Добрый вечер. Мне нужен Дональд Ройал. Как я понял, он по-прежнему живет здесь.
Он здесь, но я не знаю, хочет ли он, чтобы его сейчас беспокоили. Я его партнер и не даю отрывать его по пустякам.
Я Джек Рэндом. Пришел поговорить с ним о планах нового восстания против Империи.
Женщина внезапно улыбнулась, и ее глаза потеплели.
Что ж, это не пустяк. Меня зовут Мадлен Скай. Входите. Извините мою осторожность, но к нам не каждый день заявляется живая легенда.
Она отступила, Рэндом вежливо поклонился и вошел в узкий и темный коридор. Плащ и меч он повесил, не дожидаясь приглашения, и позволил Скай провести его через холл в уютную гостиную, освещенную только масляными лампами, излучавшими мягкий рассеянный свет. Три стены были заняты рядами толстых книг в кожаных переплетах, а на четвертой была развернута экспозиция долго бывшего в употреблении холодного оружияот узких кинжалов до огромного обоюдоострого боевого топора. Пламя уютно потрескивало за решеткой большого камина, увенчанного резной доской темного дерева в готическом стиле. На верху каминной доски стояли часы, помещенные в брюхо вырезанной из дерева собаки с безобразной мордой. Ее глаза и вывалившийся из пасти красный язык двигались туда-сюда в такт тиканью часов. У камина в большом мягком кресле сидел старик с отсутствующим взглядом. Когда-то это был крупный мужчина, но могучие мускулы, украшавшие его фигуру в молодости, медленно исчезли с годами, и теперь одежда на нем болталась. По бокам изможденного лица свисали длинные пряди тонких седых волос. Мадлен Скай встала около кресладостаточно близко для защиты.
У нас гость, Дональд.
Вижу, женщина. Я еще не слепой. И из ума тоже не выжил. Думаю, это кто-то важный, а не то ты послала бы его куда следует. Он посмотрел на Рэндома долгим взглядом и нахмурился. Я тебя откуда-то знаю. Никогда не забываю лиц.
А затем его взгляд прояснился, и он внезапно поднялся из кресла.
Мой бог, этого не может быть. Джек? Это ты, Джек? Будь я проклят, это ты!
Он широко улыбнулся и приблизился, чтобы взять протянутую руку в обе свои. Большие морщинистые ладони обхватили руку Рэндома.
Джек Рэндом, чтоб я так жил! Какого черта ты здесь делаешь?
Ищу старых друзей, ответил, улыбаясь, Рэндом. Сколько лет, сколько зим, Дональд!
Чертовски много. Садись, садись, и дай мне на тебя посмотреть.
Джек установил кресло по другую сторону камина и сел, вежливо сделав вид, что не заметил, как осторожно, с легкой помощью Мадлен, опустился в свое кресло Дональд Ройал. Дональд изучал Джека острым, оценивающим взглядом. Никакой мути в этих глазах не осталось, будто одно воспоминание о том, каким он был когда-то, зарядило Дональда энергией. Мадлен отошла, чтобы дать им свободно поговорить, но остановилась в дверях, небрежно прислонясь к косяку. От Рэндома не ускользнуло, что ее рука по-прежнему покоится около дисраптера. Он тепло улыбнулся Дональду.
Отлично у тебя здесь. Удобно. Мне нравятся твои часы.
Правда? спросил Дональд. Сам-то я видеть их не могу. Но это была любимая вещь моей последней жены, и у меня не хватило духу их выбросить. Хорошо выглядишь, Джек. Ведь лет двадцать прошло с тех пор, как я последний раз тебя видел в этой же комнате и в этом же дурацком кресле. Такой ты был тогда живой и молодой бунтарь, так полон надежд и задора, что даже я не смог устоять. Дал тебе все золото, что у меня было, и имена всех, кто только мог бы к тебе прислушаться. Я бы и сам с тобой пошел, но даже тогда я уже был староват и слабоват для приключений. У тебя был дар убеждения, Джек. А я никогда не мог противиться плутам, умеющим внушать доверие.
Ты был одним из первых, кто действительно в меня поверил, сказал Рэндом. Я никогда этого не забывал. Как и того, что ты не полетел со мной на Лайонес. Дела там пошли плохо от начала и до конца. Я был молод и неопытен, только еще искал путь. Мы одержали несколько побед, но в последней битве были разгромлены и обращены в бегство. Я бежал, спасая жизнь, пока отличные люди ценой своей жизни выигрывали для меня время. Но мы все-таки нанесли удар во имя свободы. И заставили Железную Стерву испугаться, пусть и на миг.
Я помню Лайонес, отозвалась от двери Мадлен. Ваша армия была разбита вдребезги, каждый десятый житель повешен за соучастие в измене, а выжившим в два раза увеличили налоги на следующие десять лет. Эти последние могли бы сказать, что на Лайонесе до вашего восстания было лучше.
Не обращай внимания на Мадлен, заметил Дональд. Она не верит в такую роскошь, как оптимизм и добродетель. Ее хлебом не корми, дай только заметить темную изнанку жизни. Она меня убедила вернуться к работе и вместе с ней заняться частным сыском. Я работаю мозгами, а Мадлен разбирается с плохими парнями. Должен сказать, за этот последний год я снова почувствовал себя живым, как уже сто лет не чувствовал. Жизнь на покое не для меня. Она еще настаивает на том, чтобы быть моим телохранителем, хотя я и сам пока не забыл, как держать меч.
Уверен, что она истинный профессионал, сказал Рэндом. Мне нужно с тобой поговорить, Дональд.
Конечно, Джек. Много что за это время случилось, что надо обсудить. Двадцать два года уже, как мы не виделись. Я вообще-то следил за тем, что ты делал, но до Туманного Мира новости доходят не быстро. Ты ничуть не изменился, Джек. В отличие от меня. Как ты сумел остаться таким молодым? Когда мы впервые встретились, тебе было под тридцать, и вроде бы ты с тех пор не постарел ни на день.
За это спасибо нескольким полным регенерациям, через которые я прошел, ответил Рэндом. И немножко ещепластической хирургии. За старым бунтовщиком народ не пойдет. Не секрет, что у меня было несколько серьезных провалов. Пусть с виду я молод, но кости знают правду. И все равно яэто я. Тот же профессиональный бунтарь, готовый бороться за правду и справедливость всюду, где есть намек на такую возможность. Мое дело осталось прежним, Дональд, и, как тогда, мне нужна твоя помощь.
Дональд вздохнул и удобнее устроился в кресле.
Боюсь, Джек, сегодня я мало чем могу помочь. Я все еще вхожу в городской Совет, но больше особенно не интересуюсь политикой. А это значит, что мое влияние очень несущественно. Иногда я встреваютолько для того, чтобы напомнить, что я еще не умер, и стараюсь внести свой небольшой вклад в дело правды и справедливости в качестве частного детектива. Но, по правде говоря, все самое важное в жизни города проходит мимо меня. Могу дать тебе имена и адреса нескольких человек, которые могут захотеть тебя выслушать, но мое имясовсем не та рекомендация, что была, когда ты последний раз сюда заглядывал. Мистпорт еще более холоден и циничен, чем мы с тобой помним.
Ты мог бы поручиться за меня перед Советом, предложил Рэндом. Наверняка кто-нибудь спросит, тот ли я, за кого себя выдаю. Если бы ты публично удостоверил мою личность, это бы сильно помогло.
Нет проблем, ответил Дональд. Пусть я не так молод, как был, но с глазами и памятью у меня все в порядке. Без сомнения, тыДжек Рэндом, тут я готов дать голову на отсечение.
Не торопись, вступила в разговор Мадлен. Видэто еще не все. Ты сам сказал, что он выглядит уж очень молодо. Откуда нам знать, что он не клон?
На этот вопрос может ответить генетический тест, отмахнулся Рэндом.
К сожалению, в Мистпорте доступа к такой технике нет, возразила Мадлен. Что для тебя удобно.
Тише, Мадлен, проговорил Дональд. Его легко проверить. Есть вещи, которые можем помнить только мы с Джеком. Вещи, о которых мы говорили, и люди, которых мы знали в прошлом. Правильно, Джек?
Конечно. Дай мне подумать. Это было очень давно. Рэндом поджал губы и положил подбородок на кулак. Я помню некоторых из тех, к которым ты меня послал. Лорд Дюрандаль, искатель приключений. Граф Айронхэнд. Кто-нибудь из них сейчас здесь?
Нет, ответил Дональд. Обоих нет. Айронхэнд погиб, спасая ребенка из реки Осенней. Он был хорошим пловцомдля старика. И ребенка спас. Но не вынес ледяной воды. Он знал, что так будет, но все равно бросился в воду. Уж такой он был человек. А Дюрандаль исчез в Черной Тьме несколько лет назад при очередной дурацкой попытке отыскать Мир вольфлингов. Нашел или нет, не знаю, но он не вернулся.