«Я один?»
Привыкнув к свету Луны, удалось рассмотреть раскиданные то тут то там гладиусы, шапки, варежки, маски и лыжные палки. На месте, где покоился дагул, возник огромный темный провал в окружении дыр поменьше. Его диаметр превышал длину Юменты и едва не касался гор. Над поверхностью клубился сизый дым.
Не попытался было позвать друга Тиберий, но тут же закашлялся. Он повторил попытку:Немерий!
Тишина.
Немерий!
В десяти шагах от провала валялась лапа дагула, по сравнению с размерами саней казавшаяся циклопической. Синяя кровь по-прежнему стекала с рваных краев раны. Королевский прокуратор стянул варежки, подул на замерзшие пальцы. При каждом движении его задубевшая на морозе одежда противно скрипела. Щеки, нос и губы потеряли чувствительность.
Шатаясь, он увидел торчащую из сугроба ногу, подбежал к ней и принялся голыми руками сгребать снег. Палангай уже не дышал. Тиберий осмотрел тело, нащупал на груди мертвеца сломанный коготь. Видимо, прежде, чем нырнуть в дыру, одна из мерзких тварей все-таки успела ранить солдата.
Ба
Он обернулся. К нему ковылял кудбирион. Одежду его облепили мелкие, но острые, как крохотные ножи, кристаллики льда. Тоненькая струйка крови стекала из правого виска, лицо было белее снега. Голые пальцы стискивали эфес длинного меч в поясных ножнах.
Ты живой! радостно закричал Тиберий и подхватил чуть не упавшего друга.
Ос ос
Вспомнив про чудодейственное лекарство, прокуратор вытащил флягу у кудбириона, открыл её и влил немного жгучей жидкости в рот другу. А затем глотнул и сам.
Остальные Надо их отыскать
Подожди немного. Я проверю нет ли у тебя ран.
Со мной со мной всё хорошо.
Уверен?
Да.
Тиберий дотащил друга до ближайших целых саней, опустил на бегунки и поковылял спасать палангаев. Многие и без его помощи смогли подняться, но были и те, кто едва дышал. Воины казались ошарашенными, двигались, словно ожившие мертвецы из легенд про Кулду и Вогана. Лекарство кудбириона придавало им сил, однако вскоре оно кончилось.
Изнывая от усталости, Тиберий плюхнулся на сани рядом с другом.
Всё, больше не могу.
Это был тяжелый анимам.
Взор инстинктивно остановился на лапе дагула.
Мы живы, прохрипел прокуратор. Поверить не могу.
Много погибло наших?
Семеро.
Могло быть и хуже.
Скривившись от боли, кудбирион сел и посмотрел на провал, откуда вылез червь.
Нам надо возвращаться как можно быстрее, сказал он.
Ага.
Как думаешь, Безымянный Король видел эту тварь?
Не знаю.
Ты сам-то не ранен?
Вроде нет ответил Тиберий.
Жаль, фляга пустая.
Кудбирион подул на посиневшие пальцы.
Кто это был? спросил он. Ну
Я понял, перебил прокуратор. И я не знаю. Универс, скорее всего. Треклятый Актеоун был прав.
Хотелось лежать вечность. Онемение от холода медленно растекалось по телу, и боль сменялась легким покалыванием. Мысли по-прежнему еще не удавалось собрать после случившегося. Тиберий просто валялся на санях, позволяя стуже забрать его.
«Так легко я не сдамся. Еще поборемся».
С этими мыслями он поднялся и на непослушных ногах направился к гигантскому провалу.
Ты куда? спросил кудбирион.
Пойду гляну, что осталось от дагула.
К лапе ящера никто не подходил, все делали вид, что её не существует. Огромный кусок чешуйчатой плоти был болезненным напоминанием недавней короткой битвы Прокуратор застыл в трех шагах от него не силах больше двинуться. Дыхание замерзало прямо на губах, облачка пара были белыми и густыми, мгновенно превращались в поблескивающие льдинки.
По левую сторону зиял обрыв, над которым по-прежнему клубился сизый дым. До того молчавший внутренний голос принялся уговаривать подойти поближе к провалу, сделать один страшный шаг в пустоту и
«Нет».
Ветер в ущелье усиливался, бил в правое плечо. Слезы застили глаза, пришлось их убрать тыльной стороной ладони. Тиберий было сделал шаг к лапе, когда чудовищная боль пронзила спину. Он вздрогнул и опустил голову. Из груди торчало острие клинка. Кровь стекала по плащу тоненькой струйкой, хотя по ощущениям казалось, что внутри теплых одежд уже плескалось озеро. Голова закружилась от страха, колени подогнулись, и Тиберий упал на снег.
Перед ним стоял кудбирион, сжимая двумя руками эфес длинного меча. Его глаза ничего не выражали, а лицо было строгим и надменным.
Корчась от боли, прокуратор попытался отползти и позвать на помощь. Какого же было его удивление, когда он увидел, что палангаи столпились у самых больших саней и молчаливо наблюдали за его мучениями. Никто не собирался к нему подходить. Мало того: солдаты хищно скалились.
За что? прошептал Тиберий, закашлялся и выплюнул сгусток крови. Жжение в груди усиливалось со страшной силой.
Кудбирион сунул испачканный меч в ножны и бросил:
Тебе привет от Авлы.
«Что? Неужели»
Постой ты же не можешь Немер-р-рий За что?
Бывший друг не ответил, развернулся и жестом приказал палангаям собираться.
Тиберий чувствовал, как силы покидали его. Сколько не пытайся зажимать ранукровь не остановить. И страшное осознание того, что он сдохнет в ледяной пустыне придавило мраморной глыбой. Он глядел на звезды, а перед мысленным взором вновь и вновь появлялся Немерий с мечом.
«Авла-подговорила-убить-меня-Авла-подговорила-убить-меня-Авла-подговорила-убить-меня», крутилось в голове.
Умирать не хотелось. К тому же так глупо и от руки лучшего друга. Тиберий тихо заплакал, мучаясь от боли в груди. Внутри себя он ощутил бездонную пустоту. Ведь если сейчас погибнуть, то кто спасет его детей? Кто защитит их от лжепророков? И тут же перед глазами возникли Гименея, Доминик и маленький Луций. Они улыбались и тянули к нему руки.
«Я ведь обещал привезти камешек из ущелья»
Отхаркивая кровь, Тиберий нащупал под рукой что-то холодное и гладкое. Поднес к глазам. Камень. Откуда?
«Неважно. Возможно, червь притащил из глубин земли».
Он крепко сжал находку. Сознание уходило. Слышались возбужденные голоса воинов, но слов не получалось разобрать. Монотонный гул
Боль уходила. «А значит, скоро я смогу подняться и догнать треклятого ублюдка Немерия. Я снесу ему голову».
Только надо поспать.
Немного отдохнуть. Перед решительным броском.
«Я не умру».
Не.
Умру
Эпилог
Юмента, балкон театра
На балконе свежо, пахнет кожей и ароматическими маслами. Я-первый положил руки на бронзовые перила, ощутил холод металла. Мне нравится находиться здесь. Нижний Город лежал, как на ладони. Толпа внизу гудела, шумно праздновала. Я попросил охранников не трогать людей. Великий Пир еще не окончился. Вдали красовался колосс перехода их Юменты в Венерандум. Отсюда он кажется безупречным. Черный мрамор поблескивал в свете жар-камней, сияет миниатюрными звездами. Хочется думать, что его создали боги.
По левую сторону раскинулась астула старейшин. Статуи Тестатема и дагулов выглядят совсем маленькими, незначительными. Будто жуки хунфусе под ногами. На некоторое время я-первый залюбовался безудержно красивыми храмами. Позолоченные крыши, украшенные сценками из прошлого купола, причудливые балочные пролеты, необычные колонны Каждой деталью хотелось любоваться. Такие произведения искусства больше не строят, к сожалению. Возможно, если покопаться в пыльных завалах библиотек, удастся найти чертежи храмов.
По правую сторону я видел менее прекрасные здания прокураторов. За столько хакима облицовка на стенах облупилась, позолота слезла. К тому же серые пожарные вышки и водонососные башни портили вид. Хотелось тут же позвать инженеров и приказать снести всё. А на развалинах воздвигнуть нечто новое, будоражащее воображение. Однако я-первый по-прежнему стоял на балконе.
Из-за духоты обливался потом, хоть выжимай. Кожа под бронзовыми доспехами жутко чесалась. И, пока никто меня не видел, я запускал руку под панцирь и пытался унять зуд в груди. Ремешки сандалий натирали ступни. Эх! Сейчас бы надеть то, в чём я появился в Нижнем Городе, однако те доспехи практически развалились после боев. Пришлось покопаться в гардеробе Марциалов, дабы найти что-нибудь подобающее и неброское.