После смерти отца поток информации начал иссякать. Возможно, они думали, что смерть отца освободила их от обязательств. Я прибыл, чтобы их в этом разубедить. Теперь я Охотник за Смертью, и я собираю долги моего отца. С процентами. Старая сеть снова возродится, снабжая информацией новое восстание, или я лично сделаю каждого из этих сукиных сынов банкротом. К тебе это тоже относится, Чэнс.
Ах ты, черт! выругался Чэнс.
Вот именно, подтвердил Оуэн, лучезарно улыбаясь. Ты можешь начать с того, что дашь мне имена и адреса тех, кого знаешь, а остальных мы найдем с помощью твоих экстрасенсов. После этого ты поможешь мне организовать встречу со всеми заинтересованными сторонами, где-нибудь сегодня. На самом деле в течение ближайших двух часов, если они хотят остаться при своих прибылях и некоторых жизненно важных органах. Действуй, Чэнс. У меня много дел и, кажется, не так много времени, как я думал.
Чэнс установил через своих экстрасенсов контакт с нужными людьмипроцедура, от которой Оуэн был решительно отстранен. Он нетерпеливо ждал на ступеньках снаружи, думая, где лучше вырезать свои инициалы: на двери или на кирпичной кладке стены. Чэнс опоздал лишь на пару секунд, глянул на свою дверь, поморщился и повел Оуэна вниз по наружной лестнице и дальше в головокружительный лабиринт узеньких улочек, составлявших центр Мистпорта. Туман редел, но пошел тонкий и противный дождь со снегом, и под ногами образовалась слякоть. Оуэн держался позади Чэнса и старался не думать о том, что он творит со своими новыми дорогими ботинками.
Миновав Квартал торговцев, они оказались в Квартале гильдий, где окружающие улицы и дома сразу изменились к лучшему. Здесь были приличные тротуары и уличные фонари, некоторые даже электрические. Здания были декоративны настолько же, насколько функциональны, а прохожие казались представителями намного более обеспеченного, пусть и не обязательно более счастливого класса. Наконец Чэнс подошел к одному из старейших Дворцов Гильдий и остановился, чтобы Оуэн мог его рассмотреть и получить должное впечатление. Это было крепкое приземистое здание в три этажа, с высокими готическими арками, широкими стеклянными окнами и сотнями деревянных резных фитюлек на каждом свободном дюйме. Водосточные желоба оканчивались огромными резными каменными горгульями, и вода извергалась из их ртов, отчего создавалось не предусмотренное архитектором впечатление, что они блюют вниз, на людей. А может быть, и предусмотренное. Это же был Дворец Всех Гильдий. У Оуэна не хватило духу сказать Чэнсу, что он видал и более впечатляющие дома при дворе Лайонстон, так что он задумчиво кивнул, показывая, что оценил впечатление, и жестом предложил Чэнсу вести его внутрь.
У парадной двери стояли три вооруженных охранника. Они уважительно поклонились Чэнсу, а Оуэна не заметили. Он их не убилему не хотелось устраивать сцену. Пока что. Вестибюль внутри оказался просторным, удобным и весьма респектабельным. Вдоль стен панели полированного дерева, пол натерт до сияния и мерцал в свете электрических ламп, установленных не столько чтобы осветить помещение, сколько для того, чтобы ими восхищались. Меблировка и отделка были роскошны до изысканности, а все здание в целом положительно пахло деньгами, как старый семейный банк. Оуэн почти почувствовал ностальгию.
Когда они, войдя в дверь, встали на металлическую решетку, отряхивая с плащей воду и снег, к ним шагнул высокомерный дворецкий, облаченный в старомодный сюртук, в припудренном парике и с натренированной снисходительной улыбкой. Чэнс показал ему свою визитную карточку, и дворецкий коротко поклонилсяслегка кивнул головой. Взяв у Чэнса и Оуэна плащи двумя пальцами каждой руки, он протянул их лакею, который бросился вперед, чтобы их принять. Затем он попросил, чтобы Чэнс и Оуэн сдали ему оружие, и тут начались проблемы.
Мое оружие я не передаю никому, заявил Оуэн.
Не суетись по пустякам, сказал Чэнс, расстегивая ремень и снимая меч. В этом нет ничего личного. Всего лишь стандартная мера безопасности. Все так делают.
Яне все, возразил Оуэн. И мое оружие останется при мне. Без меня оно чувствует себя голым.
Я вынужден настаивать, сказал дворецкий ледяным тоном. Как вы понимаете, мы не пускаем сюда кого попало.
Ударом кулака Оуэн сбил его с ног. Тело потерявшего сознание дворецкого с приятным глухим стуком хлопнулось на натертый паркет, проехало несколько ярдов и остановилось. Все присутствующие повернулись на звук, и некоторые смотрели с одобрением. Из потайных дверей появились охранники с мечами наголо и тут же замерли, когда Оуэн демонстративно положил руку на рукоятку дисраптера.
Он со мной, быстро сказал Чэнс. Его ждут.
Охранники переглянулись, пожали плечами и убрали мечи, явно решив, что это не их проблема. Все остальные в фойе пришли к тому же выводу, и вежливый говор возобновился. Когда бесчувственное тело дворецкого убрали, Оуэн грациозно раскланялся.
Пожалуйста, больше так не делай, попросил Чэнс. Первое впечатлениеочень важная вещь.
В точности моя мысль, подтвердил Оуэн. А теперь двигай, пока я не отлил в цветочный горшок.
Хотел бы я думать, что ты шутишь, сказал Чэнс. Сюда. Постарайся не убивать никого из важных лиц.
Они двинулись в глубины Дворца Гильдий. Чэнс шел впереди, чуть поторапливаясь. Обстановка вокруг оставалась столь же роскошной и вычурной. Слуги и чиновники молчаливо сновали взад-вперед по каким-то страшно важным делам. Разговоры здесь явно не приветствовались, кроме редкого быстро затихающего шепота. Оуэн почувствовал сильное желание подкрасться к кому-нибудь и крикнуть ему прямо в ухо: «Бу!»просто чтобы посмотреть, что будет. Но у него не было времени. Может быть, на обратном пути.
У всех был вид очень аккуратный и деловой. Костюмы несколько вышли из моды, но ведь это был Мистпорт. Казалось, все они знали Чэнса и не пропускали возможности состроить в его сторону кривую презрительную усмешку, как только думали, что он на них не смотрит. Чэнс величественно их игнорировал. Наконец они уперлись в тупик в виде неумолимой, совершенно неулыбчивой секретарши за столом в приемной, посаженной там, чтобы охранять своего босса от нежелательных визитеров. Это была тощая, преждевременно состарившаяся женщина, и выглядела она так, будто может разгрызть и съесть стекло, не подавившись. О такую тетку охранники могли бы точить мечи между сменами. Ее одежда с успехом стирала все признаки женственности, а взгляд был так тверд, что под ним сорняки бы завяли.
Если вам не назначена встреча, я ничего не могу для вас сделать, сказала она таким холодным тоном, что пингвин бы поежился. Если хотите, можете записаться на прием, но я должна сообщить вам, что у мистера Нисона не будет свободного времени в ближайшие недели.
Чэнс посмотрел на Оуэна.
Дальше мне тебя не провести. Есть препятствия, которые просто слишком велики. Не бей ее, пожалуйста.
Я и не думал, заверил его Оуэн. Так можно руку сломать.
Он наклонился над столом, чтобы посмотреть в каменные глаза секретарши.
ЯОуэн Охотник за Смертью. Это предприятие оплачено деньгами моего отца. Я пришел получить по векселям. Прямо сейчас.
Секретарша не дрогнула, хотя при упоминании имени Охотника за Смертью у нее дернулась бровь.
Понимаю. Я уверена, что в обычных обстоятельствах мистер Нисон был бы только рад встретиться с вами, но положение вещей таково, что мой стол завален
Оуэн отступил назад, вытащил меч, поднял его над головой и со всей своей силой «спурта» обрушил его прямо перед собой. Массивное лезвие легко прошло сквозь деревянный стол, развалив его на две половины с острыми краями, упавшие по обе стороны от секретарши. Чэнс медленно покачал головой. Оуэн убрал меч. Секретарша прочистила горло.
Думаю, вы можете пройти прямо в кабинет, лорд Охотник за Смертью. Уверена, что мистер Нисон сумеет уделить вам несколько минут. Я позабочусь, чтобы вас не беспокоили. Вы хотите чаю или кофе?
Давайте бренди, предложил Оуэн. Большую порцию. Мистеру Нисону она понадобится. Он улыбнулся Чэнсу. Просто надо знать, как разговаривать с людьми. У моей семьи многовековая практика. А я лично всегда думал, что мог бы стать великим дипломатом.