Картина в раме30 долларов.
Отдельно рама28 долларов.
Отдельно картина2 доллара.
Дом Тагельботов скрылся за поворотом аллеи, а художник всё не мог успокоиться. Он то и дело останавливался, чтобы ещё раз рассмотреть картину. Но сколько бы он в неё ни всматривался, он ничего не мог найти в ней такого, что обличало бы копию. Это был подлинник, несомненно подлинник! Его, Леонардо, собственноручное творение! Но, с другой стороны, и те десять, что остались у торговца, ничем от этого изображения не отличались
Странно и тоскливо было сознавать, что картина, на которую он затратил столько сил, бесследно затерялась среди копий, изготовленных таинственным принтером. Единственное и неповторимое авторское творение вдруг странным образом размножилось, а значит, исчезло
Однако вскоре он успокоился. В конце концов, всё не так уж плохо. Портрет не погиб, с копий сделают ещё копии, и это даже лучше, чем если бы одна-единственная картина висела в какой-нибудь галерее. Мимолётно он даже пожалел, что не взял ещё одну копию: вернувшись в своё время, он подарил бы одну своему государю и благодетелю королю Франциску, а вторую отослал бы в Рим или в Венецию.
Возле машины времени стояла толпа, обсуждая назначение странного сооружения. Какой-то мальчишка забрался внутрь и колотил палкой по металлическому остову; Леонардо удалось выманить сорванца лишь ценой обоих своих долларов. Затем он вместе с картиной устроился в машине и зажёг под ретортой горелку. Жидкость в реторте забулькала, повалил чёрный дым, миги странного аппарата с его создателем не стало.
Учитель, ты вернулся! наперебой закричали Джованнино и Бонифаччо, увидев появившуюся в вечерних сумерках машину времени и в нейбелую фигуру Леонардо. Мы целый день молились, и Господь услышал нас! Ты вернулся!
Машина, едва возникнув, сразу развалилась на куски, а реторта с треском взорвалась, забрызгав чёрной жидкостью путешественника во времени. Но глаза Леонардо сияли торжеством: опыт удался блестяще и «Джоконда» всё-таки попала к потомкам!
Он радостно смеялся:
Найдётся ли в мире хоть один знаток, который докажет, что это всего лишь копия? И показывал удивлённым мальчуганам картину.
Впоследствии биографы Леонардо, передавая странный рассказ его учеников и отметая как вымысел чудесное исчезновение Мастера, усматривали в нём намёк на существование неких неизвестных копий с его знаменитой картины, созданных, скорее всего, им самим. И, разумеется, эти «авторские» копии обнаруживались. Однако искусствоведы неизменно признавали их подделками. Единственным и неповторимым, достоверно принадлежащим кисти Леонардо изображением Моны Лизы Джоконды оставалось лишь то, которое художник держал при себе до конца своих дней и которое впоследствии попало в Лувр.
Оно же оставалось единственным и в двадцать третьем веке, когда папаша Тагельбот в своём магазинчике торговал его совсем даже недурными отпринтованными копиями. Признать их за оригиналы никому и в голову не приходило: слишком яркой и сочной была на них краска, что, конечно, никак невозможно, будь они созданы семьсот лет назад.
ДИВНЫЙ ВЕЧНЫЙ МИР
Корреспондентка популярного интернет-журнала Сьюзен Браун и её спутники прошли не меньше мили по длиннейшим коридорам, прежде чем добрались до нужного кабинета. Миссис Смит и мистер Робертсон всю дорогу молчали, лишь однажды Робертсон проронил:
Только не вступайте с вашей подопечной в голосовой контакт, как в прошлый раз. Это опять вызовет у неё шок.
Я буду молчать, ворчливо отозвалась миссис Смит. Но даже если и скажу пару слов, то что за беда. Ничего с ней не сделается.
Всё же лучше дождаться, когда она будет засыпать, настаивал Робертсон. Подобные вещи обитатели Вечного Мира легче переносят в полусонном состоянии.
У меня нет времени ждать, отрезала миссис Смит. Сегодня я читаю лекцию в клубе анонимных алкоголиков. Мне надо успеть туда вовремя.
О миссис Смитстатной стареющей даме с густой копной рыжих выращенных волос, Сьюзен знала, что она до жути богата. Впрочем, только такие богачи и могут иметь своего двойника в Вечном Мире. Робертсон же был одним из модераторов Корпорации, причём, как догадывалась Сьюзен, весьма высокопоставленным, коли ему доверили сопровождать такую важную клиентку, как миссис Смит.
В просторном белом помещении, куда они вошли, одну из стен занимало что-то похожее на пульт управления звездолётом. Однако миссис Смит и мистер Робертсон направились не к нему, а к глубоким креслам, стоявшим вокруг небольшого столика.
Вот здесь и происходят мои контакты с Бетси, сказала миссис Смит журналистке, погружаясь в кресло. Как видите, выглядит всё довольно прозаично. Вы надеваете сенсорный шлем и оказываетесь прямо в мозгу Бетси Или какого-нибудь другого обитателя Вечного Мира Мистер Робертсон, надеюсь, шлем для мисс Браун приготовлен?
Разумеется, мадам.
Мои погружения в Бетси длятся, как правило, недолго, минут пятнадцать-двадцать, продолжала миссис Смит. Этого мне вполне хватает, чтобы войти в курс текущих дел моей крошки. В настоящее время она активистка христианской благотворительной организации, и этим очень напоминает мне меня в молодости
Нашим читателям будет интересно узнать, как всё это выглядит, сказала Сьюзен. Нельзя ли что-нибудь скопировать или заснять из того, что я увижу?
Вы имеете в видузаснять происходящее в виртуальном мире? уточнил Робертсон.
Да.
Это технически невозможно, мадам.
Он протянул ей шлем, затем достал портативный переключатель и принялся нажимать на кнопки.
Пока он налаживал контакт с компьютером, миссис Смит без умолку разглагольствовала о том, что после смерти мужа полностью посвятила себя пропаганде христианских добродетелей, а, стало быть, всецело поддерживает политику журнала, в котором работает Сьюзен. Она потому и согласилась привести Сьюзен сюда, в эту цитадель «второй земной цивилизации», как иногда называют созданный здесь виртуальный мир, что хочет показать читателям, что и в виртуальном мире необходима пропаганда нравственности и морали.
Разве в Вечном Мире кто-то нуждается в пропаганде морали? поинтересовалась Сьюзен.
А как же! воскликнула миссис Смит, словно удивлённая таким вопросом. А как же! Нуждается, и ещё как! Но это в основном касается тех, кого скопировали недавно, спохватившись, прибавила она.
Сьюзен понимающе кивнула.
О копировании человеческих сознаний она была уже достаточно наслышана. Современные технологии позволяли скопировать весь человеческий мозг, все вереницы и последовательности составляющих его нейронов, образующих то, что можно назвать человеческой личностьювместе с её памятью, желаниями, мечтами, пристрастиями, фобиями, всем жизненным опытом, и перенести всё это в виртуальный мир, созданный лучшими художниками и дизайнерамиразумеется, по образу и подобию земного мира, но улучшенному и в чём-то, надо полагать, похожему на сказку.
А ещё Сьюзен знала, что скопированные сознания, получив в этом виртуальном мире человеческие обличья, оказались слишком сложны для того, чтобы подчиняться какой-то программе действий, и начинали вести себя вполне независимо. Но в том-то и состояла изюминка проекта, за это и платили деньги те, кто давал скопировать нейроны своего мозга и погрузить их в Вечный Мир. Там, в этом Мире, жили «альтер-эго» этих людей, их полные психические двойники. Сами люди когда-нибудь умрут, а их сознания будут жить в виртуальном мире ещё сотни и тысячи лет, если не всю вечность.
Пока позволить себе роскошь обзавестись собственным двойником в Вечном Мире могли только очень богатые люди, но со временем развивающиеся технологии должны значительно удешевить процесс копирования, и тогда чуть ли не каждый житель Земли сможет оставить в Вечном Мире точную копию своего сознания, а сам Вечный Мир превратится в нечто вроде общепланетного некрополя, в котором будут обитать если не тела и души, то, по крайней мере, сознания миллиардов людей, что когда-либо населяли планету. Сьюзен была ещё довольно молода и надеялась дожить до тех времён, когда и её сознание за сравнительно небольшие деньги, а может и вовсе бесплатно, скопируют и погрузят в виртуальный Вечный Мир, и она тоже, как миссис Смит, будет приезжать сюда, в Корпорацию, чтобы узнать, что поделывает там её двойник.