Потом шлепки прекратились, и Алевтина поняла, что шутки кончились. Она лежала в самой подходящей для насилия позе, он был разгорячён борьбой и
И!..
Но Василевс хмыкнул, потрепал её по волосам, как собачонку и помог встать. А потом опустился на колени, поцеловал обе её ладони, которые она старательно отдёргивала, погладил полоску на живое, надавленную столом.
Алевтина кинула в него подвернувшейся под руку «пчелой».
Василевс фыркнул и вытащил из кармана ожерелье такой красоты, что слёзы Алевтины высохли.
Кара миа, прошептал он почтительно. Аске.
В этот день они посетили пикник у озера, покатались на уродливых бородатых змеях, побывали в веселильнепомещении, где был распылён особенный газ, от которого все хихикали, даже русалки.
Здешних мужчин сопровождали чаще всего русалки. Хотя Алевтина видела пару раз и человеко-птиц, и даже одну человеко-жабу.
Только обычных женщин они ни разу не встретили. И лишь однажды Алевтина разглядела с высоты летающей машины гуляющих с папами детей.
За всё это время Василевс не проронил по-русски ни слова, словно вдруг позабыл этот язык. На вопросы Алевтины он только кивал и бурчал по-своему.
Скучно ей, однако, не было: безымянный пока мир Василевса не нуждался в озвучке. Здания в стиле хай тэк перемежались кукольными домами из мрамора, дерева или разноцветного кирпича, город утопал в садах и парках, его прорезали каналы, по которым сновали яркие лодочки, фонтаны били, казалось, до самого солнца.
Воздушные машины, похожие на лодки, закрытые сверху прозрачным куполом, носились в воздухе, как на американских горках. Дыхание замирало, пейзажи менялись А потом вдругстремительная посадка и новые развлечения на зелёной, утопающей в цветах, земле.
К вечеру, когда Алевтина совсем утомилась, Василевса занесло на скучный официальный приём. Огромная мраморная зала с колоннами прямо посреди парка, внутрибеседки, бассейны (куда без них), озабоченные мужики со страдающими русалками.
Василевс таскал её от одной группки мужиков к другой, обсуждал что-то важное, жестикулировал, иногда орал.
Мужики были сплошь кряжистые, кривоногие, волосатые, и Алевтина сосредоточилась на русалках. Когда она увидела их первый раз, ей показалось, что рыбо-девы полностью срисованы с мультфильма по сказке Андерсена, разве что волосы у здешних были совершенно небывалых цветов. Но, присмотревшись, она выяснила, например, что стоят русалки не на хвостах, а на паре нижних плавников, похожих на маленькие ступни. На них и передвигаются крошечными шажками, словно японки. Со стороны кажется, что прыгают, а на самом деленожками-ножками.
Русалки Алевтину не разглядывали. Кожа их быстро высыхала, они маялись, жалобно смотрели на своих мужчин, дожидаясь разрешающего кивка, чтобы устремиться к спасительной воде.
Алевтина от скуки тоже стала смотреть на Василевса и, когда он случайно скользнул по ней взглядом, указала рукой на бассейн. Он кивнул. Алевтина быстренько подбежала к воде и уселась на мягкий барьерчик.
Русалки плескались, ныряли. Алевтина тоже была не прочь искупаться, но не в платье же?
Эй! она попробовала привлечь внимание одной из рыбо-дев. ЯАлевтина, Аля! А тебя как зовут, красавица?
Алевтина и не надеялась, что русалка её поймёт, но не ожидала, что та окажется немой!
Русалка охотно подплыла, покрутила руками перед лицом И не издала не звука.
Слышала она прекрасно: кивала, гримасничала в ответ. Алевтина вспотела, пытаясь втолковать ей свою биографию:
Я из России! она разводила руками. Вот такая большая страна! Много людей! Много-много! Дети! Женщины!
Русалка кивала. Синие с золотом волосы колыхались. Касаясь воды, они не намокали, а словно бы парили над ней.
Он меня похитил! Василевс!
Услышав знакомое слово, русалка закивала ещё энергичнее.
Знаешь его? оживилась Алевтина. Василевс!
Русалка кивала.
Маньяк! Он бьёт меня! Понимаешь? Бьёт! Вот так! Алевтина постаралась жестами изобразить непотребство, творимое Василевсом.
Русалка, кажется, поняла. Она округлила глаза, выпятила губы, подняла тонкую белую руку и показала синяк под мышкой.
«Вот как! осенило Алевтину. Да здесь этообычное дело!»
Ей резко расхотелось общаться. Русалки оказались такими же рабынями, как и она. То, что происходило с ней по утрамне было недоразумением или ошибкой. Но что же делать? Бежать? Нокуда?
Она тихонечко встала с края бассейна и пошла к выходу из здания.
Дверей не былодве колонны и проход между ними. Алевтина оглянулась, поискала глазами Василевсаеё кривоногий прынц бурно общался с такими же потенциальными кавалеристами.
Алевтина прошла между колоннами и вышла в парк.
Солнцена вид совершенно земноеуже подкрасило облака алым и собиралось спрятаться за огромное круглое здание у горизонта. Люди, однако, всё ещё гуляли в некотором отдалении от помпезного зала, который она покинула. Впрочем, какие люди? Сплошь одни прынцы.
Алевтина огляделаськуда же идти? Искать органы власти? А есть ли они здесь вообще? Может быть, местные женщины ей помогут? Вряд ли им нравится, что мужья заводят себе не понять кого? Ведь есть же здесь женщины?
Вблизи, однако, никаких женщин не наблюдалось. Перед Алевтиной раскинулся огромный парк, полный чужих мужиков. Даже если ей удастся пройти незамеченной до ближайшего зданияне факт, что там найдутся женщины местной породы, простые, говорящие.
Но что она им скажет? В арсенале-то у неё от силы десяток слов, да и текулинарные. Да и вдруг здешние бабы терпеть не могут таких, как она «королев»?
Чувство нереальности, киношности всё ещё не покинуло Алевтину. Больше всего она хотела проснутся, ну или проломить уже эти проклятые декорации и покинуть сцену сумасшедшего театра.
Хватит с неё. Онадобропорядочная! Она не могла выдумать общество маньяков! Онапроснётся!
Алевтина решительно сделала шаг к круглому дому, но оступилась и подвернула ногу. Проклятый сон!
Она села на траву, зелёненькую, аккуратную, чистую, потёрла голень. Её не повезлонога болела совсем чуть-чуть. Не удастся даже прикинуться смертельно больной!
Алевтина шмыгнула носом, посмотрела на такое родное и знакомое солнышко и от безысходности зарыдала, закрыв лицо руками.
Тите, каре оче!
Её взяли за руку и попытались поднять.
Тите!
Она, не глядя, оттолкнула одну руку, другую. Вытерла слёзы, проморгалась Вокруг столпилось не меньше дюжины прынцев!
Кара, оче! Миа! твердили они наперебой и лапали её руками: то ли стремясь помочь, то ли просто щупая.
Алевтина попыталась встать, но её окружили уже слишком плотно. Десятки рук тянулись к ней, десятки глаз горели алчным интересом, словно она была кошельком, который они нашли на дороге!
Алевтина сжалась в комок, закрыла голову руками и завизжала от ужаса и отвращения!
Она не видела, как из дома с колоннами выскочил разъяренный Василевс, однако он выкрикивал ругательства, и она услыхала его такой родной и знакомый рёв.
Прынцы пытались протестовать, но куда там. Василевс разогнал их пинками и ударами кулаков, поднял рыдающую Алевтину, прижал к груди, понёс в летающую машинку.
Она плакала, он утешал, шептал что-то доброе и ласковое. И машина долго кружилась в закатном небе.
Домой они вернулись, когда стемнело, и незнакомые созвездия высыпали яркими гроздьями. В этом мире им ничего не мешало. Здесь не было ни индустриального дыма, ни проводов. Чистейшее небо и целые гроздья и даже облака звёзд!
Алевтина успокоилась и повеселелатак нежен и галантен был Василевс. Он на руках вынес её из летающей машины, донёс до высокого крыльца, поднялся, пыхтя, до дверей.
Двери опознали прынца не сразу, и Алевтина полдюжины длинных чудесных мгновений слушала, как колотится его сердце.
У неё появилась надежда, что его грубое обращениевсё же недоразумение, привычка. Может быть русалкам так нравится? И нужно всего лишь объяснить ему, что онане русалка?
Однако когда он оставил её в спальне и исчез, не попрощавшись, тревога вернулась.
Алевтина легла, но уснуть не сумела. Чуть отдохнув, она встала, сполоснулась едва тёплой водой, чтобы взбодриться, и снова отправилась на разведку.