Наклонившись, Инь Бао левой рукой подняла с пола один рисунок, а правую убрала с ноги портного. Он откинулся в кресле, и свет лампы упал на его лицо.
Сшей мне вот это, сказала Инь Бао. Сшей так, чтобы весь Шанхай умер от зависти, и ты получишь от меня особую награду.
Девушка положила правую руку на стол и раздвинула пальцы.
Чэнь сгреб рисунки, прижал их к животу, а затем вскочил на ноги и выбежал из спальни. На губах Инь Бао появилась улыбка.
«Забавно, подумала она. Когда видишь его во второй раз, он уже не кажется таким безобразным».
* * *
Еще ни один Конкурс Цветов не собирал такого количества зрителей. В нем приняли участие почти сто куртизанок, но как только Инь Бао в платье, сшитом Чэнем, спустилась по ступенькам своего личного экипажа, о них начисто позабыли. Когда Инь Бао шла по сцене маленькими шажками, покачивая бедрами, китайцы в толпе зрителей разразились восторженными воплями. Фань куэй не отставали от китайцев.
Инь Бао поклонилась публике, а затем кокетливо склонила головку. Задолго до конкурса она потратила много часов, оттачивая этот жест.
Толпа словно взбесилась.
Слушая рев зрителей, Инь Бао подумала кое о чем, что потребовало от нее еще больше терпения, о том, как она неподвижно сидела, пока тремя днями раньше врач терпеливо удалял ноготь с большого пальца ее левой ноги.
Это необходимо? спросила она.
Да, ответил доктор.
Вы уверены?
Абсолютно уверен. Ноготь поражен грибковой инфекцией. Но меня больше беспокоит не ноготь, а сам палец. Если инфекция перекинется на кость, боюсь, мне придется его удалить.
Мысль об этом заставила Инь Бао поежиться. На что годен «золотой лотос» без «горделивого пестика»!
* * *
Когда Чарльз Сун увидел Инь Бао во плоти, из его души мгновенно улетучились угрызения совести, которыми он терзался на протяжении многих лет. Его всегда, еще со времени жизни в Америке, и в особенности в годы, когда он посещал семинарию в Северной Каролине, тянуло к белым женщинам. Но вот она, подлинная красота. Красота Азии. Принцесса Мира Цветов. Через три месяца она станет его невестой.
Глава двадцать восьмаяСЫН РЕЗЧИКА
Период между 1899 и 1902 годами ознаменовался для Шанхая важными переменами.
Чарльз и Инь Бао в рекордные сроки произвели на свет трех дочерей. Сайлас и Май Бао создавали свой маленький, предназначенный только для них мир. Сад, как он и обещал Миранде, окруженный высокими стенами, которые ограждали их от посторонних взглядов и оберегали двадцать усыновленных ими детишек. Двое детей были дочерьми Май Бао. Она забрала их у крестьянской пары, воспитывавшей их все это время.
Здоровье Цзян неуклонно ухудшалось, суля скорый конец. То же самое происходило и с другой могущественной женщиной, обитавшей в далеком Пекине. Своим шпионам, которых она послала на встречу с самым великим из тонгов, тому, кто найдет Бивень, Цыси обещала «награду, достойную маньчжурского императора».
Три дочери Чарльза Суна удивительным образом отличались друг от друга. Вскоре всей Поднебесной предстояло узнать их под тремя разным прозвищами: Та, Которая Любит Деньги, Та, Которая Любит Власть, и Та, Которая Любит Китай. По мере того как они взрослели, их отец продолжал поддерживать непрекращающиеся и зачастую откровенно глупые попытки доктора Сунь Ятсена свергнуть маньчжурскую династию. Одновременно с тем, как доктор демонстрировал неспособность организовать восстание, его правая рука Чан Кайши приобретал все больший политический вес и могущество. Это, вкупе со склонностью того к насилию, все больше беспокоило Чарльза Суна.
Но была в Шанхае еще одна влиятельная фигурачеловек, известный под кличкой Ушастый Ту, которого агрессивность Чан Кайши нисколько не страшила. Этот человек ждал удобного момента, чтобы прибрать к рукам Город-у-Излучины-Реки и, как обещала ему его бабушка, сполна рассчитаться с ненавистными фань куэй. И вот наконец такая возможность представилась. Единственное, что было нужно, это получить «награду, достойную маньчжурского императора».
* * *
Ненавижу, когда отец так поступает!
На глазах у всех. На глазах у рабочих. На глазах у моего младшего брата. Подумать только: он никогда не критикует работу брата, а моюпостоянно. Ну и что, что я разбил кусок нефрита, на котором должен был сделать метки для отца, скоро он об этом узнает. Это был второсортный нефрит, хотя и достаточно большого размера, чтобы из него можно было вырезать статую маньчжурского знаменосца. Ну не получается у меня, что ж тут поделаешь! У меня слишком большие руки, голова постоянно занята другим, и я не знаю, какой инструмент и когда использовать, будь оно все проклято! Если старик не раскрывает мне своих профессиональных секретов, то чего он от меня хочет? Отец и младший брат постоянно отходят в сторонку и о чем-то шепчутся. Отец открывает секреты мастерства младшему сыну, а старшемунет! Где это видано? А еще они куда-то уходят по ночамкрадучись, тайком. Считают себя самыми умными и думают, что я ничего не замечаю. А я не только замечаю, но нынче ночью даже проследил за нимидо самого входа в подземные тоннели.
Дрожь, пробежавшая по его телу, прервала монолог, звучавший в его голове. Он был потрясен. Не самими тоннелямитак называемым Муравейником, а тем, что он здесь увидел. Увидел же он то, что, как и любой житель Шанхая, издавна считал глупой сказкой для детей. В тусклом мерцающем свете, пока не подошли остальные, отец открыл длинный ящик из красного дерева и показал его младшему брату Бивень Нарвала.
На протяжении всей жизни его окружали красивые вещи, но это было настоящим чудом. Бивень, казалось, притягивал к себе. Не в силах противиться его зову, он высунулся из укрытия и едва не был замеченсначала знаменитой куртизанкой Цзян, а затем двумя мужчинами. Стоя в глубине пещеры, они казались темными силуэтами, хотя это не мешало понять, что один из них был постарше, а второйпомладше.
Он бросил последний взгляд на Бивень, а потом вернулся тем же путем, которым пришел сюда, к выходу у южной стены Старого города.
Той ночью он напился в лучшем баре, какой смог найти. Больше он не будет покупать дешевое пойло и глотать его прямо из горлышка в темном переулке. До этого он взломал дверь в спальню отца, схватил пригоршню ассигнаций и теперь кутил на эти деньги. Поскольку он угостил выпивкой всех посетителей бара, те проявляли к нему должное уважение.
Люди выслушивали его жалобы и сочувственно кивали головами. Они похлопывали его по спине, смеялись его шуткам, и ему казалось, что весь бар, все до единого посетители считают его важным человеком. Человеком, который заслуживает уважения и внимания. Настоящим художником. Пусть даже отец не считал его таковым.
Когда минула полночь, он в третий раз заказал всем выпивку и только потом сообразил, что ему не хватит денег расплатиться. Он принялся извиняться перед хозяином бара, который содрал с него тройную плату за предыдущую выпивку, и был потрясен, когда тот принялся обзывать его оскорбительными словами.
Вы не посмеете!
Ты должен мне. Расплатись.
Я расплачусь. Обязательно расплачусь. Дайте мне хотя бы час.
Хозяин бара опустошил карманы молодого человека, забрав все деньги до последнего юаня, и вдобавок взял у него ботинокдля гарантии, что тот непременно вернется и принесет долг.
После того как молодой резчик вышел из бара, всем своим видом изображая попранное достоинствонасколько это вообще возможно для человека в одном ботинке, в глубине заведения из-за столика поднялась закутанная в плащ фигура. Во время попойки этот человек оставался единственным посетителем бара, который не пил, и теперь он последовал за юношей. Люди, позволявшие себе трижды обнести посетителей бара выпивкой, неизменно привлекали внимание опозоренного и изгнанного Красного Шеста, который был главным помощником бандита Ту до появления Лоа Вэй Фэня.
Когда молодой человек отворил дверь мастерской прославленного Резчика, интерес Красного Шеста возрос многократно. Выходит, этосын Резчика, и теперь он намерен обокрасть папашу. Интересное открытие, вот только как воспользоваться им с максимальной выгодой?
Вскоре молодой резчик вышел из темной двери мастерской и снова направился в барвсе так же в одном ботинке. Красный Шест шел за ним и, когда юноша, войдя в бар, отдал долг, он вырос перед хозяином заведения и требовательным тоном спросил:
А не многовато ли ты взял с этого симпатичного молодого человека?
Хозяин бара открыл было рот, чтобы поставить наглеца на место, но, увидев у того на шее татуировку члена триад, сразу осекся.
Похоже, я ошибся, выставив вам такой счет, молодой господин, забормотал торговец и, схватив счеты, принялся щелкать костяшками. Секунд через десять на его лице появилась гримаса, по-видимому изображавшая озабоченность, и он стал пересчитывать.
Хватит придуриваться! Красный Шест грубо вырвал счеты у него из рук. Ты обсчитал этого юношу как минимум в два раза. Скажешь, нет?
Хозяин бара побледнел и ничего не ответил.
Ну, что скажешь? не отступал Красный Шест.
Пожалуй, вы правы, и мне ужасно стыдно, что я
Тогда отдай ему в три раза больше, чем ты с него содрал, и будем считать, что все по-честному.
Молодой резчик переводил взгляд с одного мужчины на другого и обратно. К его изумлению, торговец отсчитал толстую пачку купюр и протянул их ему, бормоча нечто невнятное, что можно было принять за извинения.
Так-то лучше, буркнул Красный Шест и, обращаясь к юноше, добавил:А вы всегда требуйте счет, молодой человек.
Да, конечно. Большое спасибо. Могу я угостить вас чем-нибудь? спросил юный резчик.
Нет, ответил Красный Шест, лучше я угощу вас. Что вы пьете?
Так завязалась дружба, в которой отчаянно нуждался молодой резчик. Наконец-то появился человек, с которым он мог поделиться своими бедами и тревогами. Например, по поводу завтрашнего дня, когда отец узнает о разбитом куске нефрита.
И что же он сделает?
Изобьет меня, разрежет на кусочки, заставит работать не разгибаясь Он может сделать со мной все, что угодно.
Так и прошла эта ночь. Красный Шест уже начал думать, что связался с глупым мальчишкой, который ненавидит отца, но, когда окна окрасились голубизной наступающего утра, парень вдруг выпалил:
Зато я знаю его тайну! Я все видел!
«Что же это за тайна?»подумал Красный Шест, но вопросов задавать не стал. Он знал: если человек проболтался о том, что знает какой-то секрет, рано или поздно он обязательно выдаст его.
Когда эти двое в предрассветном сумраке встали из-за стола, за ними, оставаясь в густой тени, внимательно наблюдал еще один человек, на спине которого была татуировка в виде кобры. Сейчас капюшон змеи медленно наполнялся кровью. С тех пор как он убил фань куэй на большом корабле Британской восточно-индийской компании, Убийца входил в число самых доверенных телохранителей бандита Ту. С тех пор он узнал много секретов, но ни один из них не тревожил его больше, чем то, что опозоренный Красный Шест подкатился к старшему сыну Резчика.
Глава двадцать девятаяУБИЙЦА И ЕГО ЖЕНА
По ее мнению, он выглядел просто ужасно, причем процесс деградации стал особенно очевидным в последние годы, когда они виделись лишь раз в месяц. А несколько раз в назначенные дни он так и не появился. Она не знала, чем именно он занимается, но, что бы то ни было, оно накладывало тяжкий отпечаток. Он все более резко критиковал старшего сына за то, что тот не проявляет, как ему казалось, должного усердия в изучении боевых искусств. А вот тем, как идут дела у младшего, он был доволен. Их старший сын начал постигать военное дело только в шесть лет, а младшего он начал тренировать сразу же после того, как тому стукнуло три.
Но больше всего женщину тревожил сам муж. Однажды он заявился домой с едва зажившей раной поперек груди, в другой разбез одного пальца на правой руке. На все ее вопросы муж отвечал угрюмыми взглядами и злым ворчанием. Это было явным предупреждением. Женщина поняла его и больше не приставала с расспросами.
К плотским утехам он был равнодушен. Когда, оставшись одни, они на супружеском ложе, расположенном над загоном с козами, занимались любовью, он выполнял все, что положено, но, как ей казалось, без всякого желания. А после «облаков и дождя» мужчина засыпал беспокойным сном. Он не кричал, не скрипел зубами, но отдавал команды, приказывая каким-то мужчинам что-то делать. Жена никогда не спрашивала его, кто эти люди и чего он от них хочет.
Утром он просыпался раньше ее и уходил с обоими сыновьями на тренировки, а возвращался неизменно злым на старшего. Младшего он без устали превозносил и нередко перед закатом отправлялся с ним, чтобы еще немного поупражняться.
Я ненавижу его! кричал старший сын матери.
Не смей так говорить! Это твой отец.
Он ненавидит меня!
Нет, нет и еще раз нет! Он твой отец и хочет, чтобы ты достиг успеха и смог пойти по его стопам.
И чем я тогда займусь? Буду убивать предателей?
Женщина не ответила. Ей и самой уже приходило в голову, что ее муж и есть тот самый загадочный убийца, что бродит по улицам Шанхая. Он, без сомнения, обладал навыками, необходимыми для того, чтобы долго не попадаться в сети полиции.
Мама, но неужели он всего лишь обычный тупой бандит?
Женщина быстро подошла к сыну и прикрыла ему рот ладонью. В глазах ее стояли слезы.
Он не убийца и не бандит, сказала она. Твой отецвыдающийся человек, и на него возложена великая миссия. Ты не должен
Если он не бандит и не убийца, то кто же он?
У нее не было ответа на этот вопрос. Она знала, что муж является мастером боевых искусств, а татуировка в виде кобры на его спине говорила о том, что он принадлежит к какой-то тайной организации и занимает в ней высокое положение. В течение долгого времени женщина думала, что муж принадлежит к триадам, но когда однажды она высказала это предположение в разговоре с ним, он жестко ответил:
Никогда. Никогда я не стал бы иметь никаких дел с этими дураками. Уж ты мне поверь. Миссия, которую я выполняю во имя Поднебесной и Города-у-Излучины-Реки, заставляет меня иметь дело с этими людьми, но я не являюсь одним из них.
Она пересказала слова мужа сыну и не удивилась, когда тот спросил:
И ты ему веришь?