти как божества и тому есть причины. Собаки могут быть преданными, но кошки всегда умны. Эта, наверное, признала нашу с ней связь. Можно увезти кошку из Египта, но нельзя увезти Египет из кошки.
Ух ты, мне следует вышить это на подушке или где-нибудь ещё.
Это напоминает мне о Юбести и моей боли. После неё я всегда запрещала родителям заводить другое домашнее животное. Это была бы очередная вещь, которую я бы полюбила и потеряла. Я осторожно прогоняю ногой кошку Рио. Она укоризненно мяукает и медленно выходит из комнаты.
Рио следит за тем, как она уходит, его глаза сужаются, а потом он качает головой.
- Чего-нибудь хочешь? - Спрашивает он Скотта, который поглощён видеоигрой. Она занимает так много места на экране, что я даже не знаю, как он умудряется за всем следить.
- Не, ничего.
- Колу, Айседора?
- Да, пожалуйста.
Он вытаскивает холодную банку из скрытого в баре холодильника и передаёт мне.
- Итак.
- Итак?
- Вход в дом хуже некуда, но что бы ты сделала с этой комнатой?
- Почему ты решил, что я бы что-то в ней сделала?
Его ямочка вновь показывается.
- Ты разглядывала жалюзи.
- Комната классная! Правда. Но... - Мой рот изгибается в вынужденной улыбке. Я подробно описываю ему свои планы, и Рио кивает, следуя за моим пальцем, когда я показываю на то, что должно уйти и то, что может остаться.
- ... И мне нравится потолочное освещение, только вот оно не подходит для этой комнаты. Сюда не подходит ни одна лампа, зато нужны встроенные в потолок светильники по краям комнаты и пульт для регулирования яркости.
- Пожалуй, моей маме стоит поговорить с тобой, - произносит он, раздумывая над тем, куда можно поставить аппарат для поп-корна.
- А она дома? - Скотт выпрямляется, неожиданно вовлёкаясь в разговор.
- Не думаю.
- Вот чёрт.
- Накрылись твои планы на соблазнение Диди? - Спрашивает Тайлер, входя в комнату и садясь рядом со Скоттом.
- Да, грустно.
- Постой, что ты хочешь сделать с его мамой? - Фу! Какая мерзость! Люди просто отвратительны. - Тайлер, и ты не против?
Тайлер пожимает плечами, её острые плечи и уголки рта одновременно поднимаются.
- Ну да. Но только потому, что я, наверное, и сама бы с ней позажигала, если бы представился шанс. Её нужно видеть.
Я в ужасе смотрю на Рио, чувствуя неловкость за него, но он качает головой.
- Уже привык.
- Ну, в самом деле, тебе нужно её увидеть, - настаивает Тайлер.
- Серьёзно, я вам обещаю, что ни при каких обстоятельствах у меня не возникнет желания соблазнять маму Рио, если и когда я её увижу. Никогда.
Тайлер и Скотт фыркают своим тайным смешком.
- Ну-ну. Если ты думаешь, что Рио великолепен, то что-то не верится.
- Кто сказал, что я думаю, что Рио великолепен? - Спрашиваю я, поднимая бровь.
- Такова наша природа. Или, может, ты ... робот? - Скотт хлопает себя по лбу. - Ну, конечно!
Тайлер серьёзно кивает.
- Мы должно были и раньше это заметить. Эта длинная элегантная шея, эти глаза, бёдра, волосы всегда идеально уложены. Точно робот.
- Лишь одно остаётся выяснить, хороший робот или злой.
- То, что Гера тебя полюбила, означает, что злой, - говорит Рио. - Но с другой стороны, никакое зло не было бы в таком восторге от моего грузовика, как ты. Кстати, я могу предложить тебе прокатиться куда-нибудь на нём в оставшиеся дни лета в качестве расплаты за переустройство моей спальни?
- Нам пора идти! - Говорит Тайлер, вставая так быстро, что сбрасывает Скотта на пол, который положил ноги к ней на колени. - Только что вспомнила, что у нас есть дело! Позвоню попозже! - Она практически вылетает из комнаты, тоща за руку своего молодого человека.
Что за блондинка! Зло. Мне придётся заставить её брать все смены в зале детских открытий целый месяц.
- Итак, - говорит Рио, поворачиваясь ко мне. Его лицо изображает саму невинность, но его глаза смотрят так, что я не вижу ничего больше, кроме них. - Думаешь, они хотят, чтобы мы были парой?
Я давлюсь от глотка «Колы», аккуратно избегая пролить её себе на одежду, потом смотрю на Рио. Если он думает, что я буду стесняться этой темы, он ошибается. Не буду я флиртовать.
- Ага, вообще, я думаю, что она пытается нас подставить.
Он кивает.
- У Тайлер есть такая манерапереключаться в режим мамы-курицы. Она думает, что я частенько один, и очевидно, думает то же про тебя, что в её мозгу превращается в идею свести нас.