Топится.
Федька, растопляй печь. Серебра не добыли нынче, одначе дичи запромыслили изрядно.
Вот то дело, дядько Антип! Вот то дело.
Пара рябчиков, глухарь, еще какие-то мелкие птицы, ох, гляди-кои заяц! Есть не переесть.
Как бы не стухло только.
Не стухнет, с озера лед добудемположим. Чего, Егор, варитьрябчика?
Можно и рябчика. Соль еще осталась.
Еще кореньев добудем, в похлебку сунемвкусно! подал голос разматывавший мокрую обмотку Окунев Линьмужик лет тридцати пяти, борода кудряшками, веселый.
Дружок его, Иван Карбасов, щурясь от солнышка, довольно смеялся.
Вожников кивнул на дрова:
Мы тут тоже время зря не теряли. Как у вас-то прошло, кроме дичи? Рассказывайте!
Сейчас, отмахнулся Антип. Поснидаемрасскажем.
Пока-то да се, покуда посушились, отдохнули чуток с дороги, тут и похлебка поспелапахучая, жирная.
Вытащили котелок из печи, на пень большой во дворе поставили, Чугреевкак старшоймахнул рукой:
Налетай, робята.
«Робята» не замедлили налететь и споро заработали ложками. Сначала, как и принятовыхлебали бульон, а уж опосля, опять же, по команде старшого, занялись мясом.
Ухх, не выдержал Федька. И фуфло фэ кфыфыфко!
Чего-чего? изумился Егор. Кто тут фуфло?
Говорю, и вкусно же крылышко! прожевав, пояснил отрок.
Окунев Линь улыбнулся:
Да уж, вкусно.
Так как прошло-то? повернувшись к Антипу, нетерпеливо спросил Вожников.
Да так, степенно облизав ложку, старшой сунул ее за пояс. Местечки надежные заприметили, в одномтам орешник густойпосидели даже, думали, может, да пройдет-проедет кто. Не! Зря надеялисьсыровато еще везде, бездорожно, разве что на холмах токмо. А вот на обратном пути, на борах, на дичину нарвались. Уж теряться не стали!
Молодцы!
Линь Окунев отбросил к забору только что со всем смаком обглоданную косточку:
Ты, Антипе, в чьем бору былирасскажи.
Да! хитровато прищурился Чугреев. Бор-тосамого воеводы, Ивана Кузьмича, боярина Вережского! Про то Онисим Морда младой, Никиты Кривоноса дружок, опосля уж поведал.
А чего ж раньше-то не предупредил?
Да, говоритбольно уж дичи много, а воеводене до того.
Хите-о-ор Онисим!
Ватажники засмеялись, довольно и сыто порыгивая. Многих потянул в сон.
А что в городе, в посаде? все не унимался любопытный Егор. Есть какие новости? Борисычи где, как?
Про Борисычей городские ничего не сказывали, лениво поковыряв ногтем в зубах, отозвался Чугреев. Да они ведь про них и не знают. А так новостей никаких нет Хо! Антип вдруг саданул себя по лбу ладонью. Что я говорю-то? Как женет. Воеводу-то, говорят, едва не убили!
Да ты что! Вожников удивленно хмыкнул. И кто же?
В посаде болтаютволшбица. Явилась, мол, с дальних лесов, за сестру свою отомстить, сестра-тотоже ведьма, ее недавно казнили.
Так-так-та-ак! молодой человек, не удержавшись, хлопнул в ладоши. Вот так новость, а ты говорилнету. И что волшбица? Схватили?
Какое схватилиисчезла!
Исчезла?!
Никита Кривонос сказал, дескать, волшбица в трубу вылетелато многие на посаде видали! Воеводе в брюхо ножик воткнула и вылетелатокмо ее и видели.
Ну, дела-а-а.
Егор опустил голову, чтоб не выдать нечаянно вспыхнувшую радостьк чему? Душа его ликоваласбежала! Сбежала, значит, Серафима-волшбица. Молодец! Честно говоря, в первое время после своего удачного бегства молодой человек на полном серьезе собирался освободить юную колдунью, ворвавшись в детинец, в воеводские хоромы а да хоть к самому черту!
Понимал, конечно, что один не управится, и пытался было подбить на то ватагу, но неудачно. И оттого как-то нехорошо было на душе, подловато как-то, словно бросил в беде хорошего друга подругу любовницу. Хоть и длилась их связь всего-то одну ночку, а все ж
Сбежала! Ах! Радостно-то как, радостно.
Ты чего, Егор, главу-то повесилвоеводу жалко? пошутил Окунев Линь.
Нас жалко, тут же отозвался Вожников. Теперь пастись надоволшбицу-то будут искать, все пути перекроют.
Ну, путей-то и так пока нет, резонно возразил ватажник. Перекрывать нечего. Тем более волшбица-то по воздуху улетела. Так говорят, однако. А поди ее, по воздуху, догони.
Откинувшись на брошенный на свежую травку плащ, Чугреев бормотнул что-то о каких-то людишках, да и заснул, захрапел, а следом за ними все. Сморило.
Пели-пищали на заборе пичуги, долбил где-то неподалеку дятел, а высоко в небе, выглядывая добычу, хищно парил коршун. Ничего этого не слыхали-не видали ватажникиспали. Даже Федькапозабыв про топившуюся баню. Он-то позабыл, а вот Окуньнет. Проснулся, потянулся, глянул:
Эй, Феденька! А баня-то что?
Баня? Какая баня? Ой!
Антип с Егором пошли в баньку последними, с ними норовил и Федька. Взяли, ладно, но, вымывшись, того выперлииди мол, с Богом, отроче, разговору серьезных людей не мешай.
Ну? едва только за Федькой закрылась дверь, Антип искоса посмотрел на Вожникова. Чего парня-то выпроводил?
Я?!
Сказать что-то важное хочешь?
Так о волшбице, отдуваясь, молодой человек опустился на широкую лавку. Правильно ж сказаноискать ее будут. Тут и мы под горячую воеводскую руку угодить можем запросто. А нам оно надо?
Не надо, согласился Чугреев. Ты только это хотел сказать?
Не только. Еще предложить кое-что. Тебепервому, ты ж, я так понимаю, теперь за атамана у нас?
Верно понимаешь, важно покивал Антип. Ну, говори, чего намыслил?
Вожников спрятал улыбку, придав лицу выражение полной, сообразной моменту, серьезности. Ну и что, что в бане? Римские патриции тоже серьезные дела в банях решали.
Надо нам, Антипе, к какому-нибудь богатому человеку на время прибиться, решительно промолвил Егор. От всякой шушеры защищать и тем кормиться.
Выслушав, Чугреев разочарованно зевнул и плеснул на каменку водицы:
Это, Егорий, и я уже думал. Не выйдет.
Да почему же?!
Да потому что никому мы сейчас не нужны, уж до травня-месяцаточно. Дорог-то нет, ни речных, ни прочихкто куда ездит-то? А нет обозовне нужны и охранники.
На самом деле ватажник сказал«сторожники», а уж «охранники» это Егор для себя перевел, точнее, перевелось в мозгу, словно само собой.
А товар, что до весны-лета остался, что ж, охранять не надобно? Аль на него охотников нет?
Э-э, протянул Антип. Тот товар, что в амбарахто в городе, а тут своих сторожей хватает. Князь да воевода на что? С гостей торговых мзду жмути за порядком следить обязаны.
И что, никто еще не пытался?
И-и-и-и, паря! Но затея твоя интересная.
Атаман надолго задумался, прикидывая что-то, даже зашевелил губами, вроде как разговаривал сам с собой.
Для начала надо просто взять и попробовать, глотнув в предбаннике свежего воздуха, обернулся на пороге Егор.
Дверь закройвесь жар выпустишь.
Так мы последние А под лежачий камень, Антипе, вода не течет, прикрыв дверь, Вожников взобрался на полок, уселся рядом с задумавшимся атаманом, ухмыльнулся, словно змей-искуситель: До свободной воды, до путей-дорожек просохших еще месяц почти, а то и больше. А кушать-то каждый день хочется. Да и ватажникиих в деле надо держать, сам знаешь, сабля-то без битвы тупеет, портится.
Ладно! почесав на груди рваный белесый шрам, решился Чугреев. Будь по-твоемупоглядим. Ватажников всех соберем, скажем.
Для начала надо подробный список составить, начал было Егор, но тут же прикусил язык, соображая, как бы ту же самую мысль выразить более доступными для понимания средневекового человека словами. Говорю, надобно гостей торговых определить, к кому бы можно. Таких тут, пожалуй, немало.
И шушеры разной тоже немало, покачал головой Антип. Мнози и рады бы, да нечем платить.
Вот видишь! поддавая парку, воскликнул молодой человек. Тебе и карты в руки, то естьдружкам твоим посадским.
Чего-чего?
Местные-то ватажники пусть про торговых гостей и вспомнят.