Вот тут как раз мне и позвонила моя будущая жена.
Надежда умирает в промежуток между завтраком и утренней почтой. Полковнику никто не пишет и полковник снова старается заснуть.
Все ждут суда, а я жду пасху. Схожу в церковь, съем праздничный ужинвсе какая радость. В тюремных церквях легко преодолевается атеизм.
Надо бы простить жену. Иногда после церкви она мне снится.
В бараке блажь снимает как рукой. Там меня ожидает Фарти Марти. Марти - голос Крейцеровой сонаты. Марти - ирландский Василий Позднышев. Бабыпохотливые и меркантильные животные. Они заберут жизненную силу, а заодно дом, мотоцикл, детей и собаку. Размножение и секспорочны изначально. Зачем продолжать род людской, если срок жизни человечества увеличивается, есть технологии ремонта и замены органов. Зачем? Сильно чешеться? Жри поменьше мяса и все пройдет. Нет бабе места на авианесущем крейсере Честер Нимиц.
Раньше в Ирландии во время голода дуры рожали по пятнадцать детейтак чтобы хоть пять выжило. А сейчас выживает весь выводокпланета засрана и перенаселена. Раньше искали золотой грааль - теперь вид на жительство в сытой стране. Скоро станем драться за чистую водукак уже бьем друг дружку за грязную нефть.
Бабам с их инстинктами вечно не хватает шмотья. У жены Марти тридцать разных шампуней на одну тупую башку. Шкафы ломятся от одежды и украшений. А это же все природные ресурсы. Бабыопасный вирус и двигатель экономики потребления, ведущей в никуда.
Спорить с Марти сложноу самого схожий казус. И если я в церкви понимаю жену и думаю как найти мир с ней, то после ядовитого общения с Марти мне кажется, что он прав. Жена привела домой ментов и указала на меня: «Вот он!». Менты вошли в мой дом с оружием наголо, а я играл с двухлетней дочкой.
Хотя ехать с Марти в Канаду мне тоже не очень. Марти старый и жадный. В последнее время он взялся убирать душевыеот скуки. Второй положняковый за уборку поднос отдает в основном мне. У него куча жратвы с магазина.
Вечером я смотрю телеящик. Ирландец бухается рядом и начинает жрать. Мне не предлагает. Наверное, я бы и сам не взял, но он даже и не думает предложить. Я вырос среди узбеков и такое поведение белых людей мне кажется дикостью. Я не могу ходить в бар, где каждый платит сам за себя, а чаевые делят на калькуляторе. Я пришел из культуры где всех принято угощать. Дикарь-с.
Лучше буду совсем один. Никакой ответственности за других. Брачные узы. Вот именно. Нам не хрен терять кроме своих уз.
Как-то ехал через всю Америку без копейки денег на собаках. Подбирал еду и бычки, писал роман и был абсолютно счастлив. Совершенно один. Совершенно счастлив. Мир вокруг это трехмерная симуляция, как в компьютерной игре. Это не люди вокруг, а фантомы. Зачем обращать внимания и беспокоиться о том, что фантомы скажут о твоем внешнем виде? Они говорят только то, что в них заложено постоянной подпиткой фейсбуков.
Мартичерная желчь, я подозреваю он и до ареста был не лучше. Кроет всех и вся. Ненавидит Роджера. Мечтает его отрихтовать.
"Мне осталось ровно 52 дня, Рик. На 51 день я его так отмудохаю, так отмудохаю вот увидишь! Сутки потом в карцередольше не смогут держать. Выпустят!"
Надеюсь не увижу как он ровняет рожу Роджера буду на свободе. Он что, серьезно думает я тут еще 52 дня буду сидеть?
Роджер типичный грызун-шустряк, таких много во всех тюрьмах мира. Роджер клянчит объедки, играет на пайку в карты, стирает чужие трусышнырь-кишкоблуд. На воле Роджер продавал жену за крэк, они потом курили вдвоем и трахались. Неисправимый романтик Роджер.
Здесь, в Кенди, когда кто-то освобождается зачастую именно Роджер подскакивает первым перебрать наследство. Он знает, что книги я куплю у него за кофев библиотечке Рика Мораниса уже целых одиннадцать томов. На прошлой неделе Роджер подогнал мне Майка Шейбона. Шейбон, МакНалли с его «After Workshop» которую по-моему даже на русский не перевели ещеспасают меня от безумия. Это хорошие сокамерники, надежные. Я сделал открытиеесли книга скучная, хотя все и говорят «маст рид» - если книга скучная то и читать ее не надо нахрен.
Пару дней тому Роджер чуть не толкнул меня в блуд. У меня на хранении была книга бывшего качка Джона Муллинзамуть про НЛО. Но именно этот пасквиль всем очень хотелось читать и я, как библиотекарь в законе не мог не выдавать ее потихоньку в народ.
Подонок Роджер прочувствовал фишку, вымолил у меня книгуя думал, ну пусть хоть с этой начнет «приобщаться к светлому», а потом подсуну ему «Мир глазами Гарпа». А Роджер просто сдавал НЛО в рент за кофе. Последним читателем книжки про непознанные летающие блюдца был один негр, даже не помню его имени. Негр стал мутить «призон брейк» на ужин прямо на шконке, Нефф сделал ему нарекание насчет тараканов, негр огрызнулся и пулей вылетел из Кендиленда. Вместе с книжкой Муллинза.
Джон Муллинз не разговаривал со мной дней десять.
Я сказал об этом Марти, а он и так на Роджера дышал парами углекислой серы. «Еще пятьдесят дней и я его закуканю, вот увидишь, рихтану по полной»
Марти получил письмо от друга с которым плавал на Честер Нимиц. Товарищ сломал бедро и теперь срал под себя. Через это бедро он потерял работу апартмент и питомцев. Последней ушла его подружка. И что особенно бесило Мартивсе подружку понимали «как ей, бедняжке, с ним трудно». Еще бы. Небось когда он на двух работах вламывал, бедняжке не было трудно. Шалавам не трудно только однораздвигать ноги и делать метровые ногти в китайском маникюрном салоне. Так считает Марти, а я давно с ним не спорю.
Еще один человек, которого Марти хочет «шлифануть» перед выходом это Человек-гидрант. У Гидранта закатаны до колен оранжевые штаны, а его короткие икры напоминают классику американских улицкрасный приземистый пожарный гидрант.
По утверждению Марти, когда он работал менеджером в вино-водке, Чел-Гидрант звезданул там бутылку канадского виски «Черный вельвет». Скоро, всего дней через пятьдесят, Гидрант за это ответит. Марти будет бить его смертным боем. Мне Человек-Гидрант помогает библиотечить, так что мартиной ярости я не разделяю. Да и вообще не уверен, что Марти его с кем-то не путает. Айриш в последнее время начинал подганивать. Каждый день говорит, что осталось пятьдесят два дня, хотя у него и на прошлой неделе было пятьдесят два. Это недобрый знак. Если человек забывает сколько осталось сидетьдело дрянь.
23
Новости о том что кто-то выходит замуж, забеременел, а то и счастливо разродился моментально расходятся по суржико-язычной диаспоре пятидесятников Кливленда. Мемы пятидесятников связанны с размножением и последующим покаянием и причастием.
На три-четыре тысячи русскоговорящих особей Кливленда приходится семь церквей-пятидесятников, каждая из которых монополизировала высокоскоростной доступ к жизни вечной. Борьба христианских кланов напоминает войны тупоконечников с остроконечниками в романах ирландца Джонатана Свифта. Свифт хорошо знаком с матчастью, так и сам служивал пребендарием собора Святого Патрика в Дублине.
Хотя дядя Саша Мракисян с позором изгнан из общины брата Стефана, он не только не покаялся в грехах, но и пристроился в одну из конкурирующих церквей. Восстанавливает карьеру проповедника-лоббиста.
В соответствии с доктриной брата Стефана, следовало буквально проделывать все что сделал Христос в первый юхаристто есть мыть ноги, потом пить вино, а потом уже преломлять просвирку. «Омовение ног есть высшее проявление братской любви».
А в более крупной церкви брата Богдана Бутрия, где количество богатых прихожан не позволяло опускаться до такой вызывающе негигиеничной процедуры как «высшее проявление братской любви». Великое таинство осуществлялось за счет больших сборов, которые позволяли содержать профессиональный хор и проводить гастроли странствующих маклеров-проповедников, фокусников-целителей и прочих факеров-воскресителей мертвых.
Названия церквей кливлендских происходят от фамилий пресвитеров и произносится на украинский манер: «А вы до кого ходите? Мы-то? Мы до Стефана ходимо. А вы? А мы до Кальки» Брат Калька хороший автомеханик, но косноязычный проповедник. Когда я слышал суржик «А мы до Кальки ходим», творческая наличность цитировала «Место встречи изменить нельзя» и хотелось крикнуть с блатным акцентом одесских иудеев: «Ах до Кальки? Вот оно как! А вот мы только до Промокашки и ходим!»