А вот, видать, сохранилась, шепотом произнес молодой человек. Как раз с тех, монголо-татарских времен
Каких-каких времен? доедая зайчика, переспросил Иван Борисович.
Монголо-татарских. Ну, времен ига.
Мудрено говоришь, Егорша. Совсем непонятно. Иго какое-то его на лошадей надевают, а при чем тут лошадь? старший почесал бороду. Татары нам всем зело знакомы, а монголы о таких никто и слыхом не слыхивал. Что за люди-то?
Да так, скрыв удивление, ответил Вожников. Красивая застежка! Купили где-нибудь?
Говорю ж, Никитка Коваль, рядович мой, на свадьбу сделал.
Вернув фибулу, Егор опустил глаза: ну, неужели
Молодой человек, сжав секиру, машинально дернулся было к лесупрочь, прочь!
Дров собрался порубить, паря?
Да не, просто смотрюне затупилась ли?
Не об кого еще твоему топору затупиться-то! враз захохотали Борисовичи, а вслед за ними и Антип.
Ну, хочешь, так поточи, а мы спать будем. Ты ужвместо сторожи ночной. Потом Антип сменит.
Егор кивнул:
Пусть так.
Все улеглись, положив в костер сушину, тут же и захрапели, лишь Вожников остался сидеть на лапнике, вглядываясь в выдавленные по кромке лезвия топора маленькие вытянутые буквы. Именно вытянутые, не строгиеэто все для скорости письма, и такой вот, уже отошедший от прежней строгой графики, шрифт, именуется поздним уставом и относится относится относится Эх, черт, еще вспомнить бы! Интересовался ведь, запоминалу Старой Ладоги на слете Дирмунд Кривой Нож учил, «ранятник», викинг-норманн, в мируДмитрий Анатольевич Синевых, кандидат исторических наук, археолог, человек, прошлым всерьез занимающийся, профессионально, а не как Егорот случая к случаю. Хотя вот тогда и Вожников заинтересовался, любил знающих людей послушать, вот и запомнил: самый ранний шрифтстрогий, прямойустав, замучаешься его выписывать, а этот вот, вот именно такие буквы, уже не столь строгие и словно бы скошенные, это нет, судя по слишком уж склонившейся «к» это даже не поздний устав, а полуустав, век этак четырнадцатый, пятнадцатый, самое его начало. Да, именно так и говорил Дирмунд, Дмитрий Анатольевич. Хороший, кстати, мужик, помнится, пили с ним бражкуолут да так, что потом головы трещали, словно от удара тяжелой палицей или, уж, по крайней мере, шестопером.
Что ж, если они надо хотя бы вызнать, куда идем-то? Впрочем, это и так яснона Белоозеро. А вот кто напал? Кто преследует?
Кого пасемся-то? Егор повернул голову к проснувшемуся напарнику. Волков, что ли?
А что нам волков-то пастись? поднявшись на ноги, потянулся Чугреев. Он, волк-то, не дурак, понимаетнападать на четверыхсебе дороже. Был бы из нас кто одиннакинулись бы давно всей стаей, и сало б медвежье не помогло!
А вот это уж точноне помогло бы. Одному в зимнем лесусмерть быстрая и лютая. Волки! Потому-то Вожников давным-давно отбросил мысль просто кинуть своих более чем странных спутников, да двинуть обратно одному. Ага, двинешь, как же! Быстро чьим-то завтраком станешь. Или обедом, ужиномтут уж без разницы. Тем более сейчас, когда вот оно как все обернулось илине обернулось еще? Проверить бы Вот ежели еще в лесу какая-нибудь деревня встретитсябез телевизионных антенн-тарелок, без электричества, вообще без современных вещей Ладно, пускай не деревня, пустьпросто люди. Если онипо облику, по оружию, по повадкам тоже из средневековья, тогда уж все ясно будет Невероятно, но факт!
Егору, конечно же, очень не хотелось бы, чтоб так было, но Вещи-то говорили сами за себя, и весьма красноречиво. В отличие от обычных людей, историческими реконструкциями не занимавшихся, Вожников это очень хорошо понимал. Иесли все такто что теперь? Продолжать сомневаться, старательно обманывая самого себя? Зачем?
Чуть отойдя, Антип шумно помочился в снег и махнул рукой:
Ладно, спи, Егорий, моя нынче череда сторожитьуж до утра.
А эти? Вожников кивнул на храпящих братьев. Их-то когда череда придет? Или все наша будет? Слушай, Антип, ты так и не сказалкто они вообще такие-то?
Чугреев посмурнел:
Про то нам с тобой знать не надобно, говорил ведь уже. Знай, что люди они непростыетого и хватит.
Хм, непростые, не унимался молодой человек. Бояре, что ль?
Бояре? Антип замялся и махнул рукой. Ну, считай, что так.
Подвинув лапник поближе к шающему костру, Вожников молча улегся спать. Вот и поговорили, блин. Ничего нового не узнал. Хитрыечужого человека пасутся тьфу тыопасаются!
Утром встали и снова прошагали весь день, сделав лишь небольшой привалслегка подкрепиться. Егор мало-помалу приноравливался к такому темпу, но все равно едва за своими спутниками поспевал, вернееони его все время подгоняли. После полудня вышли на широкий зимник, через пару верст спускавшийся через болото к реке, судя по всемуКолпи или Лиди, никаких других в здешних местахпусть и в средневековьене должно было быть.
Ох, скорей бы скорей бы показалась деревня, или какие-то люди, скажем, охотники
Надо будет уговорить Борисовичей остановиться там на ночлег, а потом А что потом? Уйти в леса одномуопасно и глупо. Да и не отпустят его, среагируют обязательноИван Борисыч из лука белку в глаз бьет, да и братец его, Данило, и тот же Антип немногим-то в меткости уступают.
Обе речки, и Лидь, и Колпь, Егор зналхаживал на байдарках (и не один раз), когда еще был школьником, но с той поры больше не довелось, потому и насчет деревень-поселков молодой человек был не очень уверен, не зная в точности, где они располагались. Тем более, если они древние. Люди-то, конечно, тут и в средние века жили только вот конкретногде? Понятно, что где-то около реки, но
Молодой человек посмотрел под ноги: если предположить, что эта вот речка Лидь, то тамвот здесь уже, должна быть железная дорога и станцияЗаборье, а за нейТургошь. Но нету железки! И поездов что-то не слыхать. А ведь должны были дойти уже!
Господи во попал-то! Господи-и-и-и
Жуткая тоска навалилась на Егора, так, в тоске этой, он и уснул, хорошо хоть кошмары не снились.
С утра ярко сверкало солнышко, а вот в полдень повалил хлопьями снег, густой, совсем еще зимний. Мягко падал на плечи, словно издевалсявот вам весна! А подождите-ка до мая! Уж тогда, так и быть, может, и растаю, а до той порыни-ни, даже и не надейтесь.
Еще вчера с надеждой высматривающий признаки близкой цивилизации Вожников нынче заметно приуныл, даже шел тише, полностью погруженный в свои невеселые мысли, что немедленно вызвало реакцию беглецов:
Эй, эй, Егорша! Притомился, что ль? Этак мы с тобой к Белеозеру до распутицы не успеем, будем тут, в лесах, лета ждать.
Белеозеро. Белоозеро, наверное, город такой, довольно большой и знаменитыйеще по «Повести временных лет». И что ему, Вожникову, там делать-то? А здесь? Мысль вдруг ожглаколдунью, колдунью надо искать, может, обратно отправит. В Белоозере-то, чай, легче найти да и вообщегород есть город.
Егор сплюнул в снег и прибавил шагупросят же. Нет, во мужики закаленныепрут и прут, словно немецкие танки к Волге! Даже Антип, и тот оказался двужильныма с виду не скажешь. Один он, Егор, тут за хлюпика, за маменькиного сынкатак, что ли, выходит?
А вот фиг вам!
Упрямо склонив голову, Вожников закусил губу и, поудобней перехватив палку, попер со всей возможной скоростью, да так, что и не заметил, как спутники его остались далеко позади, где-то за излучиной, так, что и не видатьснегопад же! Остановился, лишь когда услыхал крики:
Эй, эй! Егории-и-ий! Жди-и-и-и!
Ха, жди! То-то! А то ишь, привыклиумеем и мы кое-что.
Ну, ты, брат, и двинул!
Шумно дыша, выскочил из снежной пелены Иван Борисович, за ним показался Данило, братец, а уж потомв арьергардеЧугреев Антип.
А мы думалиспекся ты давно.
Егор скривил губы:
Ничего! Еще побегаем.
И куда мы теперь? негромко поинтересовался Данило.
А туда, Вожников махнул рукой. Все по реке.
Немного отдохнув, путники направились дальше, слава богу, слежавшийся за долгую зиму снег не проваливался, лыжи скользили легко. Да и непогодь скоро закончилась, сквозь разрывы жемчужно-серых облаков вспыхнула, загорелась, мелькнула сверкающая лазурь, а следом за нейи солнце.