Остальные мои элементы расползлись по всей Юменте. Я-восьмой весело пировал с горожанами и обещал изменения. Никакого рабства. Никаких богачей. Все равны перед законом. Даже великий Гектор. Я-двенадцатый пересчитывал на рынке мешки с зерном вместе с торговцами, беззаботно расставался с золотыми монетами и убежал, что никто из новой власти не тронет дома купцов. Я-вторая извивалась в экстазе под консулом-предателем. Они лежали в роскошных покоях на большой кровати. Пахло потом и спермой. Я-вторая узнала о всех тайных ходах в подземелье
Все двадцать два элемента выполняли нужные функции и задачи. Потоки сведений растекались от телу к телу, с каждым мгновением наполняя меня знаниями. Я тут же мысленно поправлял планы под изменяющиеся условия. Обычный бы человек сошел с ума от такой неопределенности
И в то же самое время я-первый любовался красотами Юменты. Даже у меня не хватало слов, дабы описать всё.
Эти бесчисленные горожане, эти здания, этот воздух и земля под ногами принадлежали мне. Непередаваемое чувство могущества. А ведь всего триста хакима назад я влачил жалкое существование в подземных переходах.
Гектор! Гектор! раздался высокий голос за спиной первого элемента.
Я обернулся, растянув губы в широкой добродушной улыбке. В дверном проеме появился Катон. Его синяя тога запылилась, отчего цвет потускнел; ремешки на правой сандалии порвались и волочились червями по мраморным плитам. Под плащом на спине вздувался уродливый горб.
Где ты так испачкался, друг? пожурил я-первый. Выглядишь ужасно, честно говоря.
Катон отмахнулся, словно это не имело никакого значения.
Пришлось повозиться с треклятыми детьми из школы. Наверное, потестатем не могли всех собрать. Одного из солдат тяжело ранили гладиусом в живот. Уж никак не ожидал подобного от несмышленышей. Если бы не вмешалась Эрода, то не знаю, чем бы всё закончилось.
Я хмыкнул, потрепал друга по рыжим курчавым волосам. Катон был слишком юн для общинного вестника. Еще два хакима назад у него не росла борода. Но паренек мне нравился желанием сделать всё как можно быстро, качественно и без крови. Идеальный помощник, чей разум не надо поглощать. Катон и без того открытая книга для меня.
Но ты же справился, сказал я.
Да если бы я знал, что придется тратить столько времени, то
Расслабься.
Откуда парню было знать, что мой десятый элемент немного ему помог? Вид добродушной седой старухи легко прогонит страх ребенка.
Тебе надо помыться и сменить одежду, заметил я, облокотившись на широкие перила балкона.
Сначала переведу дух. Совсем запыхался!
Правда этот город красив? Не могу, Катон, всё наглядеться. Башни, скульптуры, особняки Мы о таком раньше только мечтать могли.
Да. Отсюда, с балкона театра, все кажется безупречным, но стоит спуститься и Не знаю. Всё не привыкну к шуму. Такое ощущение, что в Юменте никто никогда не спит.
Твоя правда, сказал я и засмеялся.
Катон плюхнулся на резной костяной стул по левую сторону от меня.
Ты действительно хочешь вернуться в общину сегодня? спросил он.
А ты разве не хочешь?
Ну Возможно. Я скромный человеки желания у меня скромные. Тишина, хижина, жена, ребенок и немного еды. Вот и всё, что мне надо. Жизнь в общине меня вполне устраивает.
Я послезавтра вернусь.
А если горожане заметят твое исчезновение?
Я пожал плечами, сказал:
Они и так давно заметили, уж поверь. Но пока люди заняты вином и едой.
Это из-за заразы? Поэтому ты каждые два анимама возвращаешься домой? Боишься подхватить паразитов от горожан?
Отчасти, да, ответил я, по-прежнему улыбаясь. Но, знаешь ли, я как и ты люблю тишину и уединение. В общине мне легче думается.
Стул под Катоном скрипнул.
А ты сможешь их всех вылечить?
Я-первый закрыл глаза, делая вид, что борюсь с собой, дабы сказать нужные слова:
Вряд ли, друг. На всех горожан мне не хватит сил. К тому же сначала необходимо завоевать Венерандум. Как только избавим людей от мнимого правителя, жизнь изменится в лучшую сторону.
Потоки событий обрушивались на меня с грохотом водопада. Четвертый элемент рыскал по самым злосчастным местам, выискивая вместе с солдатами выживших палангаев. Седьмой элемент пыталась убедить детишек из астулы старейшин не пугаться её. Несмышленыши не знали, что в соседнем здании ребят, прошедших инициацию демортиуусов вырезали, будто дагенов. Я-пятнадцатый разговаривал с одним из вестников о будущем общины
Я сосредоточился на первом элементе. Балкон театра. Горбатый Катон. Раскинувшийся предо мной прекрасный Нижний Город.
С тобой всё хорошо? спросил паренек.
Да, просто устал.
Я беспокоюсь за тебя. Ты совсем не спишь в последнее время, хотя мы выгнали врага из города! Нельзя, Гектор так издеваться над собой! Почему молчат другие бессмертные? Почему не дают тебе отдохнуть?
Не волнуйся. Обещаю, что как только освободим Венерандум, буду много отдыхать и гулять. Возможно, даже располнею, словно филь.
Я-первый беззаботно рассмеялся. Катон же нахмурился еще сильнее.
Как думаешь, Авла сможет добраться до дагула? спросил он, разглядывая свои изгрызенные ногти.
Она вернется, я более чем уверен.
Хотел бы я быть таким, как ты! Храбрым, бесстрашным, уверенным. Дело в бессмертии? Ты не боишься погибнуть, потому что вновь оживешь! Всегда хотел спросить тебя: каково существовать больше ста хакима?
Я вскинул руки:
Сколько вопросов, Катон! Даже не знаю, на что отвечать в первую очередь.
Парень, скрипнув стулом, поднялся, встал напротив меня, не сводя взор. Я-первый сделал вид, что смотрю вдаль.
Среди вестников ходят слухи, что ты, Гектор, можешь одарить бессмертием. Старый Ио перед агоналиями собирается явиться к тебе и попросить об одолжении.
Он ничего не получит.
То есть слухи не врут? Ты действительно
Всё обстоит гораздо сложнее, перебил я-первый и уставился в глаза Катону. Он был чем-то встревожен.
Потому что бессмертиепроклятие?
Нет, оно бесценный дар, который получит лишь избранный. Я не уверен, что вестники смогут адекватно оценить вечную жизнь. Они еще не готовы. Боюсь, время не пришло. И, пожалуйста, давай больше не будем касаться этой темы. Проблем и без того хватает.
Пойдем в зал, Гектор.
Поправив тогу на груди, Катон направился к выходу из балкона. В покоях царил полумрак, ароматические палочки, вставленные в небольшие глиняные кувшины, слабо дымились и источали приятные запахи. Стены, задрапированные плотной алой линумной тканью, несли на себе груз всевозможных костюмов артистов, масок и игрушечных мечей.
Белые одеяния старейшин висели рядом с тупыми бронзовыми топорами; плащи демортиуусов слабо трепетали на сквозняке; украшенные золотыми пластинами, шлемы палангаев поблескивали металлом в слабом свете жар-камней. Артисты в спешке покинули этот зал уже как пять анимамов, боясь, что мои люди убьют их.
В центре покоев были небольшой костяной стол и четыре стула.
Один из горожан желает стать членом общины, сказал Катон, ковыляя к массивной двустворчатой двери.
Имя и возраст.
Луций, двадцать пять хакима. Витам. Вместе с женой и двумя дочерями живет в небольшой глиняном домике в форыбской части города.
Вся семья заражена? спросил мой первый элемент.
Конечно.
Ему можно доверять?
Обдумывая, Катон на мгновение замолчал, затем кивнул и сказал:
Да. Он был одним из первых, кто вступил в отряд стражей. Показал хорошие результаты. Говорит, устал от бесцельной жизни в Юменте и мечтает о тихом местечке в общине.
И явился ко мне, конечно же, со всей семьей?
Ага. Они пришли вместе со мной и дожидаются на лестнице.
Я тяжело вздохнул:
Эх, Катон, Катон Знаешь же, что я не могу их отпустить. Они нуждаются в моей помощи Ладно, пусть заходят.
Ты не пожалеешь!
Улыбаясь, парень схватился за ручки в виде голов дагулов и распахнул двери. Громыхнуло. В проеме показалось четверо силуэтов. Нахмурившись, я-первый рассмотрел болезненно худого мужчину с густой бородой до груди, такую же худую женщину с короткими волосами и двоих близнецов-девочек хакима пяти-шести. Все были одеты в просторные тоги белого цвета.