Напарник все делал степенно, основательносняв котелок, поставил рядом, в утоптанный снегстынуть, затем, умело работая ножом, принялся мастерить из принесенной Егором коры туеса. Все правильнокружек-то, похоже, у беглецов не имелось.
Вообще, на взгляд Вожникова, этот Антип производил довольно странное впечатление: с одной стороныпокладистый, улыбчивый, а с другойиногда ка-ак зыркнет К тому же это ведь он пытал, а затем убилубил, убил! того несчастного парня, Ждана Несчастного? Был бы Ждан половчей, еще посмотреть, пил бы сейчас Егор чагу или валялся хладным трупом в сугробе, и вороны растаскивали б кровавые кишки из распоротого копьем брюха. Да-а-а
Слышь, Антип, а те парни, которые на нас напали, они вообще кто?
А то ты сам не ведаешь! Афоньки Коня, московита, людишки по нашу душу. Антип прищурился, зачерпнул туесом заваренную в котелке чагу, отпив, крякнул: Аа-а-ах!
А чего они такие отморозки-то? не отставал Вожников. Копья, ножи, лукичто, не могли из карабина пришибить? Или эти парни из тех людей, что легких путей не ищут? Я так понимаю, вы им где-то дорожку перешли, а яс вами за компанию, как в том тосте
Егорша, а братья-то рады, что ты к ним пришел, словно не слыша, перебил напарник. Как обозвалсятак и обрадовались, все ж их поля ягода.
Так кто они такие-то, эти братья?
Антип сдвинул брови:
О том, Егорий, тебе и знать покуда незачем. Догадывайся сам, а меняуволь. Как батюшка мой покойный, Чугрей Хлынов, говорил (а он сам от какого-то мудрого человека слышал): многие знаниямногие печали.
Философ твой батюшка, хлебнув чаги, хмыкнул молодой человек. Как, говоришь, его звали-то?
Чугрей Хлынов. Да слыхал поди, есть такой город.
Все равно, странное имяЧугрей. Старообрядец, что ли?
Сам ты обрядец! Антип обиженно вытряхнул остатки чаги в снег. А батюшка мой, хоть и из простых людей, да мудрый.
Кто б спорил? развел руками Егор. Ты, стало быть, Антип Чугреевич, та-ак
Чугреевы мы А Чугреевич это уж ты, Егорий, чересчур.
Ну, Чугреев так Чугреевмне какая разница? Еще чаги налей не чай, а все ж после такого забега неплохо.
Чугреев пододвинул котелок ближе:
Пей, пей. Чага есть, а снегу еще натопим. Ты мне вот скажиправда ль, что одним кулаком да обоих?
Да что там, Вожников даже смутился немного. Боксер я, не ясно? Пусть бывший, но все таки до камээса дошел, по «юношам», правда. Да, если б не бросил, может быть Впрочем, чего уж теперь об этом?
Напарник непонимающе поморгал, а потом снова спросил про удары.
Да, да, удары, замахал руками Егор. Особые такие удары как и вообще, в боксе.
Особенные удары, говоришь? Вот-вот! Антип неожиданно обрадовался. Вот и я про то! Ты что жебоец кулачный?
Говорил же уже! Ну можно сказать и так.
И меня можешь таким ударам обучить?
Тебя? молодой человек скептически оглядел напарника. Тебя уж, пожалуй, поздно, возраст не тот. Хотя кое-что покажу, удар поставлю. Слушай, а вы меня в баньке специально, что ль, дожидались? Все-таки стремно как-тоне удивились даже.
Да уж, ждали, кивнул Чугреев. Янько-весянин, охотник местный, третьего дня еще обещал проводника прислать, сам-то не захотел с нами. Борисычи думали его силком принудить, да потом старшой, Иван Тугой Лук, смекнула что толку? Лесища-то тут какие заведет, да сгинет, а мы потомвыбирайся как хочешь. Ведь так?
Так. Значит, этот Янка Янько меня к вам и прислал так вы подумали?
А как же, мил человек?!
Антип засмеялся и тут же закашлялся, схватившись за туес с чагой. Напился, сплюнул в снег, зыркнул вокруг глазамиузкими, глубоко посаженными, непонятно какого цвета:
А Янько нас не выдаст, не думай. Он хоть и изгой, а все ж два сынав Хлынове. Знает, если чтодостанем. Не-ет, незачем ему нам вредить, себе дороже. Не он шпыней московитских навел, сами они по наши души явилисяпогоня! А к заимке по случайности вышли, воевода их, Афонька Конь, видать, человек основательныйвсе по пути проверяет, даже самую мелочь старается не упустить. В одном погорелне тех людишек отправил, не думал, верно, что мы там, на заимке, на погосте нас искал Паш-озерском, да еще на Харагл-озереЯнько все туда нас хотел направить Вот, тебя дождались Не думали, что с вожской земли проводник будет.
С какой-какой земли?
А с такой.
Антип вдруг подсел ближе и, положив руку Егору на плечо, сочувственно покачал головой:
Чую, Егорша, были когда-то и твои предки с землицею может, даже и своеземцы, не смерды, не закупы. Увы, увы А теперь что ж? Землицу похватали, поделили, род почти что под корень извели, ты вон сам, почитай, как изгой, скитаешься, никому не нужный Ведь так? Молчишь? Вижу, что так Да не переживай, паря! Есть, есть на Руси-матушке местечко, где тебя завсегда примут, завсегда рады будут Такому-то бойцу! Туда со мной и пойдешь опосля, как Борисычей, куда им надобно, доведем Ну, как? Согласен?
Неопределенно пожав плечами, Вожников подкинул в костер дров. Сейчас как раз настало самое время спокойненько, никуда не спеша, определитьсякак, собственно, дальше быть? Что делать? Все эти людиАнтип, Борисычивызывали подозрений не меньше, а, может, даже и больше, нежели убитые ими «шпыни». Кто ж они такие все-таки? Свои братья реконструкторы? Судя по одежке и причиндалам, по говоруда. Однако чего ж тогда таятся, толком о себе ничего не рассказывают? Антип Чугреев молчит, как партизан на допросе, Борисычи так с ними Егор и не говорил еще по душам. Поговорить сегодня? А смысл? Если накосячили что-то серьезное (а по всему видно, что так оно и есть!) не расколются ни за что, да за лишние вопросы могут и язык отрезать хотя проводник им явно нужен пока. А потом что? Да что угодно! Эти трое, по всему видать, люди крайне серьезные, крови не боящиеся беглые зэки? А что? Очень похоже. С зоны сдернули в леса, забрались в первую же избенку, одежку казенную сменили на ту, что нашлась. А те, что их преследовалитоже беглые, видать, не поделили что-то. Правдастрелы эти, копье, говор Как-то странно все это! Странно и непонятно.
И что делать? А ничегоспокойно вывести всю троицу поближе к жилым местам скажем, к тому же Пашозерувполне себе людный поселок, со связью, с дорогой Туда их и привести! Если они не оттуда пришлиа то ведь увидят телефонную вышку, дома, озеродогадаются. А, с другой стороныне должны! Они ж тут чужие, а он, Егорместный ну, почти. К тому жебоксер, хоть и бывший.
Вожников улыбнулся: что ж, так и следовало поступитьк Пашозеру так к Пашозеру, а дальше видно будет. Не по лесам же, в конце-то концов, с этой подозрительно троицей бегать. В Пашозеро, да Знать бы еще теперь, в какую это сторону? Понятно, что на запад, а, если по реке? Река-то петляет! Ладно, справимся как-нибудь.
Борисычи, как и обещали, явились до темноты, оба раскрасневшиеся, довольные, с дичью:
Держи, Егор, рябчиков! Готовьте с Антипкой. Что тут у вас в котелке-то? Чага? Ах, хорошо испитьупотели. Налей-ко туес Ох, добре
С добычей Чугреев расправился быстрообжег, да сунул на угли, никакого вмешательства Вожникова и не понадобилось. Братьявидно былопритомились, да, напившись чаги, подремывали на лапнике в ожидании ужина, вскоре и воспоследовавшегочудесные оказались рябчики, упитанные, жирные, да и приготовил их Антип умелов собственном соку.
Все четверо уплетали дичь за милую душу, жаль вот только соль экономили, и все ж и почти без соливкуснотища! И, главное, многотри дня запросто можно было есть. Подкрепившись, повалились спать, сунув в костер сушину. Тихо было кругом, благостно, правда, где-то вдалеке, за крутым, поросшим хвойным лесом холмом, выли на луну волкивот тоже опасность еще та, хорошо хоть не напали в ночи. Слава богу, похоже, не чуяли, далековато выли.
Враги поджидали их по дороге на Пашозерский погост, у самого зимника, там, где рядом с дорогой сочился со скальных выступов водопад, наполовину скрытый тонким искрящимся льдом. Вожников хорошо знал эти местаздесь, неподалеку, они с друзьями частенько ловили рыбу.
Первым насторожился Антип, встал на лыжах как вкопанный, втянул носом воздух и тут же упал, пронзенный пропевшей смертную песню стрелой.