А снег всё сыпал и сыпал, скрыв в этой белой круговерти далекие, безумно прекрасные звезды. И хотя их свет не мог добраться до людей, Тиберий знал, что шепот принадлежит им.
Если зажмуриться и попытаться ни о чем не думать, перед мысленным взором начнут мелькать видения. Охватившая ли всю экспедицию болезнь была тому причиной? Или же павший ящер излучал странные, фантасмагоричные картины? Неизвестно.
«Не смотри назад, старый дурак».
Тиберий вцепился в шершавое линумное покрывало двумя руками ио боги! ему удалось ощутить прилив чужого мира. Пропитавший переносной домик запах пота сменился чарующим ароматом рогерсов. И на грани слышимости раздался пронзительный вой детеныша дагена, зовущего мать-самку. Тиберий понимал, что он находится в ледяной пустыне, что всё ему только кажется, что болезнь стремительно прогрессирует. Прошло два анимама, а он с палангаями так и не добрался до дагула Сира! Треклятый жар свалил практически всех.
«Не оборачивайся».
В этот раз Тиберий не выдержал, отпустил покрывало и повернулся. Друг кудбирион, раскрасневшийся и усталый, сидел на коленях перед едва стонущей предательницей Авлой. Хмурясь, водил смоченной в воде тряпкой по её лбу. Кретика, жена великана Септима, лежала рядом с мужем. Оба казались мертвыми. Чуть поодаль от них мучились от жара две девушки, имен которых Тиберий так и не знал.
«Зато их не изнасиловали».
Мысль не принесла покоя.
В центре домика чадил слабый огонек пламени в глубокой бронзовой тарелке, наполненной горючим маслом. Чудилось, что вот-воти он погаснет. Ввергнет в кромешную темноту, из которой не будет выхода.
И даже звезды потухнут
«Не сходи с ума».
Скрючившись в очередном приступе кашля, он больше всего на свете захотел увидеть своих детей. Предчувствие подсказывало: вряд ли удастся вернуться домой. Если сил не хватало доковылять до бога, то что говорить о дальней дороге до Венерандума? Впрочем, он дал себе зарок: завтрада! Именно завтра! И ничто его не остановит! возьмет с собой самых крепких палангаев и дойдет до конца! Пусть лишится чувств в двух шагах от ящера! Пусть грохнется мордой в сугроб! Наплевать. Необходимо понять, что же случилось с Великим Сиром.
Тиберий дополз до друга, прислонился спиной о костяной столб. Казалось, пришлось преодолеть расстояние в тысячи эмиолиусов.
Ты похож на мертвеца, сказал кудбирион, по-прежнему ухаживая за Авлой. Может, приляжешь?
Сам-то как?
Бывало и лучше. Его голос был хриплым.
Надо проверить остальных палангаев, сказал Тиберий. Что-то ничего не слышно. Словно сдохли все.
Возможно, так оно и случилось.
Кудбирион бросил тряпку в таз, до краев наполненной мутной солёной водой.
Что, действительно никто не сидит у костра? спросил он.
Сам посмотри.
В ушах по-прежнему что-то звучало, шептало, будто призраки говорили сами с собою. Однако этот шепот был едва слышен.
Позже, сказал Немерий.
Авле стало лучше?
Глаза Тиберий не отрывались от пылавшего больным румянцем лица девушки. Её глаза были закрыты; красиво вырезанные ноздри нервно подрагивали.
Вся горит, сказал Немерий. Как думаешь: лекарь знает, что же нас всех подкосило?
«Надеюсь, не белая смерть».
Но вместо этого Тиберий произнес:
Вряд ли. Зачем ему скрывать? Нет смысла.
Лекарства бы сейчас не помешали
Кудбирион лег на шкуры рядом с Авлой, громко зевнул и подложил под голову сложенное одеяло вместо подушки. Серая роба полностью почернела от потахоть выжимай.
Завтра мы должны добраться до дагула, безжизненно сказал Тиберий. Каждое слово приходилось из себя выталкивать. И так уже потеряли два анимама. Эх! А ведь планировали выступить в тот же момент, когда увидели Сира! Боги!
Кретика нервно дернулась во сне.
Я вряд ли сделаю и шаг, признался Немерий и закрыл глаза, тяжело дыша.
Мы должны!
Эти голоса в голове От них словно сходишь с ума. Жужжат, пищат! Кажется: сейчас, если сосредоточишься, уловишь смысл, но но
Кудбирион открыл глаза. Они были красными от полопавшихся сосудов.
Мы должны, повторил Тиберий и вытер тыльной стороной ладони пот со лба. Мучительно тянуло в сон.
Может, убьём друг друга? Пока всё спят, перережем глотки, а затем
Нет, твердо сказал Тиберий. Так могут поступить только трусы.
От очередного сильного порыва ветра по шкурам, настеленных на костяной каркас, прошла легкая рябь.
Я так больше не могу, заявил Немерий. Признайся: мы проиграли. Не добрались. Это место проклято!
Потянуло холодом, Тиберий повернул голову. В переносной домик вошел демортиуус. Выглядел он измученным и печальным. Под глазами чернели большие круги; щеки ввалились; в уголках губ выскочили красные язвочки. Черный плащ на слуге старейшин висел как на вешалке, длинные ремни волочились по земле. Но даже в таком виде он выглядел грозно, готовый в любой момент превратиться в оружие смерти. Эта скрытая сила ощущалась так же отчетливо, как запах больного чумой.
Стряхнув снег рукой в варежке и осмотрев переносной домик, демортиуус едва склонил голову перед Тиберием и сказал:
Король бессмертен. Его голос не выражал ни единой эмоции.
Что случилось? спросил королевский прокуратор в предчувствии плохих вестей.
Старейшина Актеоун хочет вас видеть, господин. Это срочно. Он попросил помочь мне довести вас.
«Он смеется? Я и двух шагов не могу сделать». Подумалось, что, видимо, старый дурак хочет опозорить его: палангаи, увидев в каком плачевном состоянии их командир, тут же начнут слушать служителя дагулов. Тиберий отогнал эту мысль как идиотскую.
«Я должен отказаться»
Немерий уже спал, тихонько посапывая. В бисеринках пота на лице отражался свет пламени.
Господин, без эмоций сказал демортиуус.
Посмотри на меня. Я устал, приходи позже. Сейчас я больше всего желаю выпить кружку холодной воды и лечь спать. Может через потестатем я окрепну и
Это очень важно, перебил воин старейшин. Господин, меня послали, чтобы я помог вам дойти до палатки.
Я прекрасно тебя слышу! Но я не мальчик на побегушках у Актеоуна! Можешь ему это и передать.
Закипая от злости, Тиберий схватил глинную кружку и запустил в демортиууса. Хмурясь, тот даже не сдвинулся с места. Кружка ударилась о шкуру и беззвучно плюхнулась на одеяла.
Боюсь, я должен объяснить. Голос воина дрогнул.
«Да что он о себе возомнил?!»
Убирайся!
Я не могу, господин.
Тяжело дыша, Тиберий бросил взор на больных. Боялся своими криками всех разбудить, но те продолжали крепко спать. Лишь кудбирион, скривившись, повернулся на другой бок.
Времени очень мало, господин. Старейшина Актеоун скоро умрет. Думал, вы поняли
«Что? Да он в своем уме?»
Я не
В замешательстве Тиберий принялся шарить руками вокруг себя, пытаясь найти валяющийся плащ.
Хорошо, сказал он, не веря в услышанное. Мне нужно только одеться, чтобы Я не могу явиться в таком виде
Старейшине всё равно.
Всё так плохо?
Демортиуус не ответил.
Наконец нащупав в сумраке плащ, Тиберий поднялся, доковылял до воина, натянул сапоги и сказал:
Мы должны зайти к лекарю. Вероятно, Актеоун что-то напутал Он он не может сейчас умереть!
«С чего ты вдруг так решил?»спросил подленький внутренний голосок.
У меня были приказания привести только вас, прокуратор.
Снегопад не прекращался. Противные белые хлопья так и норовили попасть в рот. К тому же приходилось опираться на плечо демортиууса, так как ноги по колено проваливались в снег.
Кроме несчастного Тиберия и воина старейшин на улице никого не было. Из переносных домиков не доносилось ни звука. Казалось, все члены экспедиции мертвы и навечно погребены здесь. Абсолютная тишина давила на нервы. Нестерпимо хотелось развернуться назад
Мы на месте, господин, сказал демортиуус и распахнул полог домика. В сумраке угадывались фигуры других черных плащей.
«Надеюсь, разговор будет коротким.»
Но Тиберий сам в это не верил. Он, согнувшись, вошел в жилище и из-за накатившей слабости едва не распластался на шкурах. Лишь в самых последний момент удалось ухватиться за костяной столб.