Старик сердито посмотрел на Королеву Воздуха и Тьмы и сказал:
И тем не менее.
Когда ужасы начнут рвать на части жителей этого города, спокойно сказала Мэб, когда его женщины и дети начнут взывать о помощи, я позабавлюсь, наблюдая, как ты пытаешься сдержать его.
Я поднял руку и обратился к Мэб, со всем возможным уважением:
Он прав. Если яключевой игрок, я должен быть готов, когда настанет время.
Мэб одарила меня взглядом, в котором было нечто похожее на жалость. Или, возможно, презрение.
Как будто ты способен сдерживать себя лучше, чем он, она покачала головой. Утешься тем, мой Рыцарь, что я выбрала тебя именно для таких времен. Когда стихия разрушенияименно то, что нужно больше всего.
Что? спросил я.
Мэб сделала нечто более пугающее, чем способно большинство чудовищ.
Она улыбнулась.
И это было искренне.
Гарри, сказала она и её голос был почти-что тёплым. С того самого момента, как я впервые увидела тебя, я увидела в тебе потенциал к истинному величию. Она положила тонкую прохладную руку мне на предплечье и к улыбке на её лице добавилась гордость.
Уже почти настало время тебе начинать осознавать это самому. И как только ты это сделаешь, как только поймешь, мы совершим великие дела. Мы вместе.
Мой старик встал между нами, между Королевой Воздуха и Тьмы и мной. Его голос был похож на гранит:
Он не твое орудие, Мэб.
Улыбка Мэб приобрела голодный, волчий оттенок.
Он как раз моё орудие, прошипела она. По собственному выбору. И это больше, чем когда-либо давали ему твои люди. И они называют сидхе нечестивыми и лживыми.
Я моргнул и покосился на Эбинизера.
Старик не захотел встречаться со мной глазами.
Мэб рассмеялась, тихо и довольно. Она обошла Эбинизера и провела рукой по моему плечу тем же жестом, каким владелец мог бы огладить крыло автомобиля, владением которым он особенно гордится.
Сделай все возможное, чтобы оставаться в поле моего зрения во время битвы, мой Рыцарь. И будь тем, кто ты есть. Этниу будет той, кто она есть. У неё нет другого выхода. Она кивнула Эбинизеру и начала говорить что-то ещё...
Послышался резкий жужжащий звук, в начале едва слышный, но быстро нарастающий. Я действовал не раздумывая. Я вытянул правую руку и толкнул Мэб к себе за спину, пока моя левая рука взлетела вверх и моя воля сформировала щит, нацеленный в основном в небо. Я едва успел собрать щит воедино, когда нечто, скрытое завесой, спикировав со скоростью близкой к скорости сапсана, разбрызгалось по его невидимой поверхности на добрых три фута в радиусе.
На моих глазах, шесть или семь фунтов... мяса, в основном, появилось из-за разрушенной завесы и медленно скользнуло вниз по сферической плоскости моего щита. Оно шлёпнулось на землю с влажным звуком. Я уставился на остатки этой штуковины. Оно выглядело смесью летучей мыши, ящерицы и кальмара. Всё резиновое и кожистое, серое и розовое, как говяжий фарш, оставленный без обработки слишком надолго. Воняло совершенно отвратительно, как будто лопнул какой-то ядовитый пузырь. Части какой-то желтоватой слизи активно растворяли плоть существа, пока оно подыхало, и его щупальца метались, размазывая всё больше этой дряни по крыше замка. Слизь искрилась и брызгала на зачарованном камне.
Я осторожно опустил щит и выпрямился.
Что это, чёрт возьми, было?
Внезапно я очень остро осознал, что Королева Воздуха и Тьмы была прижата к моей спине, и я держал её там одной рукой способом, который можно было бы описать как непристойный. Я поспешно убрал руку и оглянулся на монарха сидхе.
С вами всё в порядке?
Мэб встретила мой взгляд, её глаза практически сияли. Я поспешил посмотреть в сторону. Её глаза переместились на Эбинизера, в них был триумф. Она негромко ответила:
Да. Отлично сделано, мой Рыцарь.
Я имею в виду, вы ведь бессмертны, верно? сказал я. Зачем вообще вам нужен телохранитель?
Она кивнула в сторону желтоватой слизи, пузырящейся на камнях.
Вне сомнений, что-то должно было ослабить или вывести меня из строя перед предстоящей битвой, сказала она. Бессмертие даёт значительное преимущество, но оно не заменяет разум. Запомни это, юный чародей.
Эбинизер сердито нахмурился, открывая рот.
Есть ли какая-то странная причина, по которой это может быть необходимым, мягко сказала Мэб, прежде чем он успел заговорить.
На секунду я уставился на эту парочку, переводя взгляд с одного на другую.
Ага. Пора некоторым вещам измениться. Как только разберемся с Этниу и фоморами.
Я нахожу убийц Корба утомительными, спокойно произнесла Мэб. Она задумчиво прищурилась на несколько секунд, прежде чем решительно кивнуть. Очень хорошо, рыбак. Будь по-твоему. Она щёлкнула пальцами и Красная Шапка, рядом с Молли, резко повернул голову, как будто Мэб позвала его по имени. Воин-сидхевысокий, худощавый и длинноволосый, красивый в этой порочно-юной манере подонокнемедленно подошел, сдёргивая в поклоне бейсболку «Вашингтон Нэшнлз».
Спускай малков, велела Мэб.
Срань господня.
Малки были... не столько кошками, сколько кошмарами, случайно принявшими форму кошек. Представьте себе рысь, только немного выше и толще, весом около пятидесяти фунтов, с человеческим интеллектом и жаждой крови, как у серийного убийцы. И что бы вы себе не вообразили, если только вам не приходилось заниматься чертовски странными вещами, реальность была гораздо хуже. У малков были когти, способные прорезать камень и некоторые металлы, они были сверхъестественно скрытны и сильны почти, как шимпанзе, и они не ненавидели подчиняться приказам, даже от самой Королевы Воздуха и Тьмы.
Они возможно выполнят работу. Но они поранят кучу других людей в процессе, просто ради прикола. Это было в самой их природе. Если Мэб спустит стаю этих мелких психов на Чикаго, это будет кровавая баня, им будет плевать, кого изрежут на ленточки.
Подождите! воскликнул я.
Глаза Мэб повернулись ко мне, как орудийные башни.
Красная Шапка уставился на меня широко раскрытыми глазами и слегка отодвинулся прочь, словно готовясь нырять в укрытие.
Даже Эбинизер посмотрел на меня так, словно усомнился в моих умственных способностях.
Эмм... пожалуйста, добавил я поспешно. Есть лучший способ.
Глаза Мэб сузились.
Объяснись.
Корб вас раздражает и это может влиять на ваши суждения, сказал я.
Воздух в непосредственной близости стал на несколько градусов холоднее. Мэб не шелохнулась.
Приберегите малков для чего-нибудь более важного, сказал я. Вы хотите, чтобы с этими... порождениями кальмаров разобрались? Позвольте мне заняться этим. До тех пор, пока Этниу скрывается, Корб способен лишь отвлекать ваши ресурсы. Верно?
Мэб сузила глаза, склоняя голову набок. Затем, с поджатыми губами, недовольно произнесла:
Устами младенца. Её жест в сторону Красной Шапки был, очевидно, достаточным, чтобы транслировать приказ не вовлекать малков. По крайней мере, пока.
Как удачно для твоего здоровья и благополучия, мой Рыцарь, что ты необходим для моего замысла. Но подобных атак будет всё больше. Разберись с этим по-своему или это сделаю я. По-моему. Затем она отступила назад и слегка наклонила голову в сторону Эбинизера.
Прошу меня извинить. Я должна согласовать свои действия с войсками моей сестры. Будьте любезны, расскажите ему о нашем плане.
Старик стиснул челюсти, но тем не менее почтительно кивнул Мэб в ответ. Королева Зимы отвернулась от нас, словно мы её больше не интересовали, и подошла к столу, за которым Ваддерунг и один из высших вассалов Мэб, охотник-фейри, известный как Эрлкинг, повелитель гоблинов и предводитель Дикой Охоты, склонились над картой Чикаго.
На Эрлкинге был его шлем и лицо было скрыто тенями, но он был более высоким, чем обычный человек, и тощим в своей охотничьей коже и кольчуге. Ваддерунг походил на древнего пирата-моряка, ушедшего в корпоративный бизнес. Его худое, покрытое шрамами лицо и жуликоватая чёрная повязка на глазу странно сочетались с великолепным двубортным костюмом. Оба были здесь, чтобы сражаться.
Я сглотнул и оглядел крышу. Река в Плечах вскарабкался по внешней стороне стены замка и вспрыгнул на крышу. Сасквотч, должно быть, весил тысячу фунтов, но приземлился с едва слышимым шумом. Его викторианский смокинг немного по истрепался во время подъеманапряжение мышц на его икрах заставило швы на штанинах внизу разойтись. Лесной человек выпрямился, поднял руки размером с лопату и осторожно поправил маленькие очки на носу, кивнув Слушающему Ветер. Длинная коса старого индейца выглядела немного более растрёпанной, чем обычностарик был самым искусным оборотнем в Белом Совете, и ему, вероятно, пришлось помотаться, пока я сбегал на остров и вернулся обратно.