С утра идем по Дели. Что можно увидеть и понять за сутки в этом огромном городе, где все ново, все удивляет? Может быть и не браться за его описание? Но ведь и мимолетные впечатления о Дели как-то подготовляют нас к Цейлону: одному мы уже меньше удивимся на этом острове, другое поразит нас своим отличием не только от нашей страны, но и от Индии
Кого из нас не провожали родственники, кого не спрашивали о возможных опасностях предстоящего путешествия? Забавно вспомнить, что их наибольшие опасения связывались, как правило, с кобрами и акулами. Но уже на улицах Дели мы ощутили, что главной опасностью, подстерегающей наши жизни и здесь и в Коломбо, могло оказаться левостороннее движение автотранспорта! Конечно, это никакая не экзотика, так ездят и в Англии, но ведь нам, привыкшим к правосторонней езде, от этого не легче.
«Переходя улицу, посмотри сначала налево, потом направо»неумолимый закон московских улиц; мы и не знали, насколько он въелся в наши привычки, стал почти инстинктом. И каким же проклятьем оказался этот условный рефлекс в Дели и на весь период пребывания на Цейлоне! Оказывается, невозможно, ступая с тротуара на мостовую, не поглядеть сначала, как в Москве, налево. А справа в это время на тебя мчится лавина машин, и их шоферы совсем не знают, что ты москвич, и, конечно, не понимают, почему ты глядишь в сторону, прямо противоположную опасности. И сколько раз, уже в Коломбо, раздавался в одном-двух метрах от нас дикий визг тормозов, а удивленные водители просили извинения у нераздавленного гостя
На улицах Дели пешеходу страшно не только на мостовой. Наверное, добрая половина населения, движущегося утром по улицам, сидит на велосипедах. Велосипедисты на многих трассах причислены к пешеходам и бойко снуют по тротуарам.
У пишущих о Дели сложился нехороший шаблон: прежде всего описывать знаменитых священных коров, лежащих поперек улиц и объезжаемых автомобилями. В Нью-Дели нас поразило другое: простор внутригородских парков и газонных пространств, занимающих территории по пять-десять Манежных площадей Москвы, вместе взятых. Когда-то спланированные на английский парковый манер, эти газоны чудесно прижились здесь в своей особой индийской форме (ведь не будь тут города, «зональным» типом ландшафта в районе Дели была бы сухая саванна, то есть степь с редкими деревьяминасаждения как раз паркового типа). Поэтому и дернина газонов, кстати заботливо культивируемая, чувствует себя здесь превосходно и даже не подвергается вытаптыванию.
По газонам в Дели ходят свободно и коровы и люди. Прежде всего, конечно, коровы. Естественно, что им на газонах жить привольнее, чем на асфальте; там они и пасутся днями. Ну, а иногда приходится и корове перейти с одного газона на другой через гудящую автомобилями магистраль; вот тут-то их и подстерегают журналисты и фоторепортеры, создающие миф о пристрастии крупного рогатого скота к асфальту.
Но по газонам ходят и люди. И не только ходят, но и сидят и лежат.
Вокруг исторически ценных руин крепостей и мавзолеев разбиты поэтичные заповедные парки. Через турникет при входе в них не пропустят ни коров, ни неугодную публику У таких святынь по газонам ходят лишь одинокие задумчивые юноши с книжками в руках: студенты постигают науки.
Но есть и другие газоны. Один из самых огромных расположен под стенами Ред-Фортавеличественной Красной крепости поздних моголов. Это скорее травянистая пустошь, усеянная людьми. Здесь сидят и лежат бездомные и нищие. Здесь небольшие группы людей собираются послушать религиозного проповедника. Здесь же фокусники демонстрируют своих кобр и макак. Нищета переплескивается с этих газонов и на улицы Дели, и именно она сильнее всякой иной восточной экзотики создает самый резкий контраст с мчащимися автомобилями, с конструктивистскими зданиями и рекламами, с толпами прилично и богато одетых людей. Да, у Индии еще много трудностей, еще тяжел груз бедности, унаследованный от недавних лет кабалы и колониального бесправия.
Что можно увидеть за день в Дели? Мы посетили место кремации Гандиторжественно печальный парковый ансамбль, осененный неизвестными нам плакучими деревцами. Отсюда, эскортируемые группой нищих и акробатов с макаками, мы двинулись мимо ветхих и жалких лачугто ли беженцев, то ли представителей низших. каст, осмотрели внутренние парки и изумительные дворцы Ред-Форта. После обеда советское посольство предоставило нам автобус. Это позволило быстро удлинить список осмотренных достопримечательностей. В него вошли и недавно построенный, щедро, но грубовато разубранный индуистский храм Бирла, к древний минарет Кутаб-Минар с отлитым еще 500 лет назад нержавеющим цельножелезным столбом, и древняя же астрономическая обсерватория. Мы побывали у парламента и правительственных зданий, видели «Ворота Индии»памятник индийцам, погибшим в перовую мировую войну А на берегу Джамны удивлялись разостланному на сотни метров вдоль берега отбеливающемуся белью, и встретили стайку обезьян, бегающих по пустырю, как собаки.
Обо всем этом можно было бы рассказывать долго, но ведь все это лишь предисловие на пути к Цейлону. Поздно вечером по пути на аэродром, утомленные и оглушенные впечатлениями от Дели, мы неожиданно задали себе вопрос, прозвучавший до нелепости парадоксально:
Неужели мы только позавчера из Москвы?
Это была сущая правда. Кончались лишь третьи сутки нашего путешествия.
А в душе жило невольное убеждение, что прошла уже тысяча и одна ночь.
МУССОН В НАТУРАЛЬНУЮ ВЕЛИЧИНУ
В веселых проспектах Индийской авиакомпании любезно вложенных в спинки кресел перед каждым пассажиром самолета, бойко рекламируется существующая в Индии «ночная служба связи».
Ее идея похожа на идею ночных поездов МоскваЛенинград: помочь пассажирам не тратить дневного рабочего времени на переезды. Именно с этой целью из с крупных городов Индиииз Дели, Калькутты, и Мадрасаежедневно в 11 часов вечера поднимаются и летят навстречу друг другу четыре самолета. Пути их перекрещиваются в центре Индостанав Нагпуре, на аэродром которого все четыре самолета и садятся около двух часов ночи. Отсюда каждый из них возвращается к себе обратно, а пассажиры имеют возможность, пересев в соответствующие самолеты, прибыть уже к 6 часам утра в любой из нужных им четырех городов.
Отличие от «стрелы» МоскваЛенинград все же есть: пересадка в Нагпуре неминуема, и, хотя она и сдобрена легкой закуской в буфете (кормит авиакомпания) и даже рекламным кинофильмом (о мощи этой же авиакомпании), ночь все равно остается переломленной пополам. А то, что мы пролетели ночью над прославленной Агрой и, следовательно, не могли видеть, хотя бы с воздуха, главного чуда архитектуры Индиисказочного мавзолея Тадж-Махал, дополняло досаду. И не обидно ливсю Индию от Амритсара до Мадраса перелететь в темноте?
Звуковое сопровождение фильма то и дело прерывается: включается голос диспетчера аэропорта, объявляющего посадки на Дели, Калькутту, Бомбей. То одна, то другая часть пассажиров поднимается из разных мест зала и уходит к своим самолетам. Фантастически далекие названия звучат буднично реальными, как Мытищи или Серпухов для москвича, и все эти люди через два с половиной часа будут в Калькутте и Бомбее.
Каждое объявление радиодиктор кончает благодарностью: «Тсэнк ю», здесь принято благодарить за внимание, о чем бы публика ни слушала. Наконец, наступает и наша очередь.
Производится посадка в самолет, отлетающий в Мадрас. Лэди и джентльмены приглашаются пройти к самолету. Тсэнк ю.
Идем по ночному аэродрому. Над нами торжественно звездное небо и на немнеобычно низкая, наполовину нырнувшая под горизонт Большая Медведица. По двум «передним» звездам ее ковша легко находим Полярную Звездуона стала еще ближе к горизонту. Сев в самолет, достаю карту и громко поздравляю спутников.
Товарищи, ведь Нагпур стоит на 21 градусе северной широты. Значит, мы перелетели тропик!
Да, мы уже на земле, где солнце дважды в год бывает в зените. Мы в настоящих тропикахсбывается заветная, с детства волновавшая мечта. Пусть на ночном аэродроме это сознание еще ничем в природе не подтверждается, кроме теплого воздуха и по-летнему одетых людей. Но сама снизившаяся Полярная напоминает: мы все ближе и ближе к экваториальному «боку» Земного шара.