Хлебников, конечно же, ничего подобного в виду не имел; но некий резон в словах Асеева всё-таки есть.
22 апреля поэты, два оборотистых «имаго», двинулись обратно в Москву. С нимиСахаров и писатель Чапыгин.
«Помню, как сели и пили коньяк, напишет потом Чапыгин. Я был рад, что уезжаю со своими людьми и что заградительные отряды нас не будут беспокоить».
БелгородКурскОрёлТулатаков был их маршрут.
По возвращении Есенин обнаружил повторную повестку в народный суд.
Он тут же, в первые майские дни, отправился в Константиново.
* * *
Мариенгоф его отговаривал:
Так и будешь бегать от суда? Иди, сдавайся, никто тебя в тюрьму не посадит. В Константинове только время зря потеряешь, ничего не напишешь.
Есенин всё равно сделал по-своему.
Ехал налегке, довольный, в предвкушении.
Когда возвращаешься в места, где провёл детство, едешь к своим тёплым воспоминаниям, где много солнца и родители моложе. Оттого столь разительным иногда бывает контраст между ожидаемым и действительностью.
В Константинове ударила по глазам бедность.
Революционная новь обернулась тяготой и надрывом.
Разве что сёстры подрастали, глядели на него во все глазаи он тоже им радовался.
Одет Есенин был франтомему хотелось показать, что он не пропал в Москве.
Отец выглядел больным, ссутулился, но денег не просил.
В конце концов Есенин сам спросил:
Сколько вам надо, чтобы жить по-человечески?
Отец в ответ:
Мы живём, как и все люди, не жалуемся; спасибо, что помогаешь, присылай, сколько можешь.
Сергей сходил на домашний спектакль в усадьбу Кашиных да к священнику отцу Иоанну Смирнову. Больше никаких дел не придумалось.
Было дождливо, тоскливо, муторно.
Написал одно стихотворение, шедевр «Я последний поэт деревни»прощание и с деревней, которой больше не будет в том виде, какой он её помнил, и с собою тогдашним.
Догорит золотистым пламенем
Из телесного воска свеча,
И луны часы деревянные
Прохрипят мой двенадцатый час.
На тропу голубого поля
Скоро выйдет железный гость.
Злак овсяный, зарёю пролитый,
Соберёт его чёрная горсть
Стихотворение Есенин посвятит Мариенгофу, в том числе и потому, что оносвоеобразный отклик на недавние, апрельские его стихи:
Меня всосут водопроводов рты,
Колодези рязанских сёлтебя.
Когда откроются ворота
Наших книг,
Певуче петли ритмов проскрипят.
И будет два пути для поколений:
Как табуны пройдут покорно строфы
По золотым следам Мариенгофа
И там, где оседлав, как жеребёнка, месяц,
Со свистом проскакал Есенин.
Мариенгоф, если пересказывать скучной прозой, был убеждён, что их воздействие на литературу станет определяющим, но только Есенин будет влиять на деревенскую поэзию, а сам онна городскую.
Сегодня кому-то сопоставление Мариенгофа может показаться почти комичным, но на тот момент основания для таких обобщений были: имажинистские эпигоны исчислялись тогда десятками, причём со временем влияние имажинистов полноправно проникнет и в советскую прозу.
Есенин, сочинив стихи про «последнего поэта деревни», не то чтобы оспаривает Мариенгофа, но с горечью заключает: нет, собрат, никого после меня не будет, нет никакого «пути» для «поколений» вослед мнедеревня умирает, и я умру, и всё на этом закончится.
Отец и сестра Катя проводили Сергея на пароход.
Не был дома почти три года, а едва вынес три дня.
Уезжал с облегчением.
* * *
Вернулсяа имажинисты, заказав свои огромные портреты, в том числе и есенинский, обрамили их красным коленкором и, договорившись с владельцами магазинов, выставили на Майские праздники по всей Тверской, почти как портреты вождей или павших героев Гражданской войны.
8 мая, на другой день после приезда, Есенин читал стихи в «Кафе поэтов» на Тверской.
Предваряя его выступление, на сцену вышел поэт Ипполит Соколов с неожиданной критикой Есенина.
Содержание её сводилось к тому, что Есенин исписался, ворует у других поэтов и никуда не годен.
После него вышел Есенин. Но что-то в тот день не задалось.
Провинциальный пролетарский поэт Дмитрий Мазнин, явившийся с компанией товарищей в столицу и впервые оказавшийся в «Кафе поэтов», сетовал позже на то, что Есенин читал «с самыми чудовищными кривляниями».
Публика реагировала вяло.
Дождавшись окончания есенинского выступления, Соколов снова появился на сцене и довольно резюмировал:
Теперь вы превосходно видите, как Есенин ворует, да, ворует образы и содержаниеу Клюева, у Орешина, у прочих поэтов. Он скоро умрёт как поэт
Дальше события развивались совершенно неожиданным образом.
Шершеневич, присутствовавший в тот день, напишет, что Есенин выскочил на сцену «молодцевато». Мазнинчто Есенин поднялся «нервными толчками».
Согласно Шершеневичу, Есенин сказал:
Сейчас вы услышите мой ответ Ипполиту Соколову!
Мазнин даёт иной вариант фразы Есенина:
У меня есть имя, литературный стаж и достоинство.
Учитывая, что Мазнин писал свою статью через пару дней после инцидента, а Шершеневичгоды спустя, доверимся провинциальному пролетарскому поэту.
Тем более что финал никакой вариативности не имелЕсенин размахнулся и влепил Ипполиту пощёчину.
Зал застыл.
Соколов не двигался.
Повисла пауза.
Сразу стало понятно, что зрители на есенинское поведение посмотрели безо всякого приятия.
Пытаясь отыграть ситуацию, Есенин громко сказал:
На моём месте так поступил бы каждый!
Находившийся в зале Маяковский громко произнёс:
Яникогда б!
Понимая, что на сцене делать больше нечего и аплодисментов не дождаться, Есенин быстро ушёл за кулисы.
На сцену начали подниматься один за другим поэты, обещая, что выходка эта ему с рук не сойдёт.
Даже революционные матросы, картинно держа руку на кобуре, явились, пытаясь разобрать казус по-своему; но на этот раз, в отличие от харьковских уличных чтений, матросы тоже оказались не на есенинской стороне.
Есенин вернулся на сцену, только когда напряжение чуть спало; по крайней мере, часть зала встретила его смеясьпусть и неодобрительно, но хотя бы добродушно.
Вы думаете, я обидел Соколова? спросил Есенин. Теперь он войдёт в историю русской литературы навсегда!
Характерно, что и на другой день, и на третий люди, желавшие замять конфликт, именно так и успокаивали Ипполита: Есенин выставил себя хамом, а он, Соколов, пострадал за правду и повёл себя по-мужски, не превратив всё в мордобой, и все теперь знают, что Соколов молодец, а Есениннет.
Противники имажинистов снова почувствовали, что получили отличный шанс выдавить эту компанию из правления Всероссийского союза поэтов.
20 мая на общем собрании Есенина исключили из союза.
И хотя исключение обозначили как временноена месяц, под это решение запустили перевыборы президиума, и компанию имажинистов оттуда наконец вывели.
Председателем избрали Брюсова, в президиум вошли Борис Пастернак и Сергей Буданцев, а из имажинистов остался только Иван Грузинов.
Забавно, что Соколов, живший в одной квартире с имажинистом Грузиновым, спустя год выпустит целую книгунатуральный панегирик, которая будет называться: «Имажинистика». Там он провозгласит, что это поэтическое течение одержало безоговорочную победу над всеми предыдущими школами, включая символистов и футуристов, и ни разу не упомянет Есенина.
* * *
Неприятности на этом не закончились.
25 апреля 1920 года поляки совместно с Петлюрой начали масштабное наступление на Советскую республику.
На Украине польские и петлюровские войска составляли 65 тысяч человек, а противостояли им всего 20 тысяч красноармейцев.
Следом 79-тысячный польский корпус двинулся на Белоруссию.
26 апреля польские и петлюровские части взяли Коростень и Житомир, 6 маяКиев.
30 мая генерал Брусилов опубликовал в газете «Правда» воззвание «Ко всем бывшим офицерам где бы они ни находились», призывая их встать на защиту отечества.
Началась массовая мобилизация в Красную армию.
У Есенина варианты с временным выездом из столицы уже были исчерпаны, надо было предпринимать что-то более долгосрочное.