Проректор не дал ей продолжить, положив на стол тот самый тщательно упакованный сверток. В глазах женщины на секунду вспыхнули огоньки предвкушения, но потом она прищурилась и заявила:
- Не рассчитывай, что это будет помогать тебе всякий раз. Ты знаешь, сколько всего я услышала по поводу отсутствия твоей подписи на документах?
- Уверен, Милдред, ты не осталась в долгу и не дала себя в обиду, - с улыбкой ответил мужчина.
- Ясное дело!фыркнула секретарь.Но ты ведь не доплачиваешь мне за регулярные посягательства на мою профессиональную честь. И попробуй, донеси до ректората, что проректор Двейн срочно отбыл по важным делам и подписать просто не успел.
- В следующий раз направляй этих недоверчивых прямо ко мне, - ответил лорд Маркас.
- Конечно! Так они к тебе и направятся, - скептически приподняв бровь, произнесла женщина.А если и направятся, ты же знаешь, у этого порога все претензии как будто вылетают у них из мозгов.
Мужчина довольно ухмыльнулся, а Милдред нахмурилась.
- Точно тебе говорю, когда-нибудь мне это все окончательно надоест, и я уволюсь. Или уйду от тебя к любому другому проректору.
- Они были бы счастливы, но ты не сможешь меня бросить, Милдред. Тебе с ними будет скучно, и, к тому же, я знаю твою слабость, - лорд Двейн кивнул в сторону свертка и расплылся в довольной улыбке.
- Маркас, ты невыносим, - вынесла вердикт секретарь.Документы ждут тебя на столе.
Проректор кивнул в знак того, что принял к сведению данную информацию, и направился к дверям в свой кабинет. Перед тем как скрыться за ними, повернулся и отдал распоряжение:
- Милдред, оформи новенькую.
- Первый курс?деловым тоном поинтересовалась женщина.
- Первый, - подтвердил лорд и закрыл за собой створку.
Теперь все внимание секретаря принадлежало мне, полностью и безраздельно. Вопреки опасениям, красавица доброжелательно улыбнулась, указала на второй стул, стоящий по другую сторону стола, и произнесла:
- Присаживайтесь. Как вас зовут?
- Леди Таллия Хейс, - ответила я. И внезапно поняла, что вчера представилась лорду Двейну одним только именем и фамилией, и, что примечательно, он сделал так же.
- Я Леди Уорд. Будем знакомы, - назвала свою фамилию секретарь, а потом добавила. - Кстати, будьте готовы к тому, что здесь вас называть «леди» никто не станет.
Не то чтобы это был фатальный удар по моему самолюбиюотец был наследником титула барона, но род его обеднел, так что трудился он, как обыкновенный ремесленник, чтобы обеспечить семью всем необходимым, справедливо рассудив, что дворянской гордостью сыт не будешь. Так что я не привыкла выделять свой статусно стало интересно, ведь я не единственная дворянка в консерватории. Неужели и отпрысков маркизов и графов тут не величают «лордами»?
- Почему?спокойно спросила я.
- Указ ректора, - роясь в каких-то бумажках в верхнем ящике стола, ответила мне Милдред.
- Как же тогда тут друг ко другу принято обращаться?решила прояснить ситуацию я.
- К преподавателям«мэтр» или «мэтресса», а к студентам «оллам» или «оллема», или просто по имени, там сами сориентируетесь, - с готовностью просветила меня секретарь, после чего, выдохнув «нашла», положила перед собой скрепленную стопку листов.
- Итак, - в голосе Милдред появились нотки похожие на игристые пузырьки благородного напитка, отливающие золотинками.Вот вам стандартный договор. Ознакомьтесь, впишите своё имя и распишитесь, - с этими словами секретарь придвинула стопку ко мне.
Я погрузилась в чтение документа. В общем и целом, договор действительно был стандартным, зацепили только пара пунктов: студентам первого года обучения воспрещалось самовольно покидать территорию консерватории без предварительного уведомления куратора. Покидать территорию консерватории можно было только с письменного разрешения последнего, заверенного подписью. И Студенту воспрещалось проводить кого-либо на территорию консерватории. Второй был вполне обоснованным, хоть и необычным, но мотивы первого я не смогла понять, поэтому решила уточнить у Милдред.
- Леди Уорд, откуда такой странный пункт в договоре?спросила я, указывая пальцем на строчку, предварительно развернув документ к секретарю. Та пробежалась глазами по написанному, хмыкнула и ответила:
- Это формальности, леди Хейс, на первом году обучения вам просто некогда будет покидать стены консерватории, если вы, конечно, планируете добросовестно учиться и получать стипендию. Программа очень насыщенная. Да и незачем, в общем-то: у нас полный пансион и даже формой обеспечивают. Так что переживать не стоит.
Я снова придвинула документ к себе. Собственно, идти-то мне все равно пока никуда не нужно. Приехала учиться, значит, буду учиться. Поэтому, пожав плечами, вписала свое имя и расписалась, проставив дату. У всех свои причуды и понятия. Существуют же закрытые школы, почему бы тогда не существовать закрытой консерватории?
- Замечательно. Благодарю, - произнесла Милдред, принимая у меня из рук договор, после чего протянула мне листок, на котором предварительно размашисто расписалась, - Это отдадите коменданту. Женское общежитие располагается на территории парка слева от главного корпуса.
Я кивнула и поинтересовалась:
- Это все? Я могу идти?
- Конечно. Занятия начинаются послезавтра, - ответила секретарь.
- Спасибо, - поблагодарила я. Получив в ответ вежливое, сопровождающееся приятной улыбкой «это моя работа», встала и, попрощавшись, вышла из приемной.
* * *
Милдред Уорд проводила новую студентку консерватории взглядом, дождалась, пока дверь за той закроется, открыла верхний ящик стола и достала из него чистый лист бумаги и разноцветные карандаши. Пока девушка сосредоточенно и вдумчиво изучала договор о предоставлении образовательных услуг, секретарь первого проректора столь ж внимательно изучала саму Таллию Хейс и теперь четкими уверенными движениями, то и дело меняя карандаши, наносила на лист линии, складывающиеся в портрет студентки: лицо овальной формы, лоб высокий, нос ровный, нижняя губа немного больше верхней. А когда девушка улыбается, на левой щеке появляется очаровательная ямка. Волосы черные, забранные в пучок, но, судя по его объему, длинные. Глаза изумительного голубого оттенка с лазурной радужкой, от которого душа художника, живущая в секретаре, пребывала в восторге.
Отложив карандаш, Милдред осмотрела работу и осталась довольна увиденным. Портрет получился очень точным. Таллия Хейс была весьма интересной девушкой. Однако в консерваторию брали, руководствуясь отнюдь не внешними данными, поэтому, учитывая, что Маркас пригласил леди Хейс, предварительно не собрав о ней информации, новоиспеченная студентка должна была быть весьма перспективной.
Прикрепив рисунок к договору, секретарь встала и направилась в кабинет к проректору. Коротко постучав, открыла дверь и вошла. Маркас Двейн сидел за столом и ставил подписи в документах, предварительно бегло их просматривая. Милдред подошла к столу и положила договор с прикрепленным к нему портретом прямо перед ним. Мужчина бросил взгляд на рисунок и вопросительно произнес:
- Улыбка?
- Я так вижу, - не сочла нужным оправдываться секретарь.К тому же девушка действительно часто улыбается.
Проректор усмехнулся и кивнул.
- Спасибо. Отправишь запрос по ней?
- Конечно, - ответила Милдред и, развернувшись, вышла из кабинета, предусмотрительно закрыв за собой дверь.
Снова обосновавшись на своем рабочем месте, леди Уорд привычно составила письмо-запрос, запечатала и положила к стопке ожидающих отправки писем, после чего пододвинула к себе так и лежащий на краю стола сверток и, прикусив губу, стала его разворачивать. Через пять минут небольшое пространство приемной наполнял запах сборного травяного чая, а в открытой коробке, с которой была содрана упаковочная бумага, лежал рахат-лукум, янтарем обволакивающий очищенный цельный лесной орех. Странно или нет, но именно к этой сладости Милдред Уорд испытывала самую большую слабость. Через пару мгновений дверь проректорского кабинета снова открылась, и в приемной места стало еще меньше.
Мужчина посмотрел на блаженствующую помощницу и хитро прищурился.
- Угостишь?спросил он, уже зная ответ.