«Моя бабушка,не раз говорила мне Бенедетта, всегда при этом крестясь и вздыхая,твердила, что мне не следует выходить замуж. Я буду проклята! Я достаточно настрадалась в жизни! Теперь я счастлива, так зачем мне риск навлечь на себя проклятье? Бабушка никогда не ошибалась!»
Я нехотя позволил ей накинуть мне на плечи дорогую чёрную мантию, но отказался надеть позолоченную бронзовую корону, принадлежавшую моему отцу, и вместе с Бенедеттой стал ждать священника.
С дневного солнца в пыльный сумрак беббанбургского Большого зала вошёл мой старый друг, отец Ода, сейчас епископ Раммсбери, высокий и элегантный, в чёрной накидке с тёмно-красной оторочкой. Его сопровождали два западносаксонских воина, которые почтительно отдали оружие моему распорядителю, прежде чем вслед за Одой приблизиться ко мне.
Тебя можно принять за короля!произнёс священник, подходя ближе.
Он и есть король,вставила Бенедетта.
А тебя можно принять за епископа,ответил я.
Он улыбнулся.
Божией милостью, так и есть, лорд Утред.
Милостью Этельстана,ответил я, поднимаясь и обнимая его в знак приветствия.Тебя можно поздравить?
Если хочешь. Полагаю, я первый дан, ставший епископом Инглаланда.
Так это теперь называется?
Так короче, чем объявлять себя первым даном, епископом Уэссекса, Мерсии и Восточной Англии.Он поклонился Бенедетте.Рад снова тебя видеть, госпожа.
Как и я тебя, лорд епископ.
Ах, так слухи врут, и любезность в Беббанбурге присутствует!он улыбнулся мне, довольный собственной шуткой.
Я ответил улыбкой. Ода, епископ Раммсбери! Удивительно в этом лишь то, что он дан, сын язычников, приплывших в Восточную Англию под командованием Уббы, которого я убил. Теперь дан, сын язычников, стал священником в саксонском Инглаланде. Однако нельзя сказать, что Ода этого не заслуживалчеловек он был проницательный и умный, и к тому же на редкость честный.
Последовала паузаФинан, видевший прибытие Оды, явился его поприветствовать. Ода был с нами, когда мы защищали лунденские ворота Крепелгейт в битве, которая привела Этельстана на трон. Пусть я не христианин и не любитель христианства, но трудно не зауважать человека, бок о бок дравшегося рядом с тобой в жестоком бою.
А, вино!воскликнул Ода при виде слуги и, обернувшись к Бенедетте, продолжил:Должно быть, благословленное солнцем Италии?
Скорее, моча франкской деревенщины,ответил я.
Его обаяние не слабеет, ты согласна, госпожа?сказал Ода, усаживаясь. Он перевёл взгляд на меня и коснулся массивного золотого креста на груди.Я привёз новости, лорд Утред.
В словах вдруг послышалась настороженность.
Я так и думал.
Они тебе не понравятся.
Ода не сводил с меня глаз.
Они мне не понравятся,эхом повторил я, выжидая.
Король Этельстан в Нортумбрии,спокойно проговорил Ода, продолжая смотреть мне в глаза.Три дня назад он вошёл в Эофервик.Епископ помедлил, как будто ожидая взрыва моего негодования, но я молчал.А король Гутфрит,продолжил Ода,неправильно понял наше вторжение и бежал.
Неправильно понял,сказал я.
Именно так.
И бежал от вас с Этельстаном? Всего-то от вас двоих?
Конечно нет.Ода оставался всё так же спокоен.Нас сопровождали две тысячи воинов.
Я стар и утомлён жизнью, и много сражался. Теперь мне хотелось просто жить в Беббанбурге, слушать, как бьются о берег длинные волны, как поёт ветер над крышей замка. Понимаю, что лет мне осталось немного, но боги были ко мне добры. Мой сын стал мужчиной, ему в наследство достанутся обширные земли. Я всё ещё мог ездить верхом и охотиться, и у меня есть Бенедетта. Сказать по правде, нрав у неё, как у течной ласки, но она умела быть верной и любящей, её сияние освещало серое беббанбургское небо. И я любил её.
Две тысячи воинов,ровным тоном произнёс я,и всё-таки ему нужен я?
Он просит твоей помощи, господин. Да.
Он не может управиться со вторжением в одиночку?
Я всё больше злился.
Это не вторжение, господин,хладнокровно пояснил Ода.Просто королевский визит. Вежливость королей.
Он мог называть случившееся как пожелает, но всё же это было вторжение. И я разозлился.
* * *
Я пришёл в яростьведь Этельстан клялся не нападать на Нортумбрию, покуда я жив. И вот, пожалуйста, он в Эофервике со своим войском и ждёт, что мои восемьдесят три воина встанут за гребнем холма чуть к югу от Беббанбурга и выполнят его приказ. Хотелось отказать Оде, велеть ему убираться на свой проклятый корабль и плыть обратно в Эофервик, хотелось плюнуть Этельстану в лицо. Он предал меня. Я сам посадил Этельстана на трон, но после сражения у ворот Крепелгейт он меня игнорировал. Меня это не особенно огорчало, ведь я нортумбриец, мои земли далеко от владений Этельстана, и я хотел лишь одногопусть он оставит меня в покое.
Но подсознательно я знал, что мира не будет. Когда я родился, саксы Британии были разделены на четыре королевства: Уэссекс, Мерсию, Восточную Англию и мою родную Нортумбрию. Дед Этельстана, король Альфред, мечтал объединить их все в единую страну Инглаланд, и эта мечта сбывалась. Король Этельстан правил Уэссексом, Мерсией и Восточной Англией, оставалась только Нортумбрия, и Этельстан поклялся мне, что не станет захватывать эту землю, пока я жив, но сейчас он вторгся в мою страну с войском и просил меня о помощи. Снова.
Где-то в глубине я знал, что Нортумбрия обречена, что либо Этельстан, либо Константин присоединит эти земли. И я верен тем, с кем говорю на одном языке, языке саксов, который мы называем Ænglisc. Именно поэтому я повел из Беббанбурга восемьдесят три воина, чтобы устроить засаду на короля Гутфрита Нортумбрийского, сбежавшего от вторгнувшегося Этельстана.
* * *
Стоял безветренный день, и высоко в небе повисло яркое солнце.
На взмыленной лошади примчался Осви, принёс известие, что враг на подходе.
Они вот-вот будут здесь, господин.
Сколько?
Сто и ещё четырнадцать. И с ними пленные.
Заложники?резко переспросил епископ Ода, настоявший на том, чтобы нас сопровождать.Мы думали, пленный только один.
Они захватили несколько женщин, господин.Осви продолжал обращаться только ко мне.И гонят их как овец.
Женщины идут пешком?уточнил я.
Часть мужчин тоже. И много коней хромает. Загнаны!Он взял из рук Рорика кожаную флягу, отхлебнул, прополоскал элем рот, сплюнул в траву и отхлебнул снова.У них такой вид, словно шли всю ночь.
Вполне возможно,отметил я.Уж больно быстро забрались так далеко.
Теперь они совсем выдохлись,с довольным видом добавил Осви.
Епископ Ода привёз мне вести из Эофервика, и несмотря на порывистый ветер, его корабль проделал этот путь за два дня, а люди, приближавшиеся к нам по длинной прямой дороге, покинули этот город верхом. Сам я рассчитывал, что на путешествие верхом от Беббанбурга до Эофервика потребуется неделя. Признаюсь, это небыстро, зато давало возможность долгих ночёвок в гостеприимных домах. Случалось мне проделывать этот путь за четыре дня, но не в такую жару, как нынешним летом. Люди Гутфрита бежали из Эофервика со всех ног, но гребцы епископа Оды легко обогнали их, и теперь усталые лошади влекли их прямо в нашу засаду.
Совсем это не засада,настаивал епископ Ода всякий раз, как я использовал это слово.Мы здесь для того, чтобы убедить короля Гутфрита вернуться в Эофервик. Король Этельстан настаивает и на твоём присутствии, господин.
На моём присутствии,повторил я.
Конечно. И кроме того, он требует, чтобы ты освободил пленника Гутфрита.
Пленников,поправил я.
Ну разумеется,легко согласился Ода.Но Гутфрита следует вернуть в Эофервик. Его просто нужно убедить, что король Этельстан пришёл с миром.
И с двухтысячным войском? Должно быть, все с оружием и в кольчугах?
Король Этельстан любит путешествовать с комфортом,ответил Ода.
Что ж, Этельстан мог называть свой визит в Эофервик дружеским, но в городе ещё продолжались бои. На самом деле, произошло вторжение, молниеносный захват, и я, пусть и нехотя, не мог не восхищаться действиями Этельстана. Ода рассказал, что Этельстан перешёл границу Мерсии с двумя тысячами воинов и в хорошем темпе повёл их на север, безжалостно оставляя слабых и охромевшихи воинов, и лошадей. Они уже доскакали до Эофервика, а само их присутствие в Нортумбрии ещё оставалось неподтверждённым слухом. Западносаксонские воины, проникшие в город под видом торговцев, открыли им южные городские ворота, и войско хлынуло на улицы города.