Что ты хочешь узнать, Охотник за Смертью?
Это больше похоже на дело. У меня вопрос.
Конкретизируй его, если хочешь получить конкретный ответ. Мои деткиэкстрасенсы, а не оракулы.
Спроси их, кто убил моего отца, промолвил Оуэн. Кто конкретно?
Чэнс кивнул и медленно пошел по центральному проходу, оглядывая детей оценивающим взглядом. Оуэн неподвижно смотрел, скрывая удивление, которое вызвал у него собственный вопрос. Он собирался начать не с этого. Сюда он пришел, чтобы спросить про информационную сеть своего отца. Оуэн сам не знал, как сильно он хочет узнать имя убийцы своего отца, пока не услышал звук собственного голоса. Его отец был сражен на улице наемным убийцей императрицы, и тогда это не произвело на Оуэна особого впечатления. Он просто решил, что отец стал жертвой одной из многих собственных интриг. Больше всего Оуэн тогда испытал раздражение нарушением привычного порядка своей жизни, вызванным этой внезапной смертью. Его не интересовало, кто убил отца. Тогда ему это было все равно.
Артур Адриан Охотник за Смертью, высокий, красивый и жестокий, страстно любил интриги и заговоры, иногда просто ради самого процесса. Это оставляло мало времени, чтобы заниматься сыном. Когда он вспоминал, что у него есть сын и наследник, то начинал железной рукой направлять жизнь Оуэна, поступая так, как считал правильным, и к чертовой матери, что там хочет или не хочет Оуэн. Отец был нельзя сказать чтобы приятной личностью, и редкие беседы его с сыном всегда кончались яростными скандалами. Охотник за Смертью не понимал и не хотел понимать, что его сын считает себя ученым, а не воином. Когда Оуэн услышал о смерти своего отца, его первым чувством было облегчение. Наконец он свободен от железной хватки отца и впредь волен принадлежать сам себе.
Только в недавние времена Оуэн начал понимать, что за силы вели отца и управляли им. Быть Охотником за Смертьюэто значит иметь много врагов при дворе Лайонстон и вне его. Аристократ на Голгофе мог избежать интриг не больше, чем рыба может избежать воды, в которой она плавает. И кроме всего этого, Артур верил в восстание. То ли ради Империи, то ли ради развлечения и собственного возвышенияОуэн до сих пор точно не знал, но все больше и больше склонялся к тому, чтобы толковать это сомнение в пользу отца. Когда его собственные глаза открылись и увидели зло и ужасы, на которых стояла Империя, он понял необходимость бороться с ней любыми доступными средствами.
Он все еще не мог заставить себя полюбить отца или простить его. Человека, приказывавшего тренерам выбивать пыль из собственного сына снова и снова, чтобы пробудить тайную способность Охотников за Смертью«спурт». С помощью измененных генной инженерией желез и специальных тренировок Охотник за Смертью обретал возможность на короткое время стать сильнее, быстрее и резче любого нормального человека. Со временем этот процесс заработал, но Оуэн помнил только боль и кровь, и все лишь для того, чтобы дать ему доступ к чему-то, чего он все равно не хотел. Только недавно Оуэн начал понимать, что его отец отчаянно старался сделать его бойцом, а не ученым, потому что знал, что ученый не сможет выжить, когда на него обрушатся силы, спущенные с цепи его смертью. И он был прав.
Когда Оуэн стал лидером нового восстания и борцом за справедливость, он стал и сыном своего отца. И лишь поняв эту правду, начал понимать, как много он потерял и как необходимо ему узнать, кто убил отца.
Он поднял глаза и увидел, что Чэнс нетерпеливо подзывает его. Оуэн подошел к нему, склонившемуся над койкой, где лежала девочка никак не старше десяти лет. Она была одета в истрепанное платье на два размера больше, чем нужно. Девочка металась, будто ее тревожили громкие голоса, слышные только ей. Глаза ее были закрыты, но она то и дело тихо проговаривала отрывочные слова и фразы, хотя Оуэн не мог уловить их смысл, если он там и был. Чэнс опустился около нее на колени и вытащил бумажный пакет, наполовину заполненный конфетами. Он выбрал одну, размял ее пальцами, пока она не стала мягкой и податливой, затем осторожно опустил ее в слабый рот девочки. Та начала медленно жевать. Чэнс наклонился к самому ее уху.
Настало время игры, Кэти. Время рассказать мне все, что ты знаешь. Здесь со мной Оуэн Охотник за Смертью. Он хочет знать, кто убил его отца. Чья рука пролила кровь, давшую ему жизнь. Кто это был, Кэти?
Девочка нахмурилась, недовольно поджала губы, но не проснулась. Она проглотила кусок конфеты и заговорила чистым, наполненным голосом:
Давным-давно ты уже спрашивал у меня это. Ответ не изменился. Это был улыбчивый убийца, акула на мелководье, человек, которого не остановит ничто, кроме его собственной руки. Охотника за Смертью убил Малютка Смерть.
Оуэн медленно кивнул, и лицо его осталось бесстрастным, но пальцы судорожно сжались в кулаки. Он не ждал именно этого имени, но полностью неожиданным оно тоже не было. Малютка Смерть, одно время любимый наемный убийца императрицы, был также известен под именем лорд Кит Саммерайл. Теперь он был сторонником восстания и другом дальнего родственника Оуэна, к которому перешел титул лорда Охотника за Смертью, когда Оуэн был объявлен вне закона. Оба они сейчас направлялись на Виримондепланету, которой некогда владел и управлял Оуэн. Это было не важно. И не важно было, что Оуэн и Кит сейчас сражаются на одной стороне. Все равно Оуэн его убьет, как только он перестанет быть нужным восстанию. Кит Саммерайл уже покойник, как и всякий, кто встанет на дороге Оуэна. Кто бы он ни был. Оуэн медленно улыбнулся, и кулаки его разжались. Теперь есть чего ждать от будущего.
Ты пришел сюда не только за этим, внезапно сказала девочка. Глаза ее под сомкнутыми веками двигались из стороны в сторону. Есть что-то еще. Чтото, что тебе необходимо узнать. Спроси меня. Спроси.
Хорошо, сказал Оуэн. У него стеснило грудь, и он не без усилий заставил свой голос звучать ровно. В прошлый раз один из вас сказал мне, как я умру. Мне нужно знать, остается ли это пророчество все еще в силе. Что-нибудь изменилось?
Нет, решительно произнесла девочка. Ты умрешь здесь, в Мистпорте, одинокий и покинутый, сражаясь против того, что выше сил любого человека. И славу твою растащат мародеры.
Когда? спросил Оуэн. Когда это будет?
Это вопрос времени, ответила девочка, отворачиваясь. Я никогда ничего в нем не понимала.
Так попробуй! воскликнул Оуэн. Попытайся, черт возьми!
Он нагнулся, чтобы схватить ребенка за плечи и встряхнуть, но Чэнс успел первым и попытался его оттащить. Оуэн отшвырнул верзилу как пушинку, но мгновенный приступ миновал, и он снова овладел собой. Тяжело дыша, он стоял над спящим ребенком. Затем отвернулся.
Это не важно, сказал он, ни к кому не обращаясь. Я знал, что еще с Виримонде живу в долг. Я должен был там умереть. Спасло меня только чудо. Нельзя рассчитывать, что оно повторится еще раз, но все равно тяжело выслушивать свой смертный приговор и знать, что тебе никак его не изменить.
Если не хочешь получать ответы, не задавай вопросов, заметил Чэнс. И я тебе уже говорил: провидцам доверять нельзя. Если бы они всегда отвечали надежно, я уже давно был бы богат. Вот, например, недавно они все заладили, что на Мистпорт надвигается Что-то Страшное, но даже двое из них не могут согласиться в том, что это может быть за чертовщина. Все, чего я добился, это название«Легион». Но пока что единственное неприятное явление, которое здесь объявилось, это ты.
Плевать, сказал Оуэн. Если придется умирать, я умру, как подобает Охотнику за Смертью.
О, как поэтично! восхитился Чэнс. Упаси меня боже от героев. Ладно, Охотник за Смертью, у меня работа стоит. Когда будешь уходить, будь аккуратней, чтобы дверь не поддала тебе под зад.
Спешишь, возразил Оуэн. Мы еще не все с тобой обсудили. До сих пор я спрашивал сугубо от своего имени. Теперь начнем разговор всерьез. Я здесь представляю подполье Голгофы и от его имени официально восстанавливаю и оживляю прежнюю информационную сеть моего отца в Мистпорте. Он вкладывал деньги не только в тебя и в «Абраксус»; в этом городе он создал и поддерживал десятки предприятий, которые в благодарность собирали и передавали ему полезную информацию. Некоторые из их владельцев и сейчас процветаютзаправилы этого большого города.