Но что? не сдавался чиновник. Миры группы «А» не содержат схожих с нами рас, миры группы «Б» недоступны для перемещений Неужели, ты открыл новую параллель миров?
Василевс продолжал улыбаться.
Чиновник кивнул понимающе.
Я вижу, ты нашёл нечто серьёзное. Это всё твои опыты? И ты, конечно, желаешь получить краман на свои разработки?
Сердце Василевса забилось в предвкушении. Если чиновники выделят ему энергетическое пособие, его исследования перевернут этот мир! Лишь недостаток энергии мешал ему пробить по-настоящему широкий проход в обиталище Алевтины. Сейчас он пользовался случайно нащупанной аномалией, переменчивой и непредсказуемой. Но краманпакетный доступ к единой энергосети, поддерживающей каналы в миры лив, бусков, пасарговрешит все его технические проблемы. Останется лишь изучать, налаживать контакты, торговлю!
Я оправдаю ваше доверие, господин Минострал! Василевс прижал ладони к груди и склонил голову.
Сидящий на пять ярусов ниже подлый завистник Бестирим не мог слышать слов, но задрал лысую голову, высматривая его, Василевса, триумф, чуя успех и пульсируя злобой!
Василевс, даже не вглядываясь особенно, заметил назойливый блеск лысины конкурента! Чтобы успокоиться, он положил ладонь на рыжую шевелюру Алевтины, склонился к ней, вдохнул её запах
Бестирим утрётся. Да, краман на разработки ещё вчера обещали ему, а не Василевсу, но кто станет спорить с решением самого Минострала?
Посреди зала, прямо над бассейном с ливами, повис хрустальный шар, началась пьеса, а Василевс с высоким чиновником всё ещё перемигивались.
Минострал косился на Алевтину, жестами выдвигал очередные гипотезы. Он был весел и возбуждён. И вряд ли Бестириму удастся теперь переубедить его.
* * *
Расслабленная великолепным зрелищем, а после и чудесной едой в ресторане из летучих столов, кружащихся над озером, и главное тем, что волосатый Василевс исчез, едва доставив её в прозрачном пузыре до дома, окружённого пышным садом, Алевтина повалилась на кровать, сминая шёлковое, расшитое золотыми нитями, покрывало.
Как чудесно!
Она высвободилась из роскошного платья. Это в кино красавицы обожают лежать в своих спальнях в вечерних туалетахАлевтина любила лежать в халате.
Роботы оказались на высотетут же принесли и повесили перед ней целый выводок мягких халатовмахровых, фланелевых, шёлковых, вязаных. Она выбрала один, пушистый и невесомый.
Теперь туалет, ванна и И она должна наконец осмотреть всё, что имеется в этом странном сне! И вообще пора бы решить, а хочется ли ей просыпаться?
Алевтина потянулась сладко. Потом вспомнила Василевса и поёжилась. С одной стороныи мечтать больше не о чем. Никакого протирания юбок в офисе родной фирмы «Жилдомстрой». Любые наряды, любые яства
Но это, утреннее нападение?..
Почему же он не набросился на неё, как э-э положено самцу? Она всегда считала, что каждый мужик только и ждёт, пока она расслабится и утратит бдительность, чтобы взять штурмом её не самую высокую крепость. Приходилось беречь себя, блюсти, чтобы ни один недостойный И вдруг?..
Пока ждала принца на белом конепешком пришлёпал чёрный и волосатый? А что если, она сама его себе придумала? Волосатыйэто же домовой? Ей снится домовой! Но?.. Зачем же он её бил?
А вдруг она скрытая мазохистка? Ведь говорят же, что все читают «50 оттенков серого» и параллельно мечтают Ну, вот это самое?..
А она? Она же тоже читала! Но ведь не понравилась же? Нет? Она же
Да нет! Никак! Никогда!
И не нужен ей этот прынц даже выщипанным! Тоже нашёлся, садист волосатый!
Но как же она сумела такое нафантазировать? Рыбо-женщин в бассейне? Спектакли в хрустальных шарах? Мороженное, похожее на зёрнышки мака? А эти фрукты с запахом манго? А конфеты, покрытые золотой плёнкой? Откуда это в её голове?
Только бы не выдумывать теперь чего сексуального! Только бы лечь и проснуться дома! И забыть! Забыть, как кошмарный сон!
Алевтина поморщилась, вспоминая волосатые руки Василевса (если это сонто волосатые руки к богатству, что ли?). Вооружилась пластинкой летучего кухонного ножа, обломав ему крылышки. Обошла, гулко шлёпая босыми ногами, все коридоры огромного дома Василевса, поковыряла все двери
«Пчёлы» с жужжанием носились за ней, сыпали незнакомыми словами. Она отмахивалась.
Входная дверь напоминала бастион неприступноститолстенная блестящая плита из незнакомого металла. Пришлось сосредоточиться на более мелких дверях.
Основных коридоров было три. В центральном, самом широком, имелась всего одна дверь, зато самая большая. Разумеется, запертая. В левом от негоещё одна, поменьше, тоже запертая.
В правом жила она сама. Там дверей она насчитала двадцать семь, но лишь кухня, санузел, спальня и гардеробная были доступны ей. А ещёдверь на лестницу, ведущую в крошечный сад: площадку в десять квадратных метров, огороженную прозрачным куполом.
Алевтина спустилась по лестнице. С удовольствием прошлась босиком по чистейшей траве, потрогала прозрачные стены.
«Ага, подумала она. Раз есть стеныесть куда бежать, ведь так? Но двери эти Кругомзапертые двери! Синяя Борода?! О-о!»
Алевтина поковыряла ножом стену, но ей не удалось оставить даже царапин.
Роботы охотно летали вокруг, но просьбу «открыть хоть что-нибудь» не выполняли, только пищали возмущённо, когда Алевтина ломала их, чтобы засунуть железные лапки в еле видимые отверстия непонятного назначения.
Уставшая и злая, Алевтина наспех приняла ванну и отправилась спать.
Василевс так и не появился. Какое счастье! Может, она уснёт и проснётся? И всё? И словно быничего не было?
Она поёжилась, замоталась в тонкое одеяло, расшитое цветами и невиданными тварями. Задумалась: так чего же ей всё-таки хочется: чтобы было или не было?
Даже жаль немного, если не было. Пьеса в театре была чудесная. И вполне понятная даже без словактёров просто захлёстывали эмоции! А конфеты? А ванна?
Ночью Алевтина несколько просыпалась. Даже хлопала в ладоши, включая свет. Комната была всё та же, чужая. Василевс пропал.
2
Он разбудил её утром, заорав на всю спальню:
Хае, кара миа!
Алевтина так и вцепилась в одеяло. Вчера она поддалась соблазну и надела особенно роскошную сорочкусплошные дырки и кружева!
Василевс снова был наряжен в треники с пузырями на коленях и грязноватую майку. Да и смотрел как-то нехорошо: брови хмурились, ноздри раздувались.
Алевтина быстро натянула одеяло до подбородка, но он легко вырвал скользкую ткань.
Одеяло полетело на пол, следом туда же полетела и Алевтина. Вся разница была в том, что одеяло не завизжало.
Василевс махал руками, кричал непонятные слова. Потом отнял подушку, которой Алевтина пыталась прикрыть сбежавшую из выреза сорочки грудь, схватил обладательницу голых прелестей за руку и потащил на кухню.
Ке? он ткнул волосатым пальцем в столешницу.
Роботы вчера честно жужжали положенные слова, но Алевтина не очень-то слушала. Она совсем позабыла, что слова нужно учить, и пробормотала наугад, прикрывая грудь ладошками:
Саем?
Ке? робот подсунул бутерброд с розовой пастой, и Василевс указал на него.
Кажется мидо или мибо?
Мит пискнула Алевтина неразборчиво.
Ке?
Белое, как молоко, вино. Они пили его вчера, и он говорил
Си-си? выпалила Алевтина и замерла: угадала или нет?
Лицо Василевса налилось кровью:
Мидбо! рявкнул он. Исис!
Он почесал бровь свободной от Алевтины рукой и добавил:
Бура!
И Алевтина, чья интуиция натянулась так, что звенела, догадалась, что он обозвал её дурой. А ещё она догадалась
А-а завизжала Алевтина, поваленная грудью на стол.
И тут же тяжёлая мужская рука обрушилась на её многострадальные ягодицы.
Алевтина визжала так, что звенело в ушах. Роботы-«пчёлы» сочувственно кружили у её лица, вытирая слёзы. Василевс бил не спеша, с оттяжкой, громко повторяя очередные четыре слова:
Апот, басас, литобо, каси!
Роботы подносили к лицу Алевтины поочерёдно то чашку, то блюдце, то круглое зеркальце, в котором двигались фигурки, то плоскую коробочку со стеклянными шариками внутри.