В лес! махнув рукой, закричал Иван Борисович. Скорей к лесу!
Пригнувшись, все трое побежали, так быстро, как только могли, жаль, сильно мешали лыжи, да ведь не сбросишь же их на ходу, не отвяжешьнекогда. Тем более, и снег на пути не везде твердыйсугробов еще было немерено. Снова просвистела над головой Егора стрела, сбила шапку, вторая едва не поразила парня в плечо, хорошо, поскользнулся, упал, да так удачнов кусточки, что смог наконец-то избавиться от лыж, а уж дальшеползком, ползкомк лесу.
Там, в густом бору, и укрылись, там уж не страшны были стрелы, там и перевели дух, осмотрелись осмотрелись бы, а не дали! Словно псы, выскочили из-за деревьев воины в кольчугах и шлемахтрое бросились на Борисовичей, одинловкий такой парнишка с узким безусым лицом и серыми сверкавшим из-под шлема глазамина Егора. Так себе соперник, если б не кольчугатак «в весе курицы». Правда, меч при нем, ишь, размахался маши, маши
Егор выхватил секиру, взмахнулвраг пригнулся, и тяжелое лезвие со свистом разрезало воздух. Мимо! А вот мечловок, ловок парняга! едва не пронзил Вожникову грудь, хорошо хоть успел отпрыгнуть, да снова махнул секирой. Да так, что поразил бы юного супостата прямо в голову, разрубил бы шлем, как нечего делать, а вместе со шлемом и череп Увы! Враг неуловимо дернулся, отклонился, и в тот же миг резким выпадом ударил клинком по древку Выбитая из рук Егора секира упала в снег. На тонких губах врага заиграла торжествующая усмешка, а в серых, с презрительным прищуром, глазах его словно бы улыбнулась смерть.
Рано радуешься!
Вожников сжал кулакибоксер он или кто? Подпустить соперника ближе, пусть замахнется икрюком в челюсть! Полетит в сугроб вверх тормашками, никуда не денется, меч в одну сторону, самв другую. Ну! Давай, давай, подходи же!
Враг подошел, замахнулся все с той же ухмылкой
Егор ударил
Что-то сверкнуло в воздухе и отрубленная рука Вожникова, играя кровавыми брызгами, полетела в снег.
Не успел, не успел, бли-и-и-ин
Один из братьевДанилоуже лежал с пронзенной копьем грудью, второйИван Тугой Лукчто-то яростно крича, еще отбивался от наседавших врагов, но видно былоиз последних сил. Кто-то просто зашел к нему сбоку, метнул топор, раскроив череп. Брызнула кровь пополам с мозгом, Иван Борисович, покачнувшись, тяжело осел в снег.
Впрочем, Егор все это уже воспринимал плохо, правда, и боли не чувствовал, лишь только с удивлением смотрел, как из разрубленного предплечья фонтаном бьет-плещет кровь.
А врагсовсем юный, мальчик еще, не мужиксмеясь, снова взмахнул мечом Ломая ребра, острый клинок, словно зубы голодного хищника, впился Егору в грудь, доставая до сердца.
Исразу померк свет, словно кто-то выключил рубильник. И ничего уже больше не былони боли, ни грусти, ни сожаления, только звенящая тьма исмерть.
Глава 3Путь
А-а-а-а-а!!!!
Закричав, Егор проснулся в холодном поту, вскочил с лапника, в ужасе глядя на руку левая оказалась на месте и правая.
Господи! Вот ведь, приснится же! И главноевсе так правдоподобно, натурально так. Парень с мечом. Крюк в челюсть. Блеск клинка и фонтан крови!
Черт! Правая рука, кстати, болелакак раз там, куда пришелся удар.
Ты чего разорался, Егорий? приподнял голову Антип. Привиделось что?
Да уж, молодой человек махнул рукой. Привиделось.
Вокруг еще было темно, и луна на небе казалась столь же яркой, что и в ночи, однако на востоке, за хмурыми вершинами елей, уже занимались оранжевые зарницы.
Рассвет скоро, проснулся и старший, Иван Борисович. Соберемся-ко, рябчика поедим, да в путь. А, брате?
Данило Борисович, поднявшись, молча кивнул и уселся поближе к тлеющим углям:
Антип, налущил бы щепы.
Чугреев тут же выхватил нож:
Сейчас, господине, сейчас.
Не прошло и минуты, как шаявший палево-рубиновым светом костер вновь запылал ярким веселым пламенем. Борисовичи радостно переглянулись и с завидным аппетитом принялись уплетать вчерашнего рябчика, да так, что только хруст стоял! Не отставал от них и Антип, а вот Вожников что-то не чувствовал голода: может быть, вчера переел, а, может, потому, что сон нехороший привиделся.
Смачно рыгнув, Чугреев облизал косточку и, бросив ее в костер, потянулся к котомке, вытащил из нее какой-то сверток:
Эвон!
Сразу запахло чем-то прогорклым, тухлым.
Иван Борисович даже нос пальцами зажал:
Это что за вонища-то?
Сало медвежье! с важностью пояснил Антип. Старик-то запасливым был. От волков по веснепервое дело. Почуют шатунани за что вослед не пойдут. Так что мажем лыжи!
Да уж, запасливый дед, царствие ему небесное.
Размашисто перекрестившись, Данило Борисович встал на лапнике на колени и принялся вполголоса молиться, то и дело крестясь и кланяясь. Ему тут же последовали и остальныестарший братец Иван, Антип Чугреев, Егор А почему б и не помолиться-то? Коли все так делают, так негоже белой вороной быть, тем более и сам-то Егорправославный, бабушкой еще в сельской церкви Фрола и Лавра крещенный.
Господи Иисусе Христе
Николай Угодник Святый
Святый Георгий
Богородица Дева
Удачи пошли, успеха во всех делах наших скорбных.
Щурилась в светлеющем небе луна, тускло мерцали звезды, ширился, золотил верхушки деревьев рассвет.
Господи Иисусе Христе!
Помолившись, смазали медвежьим салом лыжи, вскинули на плечи котомочки. СтаршийИван Тугой Луг Борисович, бороду рукой пригладил:
Ну, инда и в путь. Веди, Егорша!
Егор и повел. Не к Белоозеру, куда беглецы хотели, нетв Пашозеро, как сам для себя решил. А зачем с этими придурками по лесам шататься? До Пашозера, как молодой человек прикинул еще вчера вечером, было где-то километров двадцать или чуть большепочти целый день идти, по крайней мередо полудня, лыжи-то не беговыеохотничьи. А что тут ближе-то? Если только в соседний район выйти или даже в Вологодскую область.
Шли по зимнику, большей частью тянувшемуся по льду неширокой речки, но временами, срезая углы, взбиравшемуся и на холмы, и дальшепо лесам, через болота, летом бы тут ни за что не пройти, потому и «зимник».
Солнце, поднявшееся в светло-синее, словно протершаяся джинса, небо, светило путникам в спины, лишь иногда уклоняясь в сторону из-за изгибов пути. Сразу взяв темп, шагали ходко, никаких перекуров не устраивали: странно, но все трое невольных спутников Вожникова оказались некурящими, как, впрочем, и сам Егор; ну он-то понятно, все-таки спортсмен бывший, а вот эти?
А тожепочти спортсмены, шли так, что сам Вожников ухайдакался и несколько сбавил ход, а сзади уже наступали на пятки, зубоскалили, подгоняли:
Что, Егорий, устал?
Устал А почему б и не устать-то? Километров десять уже в таком темпе прошли, будто черти по пятам гнались, Егор уже и дыхалку сорвал с непривычки, а этим хоть бы хны! Ну, лоси!
Егор мысленно прикидывал картуеще немного, и будет скала с водопадами, а уж от нее можно считатьрядом. Скала. Та, что во сне.
Черт! Взобравшись по зимнику на небольшой холм, Вожников пошатнулсясловно обухом по голове ударили. Давление? Или просто устал? И перед глазами возник вдругтак натурально! тот самый парень с мечом! Блеск клинка. Взмах И отрубленная рука взлетела к небу, орошая сугробы рубиново-красными каплями. И так заныла, заболела в том месте, где была перерублена, Егор даже идти не смог, и стон не сдержал, схватился за предплечье.
Эй, паря! Ты что там?
Да что-то рука.
Затекла, что ль? Бывает.
Бывает еще и не то. Но чтоб два раза подряд одно и то же видение И, главное, вот прямо сейчас, сей момент, Вожников почему-то точно знал: подойдут к водопадам, так оно все и случитсянапорются на засаду и погибнут все! Так оно все и будет.
Вдохнув полной грудью утренний еще не отошедший от ночного морозца воздух, молодой человек помотал головой и сплюнул в снег. Откуда такая уверенность? Погибнутда! Несомненно. Все трое.
Да что ты, прости, господи, встал-то? Путь потерял?
Егор сделал еще пару десятков шагов, чувствуя, как скользят по снегу широкие, подбитые беличьим мехом лыжи.