Большинство людей полагают, что самое неприятное в уборке места преступленияэто кровь. Но это не так. Самое неприятноеэторабота с отпечатками пальцев. Снимать отпечаткиработа грязная,кропотливая, дотошная. Как и сам Брайан Хинки.
Ему было наплевать, что он таки нашел отпечатки пальцев бывшего парня на одном из подоконников второго этажа, и что доступк нему таки был.
Как успехи?спросил Вайсберг у Хинки, пыхтящего у кухонногоподоконника.
Хинки сверкнул глазами на Этана, прежде чем ответить.
Видимо, этот парень надел перчатки. Есть вмятины там, где онвзламывал окно, но никаких отпечатков.
Посмотри на кухонном шкафчике и холодильнике,сказал Этан.
Пустая трата времени,отозвался Хинки.
Мы точно знаем, что он взял там продукты,объяснил Этан. Возможно, он снял перчатки. В гостиной есть обертки и банка из-подгазировкиих тоже нужно проверить.
Говорю тебе, что это трата времени! Хочешь копаться в мусоре?
Вперед, а я здесь при чем?
Хинки прекрасно понимал, что Этану запрещено к чему-либоприкасаться.
При том, что это твоя работа!гаркнул Этан.
Хинки выпрямил плечи и пошел на него. Вайсберг встал междуними и отдал распоряжение Хинки:
Проверь шкафчик, холодильник, обертку и банку.
Проворчав что-то себе под нос, Хинки бросил убийственныйвзгляд на Этана. Он собрал свои инструменты, отправился на кухню и принялся обследовать дверцы шкафчиков, начиная с верхнего.
Что ты делаешь?закричал Этан.
То, что мне приказано.
Я храню кексы вот в этом шкафчике.
Убийца этого не знал и мог сначала пошарить в других.
Но мы ведь точно знаем, что этот шкафчик он открывал, взмолился Этан.
Хинки не обращал на него никакого внимания.
Этан прекрасно понимал, что происходитХинки снова мстилза то, что его ткнули носом в его работу. Он решительно направилсяк болвану, но Вайсберг остановил его.
Сержант оглянулся через плечо, беспокоясь, что за ними можетнаблюдать лейтенант Савала. Но того не было видно. Снова повернувшись к Хинки, он прошипел:
Да хоть раз в жизни перестань вести себя как идиот! Выполняйсвою работу!
Хинки начал было что-то говорить, но, в редком приступе самоконтроля, замолчал. Снова сгребая в кучу инструменты, он перебралсяк тому шкафчику, где лежали кексы.
Убедитесь, что он осмотрит фотографию в рамке, там, в гостиной,прошептал Этан Вайсбергу.
Я сам способен справиться со своими обязанностями, Морган, отрезал Вайсберг.
Хинки услышал, о чем они говорят:
Вы о фотографии с рыжей девкой? А она очень даже ничего!
Заткни пасть, Хинки,сказал Вайсберг, прежде чем успел вмешаться Этан. Но Хинки продолжал:
А вы втроем очень мило смотритесь на той фотке. Даже не разберешь, кто ее муж. Она-то сама вас различала?
Руки Этана сами сжались в кулаки. Он отвернулся от Хинки и решил выйти из кухни, пока не сделал чего-нибудь такого, о чем потомпожалеет. Но Хинки никогда не умел вовремя остановиться:
Эй, Морган, а ты никогда не пробовал ее разыграть? Ну, заявитьсяк ней поздно вечерком и притвориться, что это твой брат?
Этан не помнил, как он развернулся. Он не помнил даже, как набросился на Хинки. Однако он хорошо помнил, как врезал ему позубам, и как у того из рук вылетела банка с порошком, и как он с размаху завалился на пол, а черный порошок посыпался на него сверху.
Хинки инстинктивно закрыл глаза, а когда открыл, они сиялибелизной посреди черного, как у актера водевиля, лица.
Именно в этот момент в кухню вошел лейтенант Савала.
Чтобы оттащить Этана от Хинки, понадобились усилия нескольких полицейских. Когда это наконец было сделано, лейтенант Савала приказал выпроводить Этана из дома. Его снова затолкнули назаднее сидение патрульной машины и приказали водителю ехатьв больницу Мерси.
Глава 5
К счастью, больница находилась всего километрах в пяти от егодома, так что ему пришлось находиться в этой ужасной машине лишь несколько минут.
Машина остановилась в нескольких шагах от парадной двери, иЦиснерос молча отворил перед Этаном заднюю дверцу. Прежде чемотъехать, оба полицейских в последний раз окинули его взглядом,говорящим: «Бедный Этан!»
Этан стоял в зоне высадки посетителей, держа под мышкой«Библию» из стирального порошка, и рассматривал современныйфасад больницыострые углы, зеркальные окна, фигурно подстриженные кусты. С этой стороны больница выглядела весьма элегантно.
Этан больше привык к заднему ходу, куда подъезжали машины скорой помощи,простой двери на беленой стене без всяких декораций.
Сенсорные двери разъехались в стороны, предугадав его приход. Этан терпеть не мог больницы. Этим учреждениям удавалосьмаскировать человеческую слабость при помощи теплых красок,комнатных растений, улыбок, ложного ощущения красоты и порядка; но в действительности, последнее слово всегда было за смертью.
Он шел по просторному вестибюлю со сводчатым стекляннымпотолком, упираясь взглядом в пятиметровое деревянное распятие,подвешенное на противоположной стене. Час был поздний, и кромеЭтана посетителей не было. За столиком с надписью «Информация»
персонал также отсутствовал. Этан шел прямо, пока не обнаружилприемное отделение в дальнем углу вестибюля.
Я к Мередит Морган,сообщил он коренастой медсестре.Онатолько что поступила, так что, возможно, ее еще нет в вашей компьютерной системе.
Сестра, которой на вид можно было дать двадцать с небольшим,подозрительно посмотрела на коробку у него под мышкой. Оказывается, из нее сыпался порошок, уже оставивший след через вестибюль.
Ой, извините,сказал Этан. Он остановил поток гранул, зажавпотрепавшийся угол в руке.Это реквизит со школьного спектакля.
Пациенткаваша жена?спросила медсестра, вводя в компьютер имя Мередит.
Невестка.
Извините, но приемное время уже окончилось.
Ее мужа сегодня убили.
Трудно было определить, осознала ли медсестра смысл его слов:
что «муж невестки»это его брат. Как бы то ни было, никаких эмоций она не проявила. Ни шока, ни сочувствия. Она продолжала исполнительно барабанить по клавишам, вот и все. Этан подумал, что,при всей своей молодости, она уже успела насмотреться человеческихтрагедий. Они перестали ее шокировать.
На всякий случай он полез в карман за полицейским удостоверением. Он был намерен увидеть Мередит сегодня, сколько бы нибыло времени.
Палата четыреста двадцать шесть. Лифты находятся под крестом.
Этан улыбнулся про себя: вот это они начудили! Интересно, чтодумает человек, заходя в лифт под крестом и слыша фразу: «Вамвверх или вниз?»
Он снова пошел по бескрайнему вестибюлю, очень явно ощущаясвое одиночество. Словно весь мир решил официально сообщитьему: Эндрю мертв, теперь ты остался один.
Он нажал кнопку вызова «вверх», и дверь тут же открылась.
Выйдя на четвертом этаже, он осмотрелся по сторонам, а затемповернул направо. Короткий коридор привел его к медсестринскомупосту, который был не только центром всей деятельности, но и географическим центром этажа. Палаты располагались по периметруот него.
За стойкой сидели четыре медсестры, все с опущенными головами.
Они читали, писали в историях болезни, раскладывали таблетки помаленьким бумажным стаканчикам. Либо они не замечали Этана,либо попросту игнорировали.
Какая разница? Этан мог и сам найти палату Мередит.
Палата четыреста двадцать шесть оказалась угловой, одноместной. Светильник на потолке был выключен. Все было тихо. Мередитлежала на спине, вытянув руки поверх аккуратно подвернутого пододеяльника. Ее глаза были закрыты.
Она выглядела точно так, как хотелось бы пресс-службе больницы,спокойно и умиротворенно,а вовсе не как женщина, недавно видевшая труп мужа и сама еле выжившая в рукопашной схватке с убийцей. И, тем не менее, она казалась на много лет старше, чемнесколько часов назад на спектакле.
Изголовье ее кровати уходило в нишу, обшитую металлом, с горизонтальными неоновыми лампами с обеих сторон. В нише былисосредоточены всевозможные устройства и приборы, гнезда и выключатели; о предназначении некоторых Этан знал, а о других могтолько догадываться. На крючке был подвешен кулек с прозрачнойжидкостью, медленно капающей через пластиковую трубочку в венуна руке Мередит.