Северьянов плохо слушал говорливого собеседника. Мысли, одна другой горячей, проносились в его голове: «А должно, смешон я был в роли защитника этой смазливой молодки?»
Василь решил, что новый учитель скоро в волости делами ворочать будет.
Я такой человек: себя заложу, а маслену весело проведу. Заходи к нам, Степан Дементьевич! В картишки поиграем. Наш дом совсем рядом. Вообще, со мной не заскучаешь. Я страсть находчивыйкому красное словцо, кому прибаутку.
Голосовать в Учредительное собрание, неожиданно обратился Северьянов к Василю, за кого собираетесь?
Дана команда за эсеров.
Кто такую команду дал?
Да та же самая волостная земская управа, а корочеОрлы. Тут у нас под ними вся волость ходит.
И учителя?
А как же? Анатолий Орлов, брат Маркела, им всем эсеровскую программу диктует.
«Значит, она эсерка, подумал Северьянов о Гаевской. Ничего себе Нашла компанию «народных заступников». До мельчайших подробностей представилась сейчас красная рожа Маркела Орлова с налитыми кровью глазами.
* * *
Добро! Добро! кряхтел Силантий в жарко натопленной бане на полку под веником. Поддай-ка, Серега, ковшика два на каменку!
Пока Серега, младший сын Силантия, промыл глаза в деревянном ведре, Василь успел плеснуть из огромного ковша в темный угол бани, на груду раскаленных докрасна камней. Взрывом толкнуло Василя к стенке, сидевших на полу придавило к мокрым половицам Василь стучал ковшом по кадке:
Поддать еще, дядя Силантий?
Силантий гоготал в горячих облаках и разъяренно хлестал себя по спине веником. Ничего не слышал он, кроме крапивных ожогов прилипавших к телу березовых листьев.
Против каменки в углу еле заметно мерцало желтое пятно утопленного в сале самодельного светильника.
Хороша баня! простонал Василь, падая на пол. А потомурублена из сухих липовых бревен.
Липа в этих краях считалась издавна священным деревом. Из вязкой от корня липовой древесины здесь делали почти всю домашнюю утварь: божницы, стольницы, лавки-лежанки, лавки-подоконницы, кадки, кадушки, ведра, даже сундуки. Но особым искусством считалось сделать из комля липы с витым слоем красивые разливные корцы и солонки.
Силантий ржал на полку:
Я считаю, что нашего князя Куракина теперь и дубовым веником не пропаришь.
Семен Матвеевич, давно повергнутый на пол, прохрипел со свистом в груди:
С этого леща давно бы надо чешую поскрести. А потом взять за хвост да через мост, подальше от нас.
В предбаннике загремели дверной клямкой.
Пара баня легкий дух! услышали все протяжный голос Кузьмы Анохова. Кто парится, тому на здоровье.
Спасибо, Кузьма, гоготнул Силантий с полка, проходи, садись.
Кузьма опустился на пол рядом с Василем.
Возле банного окошечка, заткнутого пиджаком Василя, скромно притулился к стене брат СилантияАлексей Матвеевич, самый богобоязненный и набожный из всех братьев Марковых.
Что-то учитель не вдет? тихо молвил он. Не забыла ль Проська его пригласить?
Проська забыла?! передразнил, садясь на полку, Силантий. Да он у ней с языка не сходит. Выплеснул на себя воду. Серега, сбегай, покличь учителя.
Я приведу его сейчас! вскочил всегда готовый к услугам Василь и птицей вылетел из бани.
Алексей Матвеевич начал мылить себе голову. В Пустой Копани он один мылся в бане мылом. Пустокопаньцы в бане не употребляли мыла. Парились веником, обдавались на свежем воздухе холодной водой или катались в сугробе снега. Горячую воду, по обыкновению, оставляли бабам.
Очень уж смелую политику проповедует наш новый учитель! выплеснул на себя воду из ушастого деревянного ведерка Алексей Матвеевич, «человек божий», как его в шутку звал Семен Матвеевич.
Силантий тряхнул веником над каменкой.
В политике, Ляксей, надо завсегда быть смелым: не постой за волосок, бороды не станет.
Пусть себе так, перекрестил Алексей Матвеевич свое деревянное ведерко, в которое налили ему свежей воды, а я все-таки стою за то, чтоб нам ждать Учредительного собрания.
Которое опять отложили, гоготнул Силантий и стал слезать с полка. Не верю я больше в Учредительное собрание: никакого в нем, мужик, для себя поощрения не жди!.. Почему братья Орловы скрыли от нас, что есть большевики? А скрыли они потому, что большевики, как мне разъяснил новый наш учитель, это и есть настоящая наша мужицкая партия, которая без всякого выкупа предлагает передать крестьянам земли помещиков.
«Дельно рассуждает!»сказал себе Северьянов, укладывая шинель в предбаннике на место, указанное ему Василем. Василь уже вскочил в баню, выхватил веник из кадки с холодной водой, специально положенный туда Просей для учителя, и начал распаривать на каменке, поливая горячей водой и приговаривая:
Листяный, майский.
Камни прыгали, стреляли под падавшими на них струйками.
Дай-ка, Василь, веник сюда! встал Семен Матвеевич. А ты, Дементьевич, полезай на полати! Посопев и подумав, добавил:В старину у нас дорогого гостя бабы в баню водили, и самая красивая молодуха, а то и девка, парила.
Северьянов поздоровался и не без страха подошел к полку. У первой ступеньки столкнулся с Силантием. Если бы он не видел раньше этого человека и не слышал его голоса, ни за что не принял бы его иначе, как за ручного медведя: вся грудь Силантия, спина, руки и ноги были покрыты мягкими курчавыми волосами.
Северьянов осторожно забрался на полок и не успел там освоиться, как его чуть не сбросило на пол волной нового взрыва над каменкой.
Ложись на брюхо! хлопнул изо всей силы веником по спине учителя Семен Матвеевич. Хорошо?
Замечательно!
Кабы Прося аль Наташка вместо меня банили, ты бы не так вертелся.
Правую ногу ниже колена и правый бок, пожалуйста, тише, Семен Матвеевич!
Дай передохнуть человеку! пожалел учителя сердобольный Алексей Марков.
Поворачивайся на другой бок! командовал Семен Матвеевич.
Минут через пять Северьянов сел на полку.
Хватит, Семен Матвеевич, солдат должен и честь знать: погрелсяи долой.
Когда Северьянов слез с полка на пол, Силантий попросил:
Объясни нам, пожалуйста, Степан Дементьевич, кто составил программу вашей партии? Каких наук человек?
Северьянов сел на приготовленное ему место. Пол был чистый, горячий. Кузьма открыл дверь в примыльник.
Я газетку, которую вы мне дали, прочитал, продолжал Силантий, мне в ней все приемлемо. А вот в подробности вашу программу интересно знать и кто ее составил
Северьянов не ждал таких вопросов в этом кипящем котле. Изложить программу партии в какие-нибудь пятьдесять минут, когда тебе обжигает губы паром, дело нелегкое. Но надо было отвечать. Все молчали и ждали.
Нашей партией руководит самый ученыйсоциалист Ленин. Он и составил нашу программу. На слове «ученый» Северьянов сделал особое ударение. Он хорошо знал, что не один Силантий, а и каждый крестьянин был убежден, что политикой должен руководить образованный человек, иначе эта политика несерьезная, политика некапитальная.
Не замечая сам того, Северьянов с первых же слов загорелся и с жаром рассказал, чего добиваются большевики для рабочих и крестьян, как они хотят построить общество без помещиков и капиталистов.
Никакого сомнения, вымолвил убежденно Силантий, повторяя крепко засевшую у него мысль:Большевикинаша мужицкая партия! Подумал и добавил:Эсеры тянут нас на мировую с князем Куракиным, а рабочегос капиталистами. Я ж так считаю, что мы управимся теперь без панов, которые сотни годов твердили мужику, что у него тело государево, душа божья, а спина барская.
Разговор, как и в комнате учителя, скоро перешел на самое волнующее всех пустокопаньцев. Начал его, как и в школе, Кузьма Анохов. Кузьму горячо поддержали Василь и Семен Матвеевич. Силантий слушал молча. Когда же его брат предложил подпустить под стога красного петуха, он стал на одно колено:
Это проще всего. Петухптица домашняя. Нам, мужикам, за него не раз терто полозом по шее. А я так считаю: ежели не прорубил окошко, решетом в хату света не наносишь. Я согласен с Кузьмой. Надо опять рискнуть. Запряжем коней и тронемся всей деревней.