Кербази опять отступил, но я шагнул к нему.
Ответьте мне, мудрейший!
От моего напора он поморщился и что-то прошептал себе под нос.
Монахи тут же окружили его и повели вглубь залатам, прямо в каменной стене, открылся небольшой тайный проём.
Подождите, мудрейший! Я кинулся за стариком. Вы не можете уйти! Мир рушится, а вы просто уходите?! Вы скрываетесь, как скрывались всю свою жизнь! Так делают только трусы!
На середине пути меня остановили монахи.
Грёбанные монахи! Они оказались такими сильными, что скрутили мне руки моментально, но я всё равно проорал вслед уходящему старику:
Какой же вы потомок королей Кронода?! Вы трус! Вы видели Ниманда лично и испугались его! Вы просто сбежали! Так знайте, что Ниманд убил вашу веверу, которую вы отпустили! Он вообще много кого убил, хотя рождён, чтобы созидать!..
Я перевёл дыхание и спросил уже спокойнее, без напора:
А теперь скажите мне, как убить Творца, мудрейший? Как его уничтожить? Это ведь он? Это ведь тот самый Творец по имени Пустота? Именно его вы встречали сто лет назад, ведь так? Он и есть Ниманд, верно? Он Пустота. Ничто. Ниманд и есть Пустота, да? Это ведь он?.. Ответьте, мудрейший.
Я дёрнулся, чтобы высвободиться, но монахи лишь сильнее заломили мне руки.
Ни Люче, ни Волькири не вмешивались. Они стояли, замерев на месте, и в отчаянии смотрели, как я напираю на принца Кронода.
Старик внезапно остановился, постоял так недолго, а потом развернулся и медленно пошёл в мою сторону.
Я сопел и молча смотрел на него: терять мне было уже нечего. Я даже допускал мысль, что мог бы силой заставить старика говорить, или забрать фолиант Творцов или ещё что-то не знаю, что именно, но что-то плохое. Например, облачиться в доспех и прижать принца Кронода к стенке.
Ты задел самые болезненные глубины моей души, юноша, ты посмел пристыдить меня и назвать трусом, тихо произнёс Кербази, останавливаясь напротив меня. За это ты лишишься жизни и даже не поймёшь, как такое вышло.
И тут к нему шагнул Волькири.
Ответь ему, мудрейший. Прошу тебя. Пусть это будет моим вопросом к тебе, ведь своего вопроса я так и не задал.
Старик прищурился и вздохнул. Думал он несколько минут, после чего ответил уже без негодования:
Что ж, так тому и быть. Я одарю этого настырного юношу ещё одним ответом.
Монахи отпустили меня и отошли, но остались рядом, готовые снова заломить мне руки, если придётся. Я выпрямился, выдохнул и опять шагнул к старику, и на этот раз он не стал от меня отступать.
Мой ответ: да, сказал он. Да, я видел Ниманда лично. В том самом теле, в котором он тогда пребывал. Мне было всего пятнадцать. Сын королей великого государства, я был глуп и стремился к такому же величию. И Ниманд предложил его мне. Тогда я так и не понял, с кем имею дело. Считал, что это великий маг и учёный, я не видел в нём затаившегося Творца, и лишь почти век спустя, когда обрушились первые ураганы, я узнал ту магию, которую Ниманд предлагал мне изучить. Как это вышло, спросишь ты? И я отвечу. Всё началось с Ткача. Отпустив его с великой силой и памятью, Творцы поняли, что совершили ошибку. Они поняли, что Ткач станет угрозой для всего мироустройства. Того ратника нужно было уничтожить, но он скрылся от взора Творцов, и помог ему тот, кто его и создал. Творец-Пустота. Остальные Творцы решили наказать собрата за предательство, однако он скрылся и сам, затаившись в теле человека. Так правящих Творцов стало трое. Свет, Тьма и Порядок. Пустота исчез, а потом, много лет спустя, вдруг появился Ниманд
Охотник Волькири подошёл к Кербази ближе.
Скажи, мудрейший, неужели Ниманд собирается уничтожить все четыре мира?
Услышав голос внука и его вопрос, Кербази нахмурился.
Нет, я так не считаю. НимандТворец, хоть и отступник. Ему нужен свой мир, которого ему так и не дали создать. В отместку он решил уничтожить детище своих собратьев, оставив себе только мир древних чудовищ, потому что тоже прилагал руку к его созданию. И для своей страшной цели Пустота создал ещё один вид магиисамую разрушительную. Магию множественных материй, которая связана со всеми мирами сразу.
Старик замолчал, и в это время к нему подошла Люче.
Девушка поклонилась и спросила:
Вступишь ли ты в войну за этот мир, мудрейший, когда она начнётся?
Кербази не удивился её вопросу. Он приподнял и развёл руки в стороны, будто охватывал весь мир.
Мои подвижникихорошие воины. Они пойдут за королём Кронода, куда бы он их ни позвал.
Старик опустил руки, а в них уже появились мел и грифель. Он протянул реликвии своему внуку и добавил:
Если будущий король Кронода призовёт подвижников, они откликнутся и пойдут за своим лидером хоть в огонь, хоть в бездну.
Волькири посмотрел на реликвии в руках старика.
Я беру то, что принадлежит мне по праву крови и рода, мой великий дед, произнёс он глухим голосом. Я покоряюсь судьбе и принимаю реликвию магов-словесников.
Он забрал мел и грифель из рук Кербази, а тот снова улыбнулся.
Ну вот и настал тот день, мой мальчик. Ты наконец решил воссоединиться со своим родом и восславить его, как было раньше
Он слово в слово повторил свою первую фразу, которую произносил, когда мы только пришли сюда, а потом его ноги подогнулись, и он повалился на пол. Его худое тело подхватил сам Волькири, и только через несколько секунд, когда монахи, все до единого, опустились на колени с лампадами в руках, я понял, что Кербази Хибэй умер.
Постаревший принц наконец дождался того дня, когда смог передать свою реликвию внуку, последнему из своего роданеназванному королю исчезнувшей когда-то страны Кронод.
* * *
Из Музея манускриптов мы вышли только через час, когда на улице совсем стемнело.
Охотник Волькири долго прощался с телом своего деда, после чего монахи проводили его через потайную дверь вглубь здания, чтобы показать сохранённые манускрипты и древности.
Он вышел оттуда преобразившимся, его глаза подёрнуло белёсой дымкой, как у деда. Нет, он не ослеп, но, кажется, стал видеть иначе.
Волькири попрощался с монахами, заручившись их поддержкой в войне, затем забрал с собой реликвии магов-словесниковмел, грифель и фолианти покинул залы Музея. Я и Люче, как обычно, последовали за ним, теперь уже в обратном направлении. Люче прижимала к сердцу маленькую статуэтку жабы, ну а я снова думал о Ниманде. Самые смелые мои догадки подтвердились.
Когда мы наконец спустились к школьному порталу, я не выдержал и первым нарушил траурное молчание.
Кербази так и не сказал, возможно ли убить Творца или нет?
Волькири на это лишь нахмурился. Ответил он уже в портале, будто только очнулся ото сна:
Дай мне время, Киро. Не дави, прошу тебя. Нужно изучить фолиант. Возможно, именно там я найду ответ на этот вопрос.
Читать его сможете только вы? спросила Люче.
Да, увы, ответил Волькири. Фолиант Творцов могут читать только потомки рода Хибэй, и я прочитаю всё от корки до корки. Я брошу на это все свои силы.
Я мрачно промолчал.
Всё продолжало висеть на волоске, даже после того, как мы точно выяснили, кто такой Ниманд и даже осмелились произнести это вслух.
Надеюсь, я найду мага яда, который покорит реликвию знахарки Верманди. Люче крепче стиснула статуэтку жабы. Сегодня же отправлюсь к Бакчо Барбару, и даже плохие новости мне не помешают.
Какие плохие новости? нахмурился я.
Люче ответить не успелаворота портала открылись быстрее обычного. В лицо пахнула ночная прохлада гор Иксидора, а потом я увидел девичий силуэт. На площадке Трон-Стронга, уже на самом крыльце портала, нас встретила Сьюн, именно она и распахнула ворота.
Моя первая мысль была паршивей некуда: умер кто-то из тех, кто находится в больничном чертоге. Либо Фонтей, либо Тюдор Нобу, либо мать Тома Обри или Триш Лаван. А может даже мой брат.
Сердце сжалось от ужаса.
Сьюн забежала в портал, остановилась и окинула нас серьёзным взглядом. Её речь была короткой, но ёмкой:
Армии полумагов Дуивеля, мертвоедов Хинрика, горгунов Кузо и магов Ниманда двинулись на Атлас по всем направлениям. С востока, севера, юга и даже с западных морей. У нас есть не больше пяти дней