Белый, как обычно, более парадоксален и цветист, он слишком жонглирует словами, от этого чаще ошибается, в отличие от вдумчиво подбирающего их Блока. Но говорят они, в сущности, об одними Блок, и Белый, и Есенин.
И тот факт, что именно они были выбраны для поругания, по сей день хранит в себе какие-то настойчивые смыслы, никак не позволяющие сводить революцию к банальному и злонамеренному «перевороту».
Гиппиус на всё это вскоре ответит в «Новых ведомостях» (под псевдонимом Антон Крайний): те, кто «примкнул к власти сегодняшнего дня, они не ответственны. Онине люди».
Удивительный момент: колоссальная часть российской интеллигенции с тех пор уже сотню лет разделяет взгляды Гиппиус, но клянётся при этом именами Блока, Белого и Есенина.
* * *
В феврале 1918 года выходит сборник «Красный звон» со стихами Есенина, Клюева, Орешина и Ширяевца. Книгу предваряла статья Иванова-Разумника «Поэты и революция». То есть спустя всего два месяца после прихода большевиков к власти крестьянские поэты приветствовали его своими стихами.
Блок ещё даже не написал «Двенадцать»; Маяковский не успел издать написанное к тому моменту; голоса других сочинителей, которые будут затем ассоциироваться с советской поэзией, Асеева, Багрицкого, Тихонова, вообще неразличимы; никаких поэтов-комсомольцев категорически нет; зато есть русское крестьянстворязанское, олонецкое, поволжское, объявившее о своём приятии коммунизма.
Впоследствии в силу разных причин первенство в становлении советской поэзии будут предоставлять кому угодно, только не им.
Но первыми были онирусские из русских.
Уже 3 марта в левоэсеровском «Знамени труда» вышла рецензия Зои Бухаровой: «Красный звон должен найти самое широкое сочувствие и распространение».
В тот момент крестьянские поэты могли надеяться, что станут главными глашатаями свершившейся революции.
«Будем бережно хранить его свежие, дорогие страницы от всяких тёмных, лукавых покушений, писала Бухарова о сборнике, имея в виду, судя по всему, презрительные отзывы не принявшей большевиков интеллигенции. Будем отдыхать на них от мелочно-обывательской, жалко-трусливой болтовни». Ну, не все, не все в России были довольны приходом новой власти, и атмосфера в стране едва ли напоминала ту, какой она будет изображаться советским кинематографом. Однако у самих виновников революции пафоса хватало: «нетленными, благоуханными, невредимыми донесём эти скрижали Великой Русской Революции до наших потомков, не удостоившихся быть благоговейными очевидцами грозного, но прекрасного мирового переворота».
У Есенина в сборнике пять «маленьких поэм», и выбор их являет собой есенинское представление о революционной хронологии: «Марфа Посадница»первый бунт против царской Москвы, «Ус»предвестие разинского восстания, «Товарищ»февральская поэма о республике, антизападнический «Певущий зов» и, наконец, вдохновенный «Отчарь»:
Там дряхлое время,
Бродя по лугам,
Всё русское племя
Сзывает к столам
Крестьянские поэты и были тем самым русским племенем, что, слыша красный звон, усаживались за столы.
Даже лирика Есенина той поры оказалась окрашена в красные, розовые, рыжие, золотые цвета:
Заря над полемкак красный тын.
Плывёт на тучке превечный сын
О, верю, верю, счастье есть!
Ещё и солнце не погасло.
Заря молитвенником красным
Пророчит благостную весть
Ах, и сам я в чаще звонкой
Увидал вчера в тумане:
Рыжий месяц жеребёнком
Запрягался в наши сани.
Рыжий жеребёнок здесьпрямой потомок красного коня со знаменитой картины Петрова-Водкина. А из жеребёнка этого должен вырасти красный конь из ещё не написанной поэмы Есенина «Пантократор»тот самый, что вывезет земной шар на иную колею.
Перечитаем первые строки другого классического стихотворения того же года:
Я по первому снегу бреду,
В сердце ландыши вспыхнувших сил.
Вечер синею свечкой звезду
Над дорогой моей засветил
Едва ли в нём возможно было бы заподозрить революционные мотивы, ведь оно преисполнено почти чувственной нежности к ивам и берёзам, стать которых прямо сравнивается с женской. Однако эти вспыхнувшие чувственные силы, вдруг явившаяся звезда над дорогой и, наконец, дата написания стихотворениячерез считаные недели после революциипридают этим строчкам чуть иное звучание.
Ещё более таинственен метафорический ряд другого стихотворения:
Снег, словно мёд ноздреватый,
Лёг под прямой частокол.
Лижет телёнок горбатый
Вечера красный подол.
.
Рыжеволосый внучонок
Щупает в книжке листы.
Стан его гибок и тонок,
Руки белей бересты
Стихи эти вполне могут пополнить ряд есенинских шедевров с деревенскими зарисовками, где щенки кудлатые заползают в хомуты, раненая лисица прячется в норе, собака плачет о щенках, а с рыжеволосым внучонком незадачаветром выдуло маленький умок, оттого наука ему едва даётся.
Бабушка отпаивает слабоумного внучка «преполовенской водой»освящённой в церкви во время праздника Преполовения Пятидесятницы (она считалась целебной).
А помогает учиться мальчишке Иоанн Дамаскинсвятой, поэт, византийский философ.
Есть большой соблазн сделать касательно сюжета этих стихов далекоидущие обобщения; но в этой точке мы, пожалуй, остановимся.
Вспомним ещё:
По пруду лебедем красным
Плавает тихий закат
Или:
Закружилась листва золотая
В розоватой воде на пруду
Того же, 1918 года.
Или:
Шуми, шуми, реви сильней,
Свирепствуй, океан мятежный,
И в солнца золотые мрежи
Сгоняй сребристых окуней.
Можно начать привередничать, говоря, что окуни в океанах не водятся, но здесь про другой океан, про других окуней, про иное свирепство и про иные мятежи.
* * *
Помимо всего религиозного, космического, вдохновляющего Есенин в эти дни явственно чувствует иное: будет дракакак в константиновском детстве.
Драка не с «Мережковскими»их бояться нечего, а куда более серьёзная.
От участия в войне Есенина уберегли большевики.
Большевики хотели мира.
Ещё в декабре 1917-го Ленин призвал все страны Антанты начать мирные переговоры, но те не откликнулись.
В том же декабре советское правительство вступило в Бресте в сепаратные переговоры с Германией.
Немцы потребовали оставить под их властью захваченные ими земли: часть Польши, Литву, Курляндию.
Одновременно украинская Центральная рада договаривалась с Германией о предоставления Украине «самоопределения» под немецким протекторатом.
Нарком иностранных дел Лев Троцкий, который вёл переговоры в Бресте, сформулировал собственную стратегию так: «Ни мира, ни войны». Он не соглашался на немецкие условия и мирный договор не подписывал, рассчитывая на то, что немцы не решатся наступать.
Тем временем красногвардейские войска, предотвращая отделение Украины, вошли в Киев.
К 10 февраля ситуация на переговорах окончательно зашла в тупик. Германская делегация выставила ультиматум. Троцкий заявил: «Мы выводим нашу армию и наш народ из войны»и уехал в Петроград.
18 февраля, вопреки ожиданиям Троцкого, австро-венгерские войска начали наступление по всему фронту.
Киев и Петроград оказались под ударом.
21 февраля большевики призвали «организовать десятки тысяч рабочих и двинуть поголовно всю буржуазию под контролем рабочих на рытьё окопов под Петроградом».
В тот же день Есенин, вчерашний дезертир, записывается в боевую дружину левых эсеров.
Поначалу в Советском государстве была двухпартийная система: после разгона Учредительного собрания левые эсеры продолжали сотрудничать с большевиками.
Запись в боевую дружину происходила в редакции левоэсеровской газеты «Знамя труда».
В тех обстоятельствах принятый в боевую дружину через час-другой, получив винтовку, уже мог угодить на фронт.
Ну а чтона передовой Есенин бывал, бомбёжки переживал, крови видел много. Так что или пан, или пропала республика.