Вот почему Институт инженеров общественного питания, которому была поручена подготовка продуктов для нас, так много внимания уделял каждой детали, связанной с пищевым довольствием нашей экспедиции.
Половину всех продуктов, взятых нами на Северный полюс, составляли концентратыпищевые продукты, вес и объем которых уменьшен за счет удаления влаги. Идея применения концентратов не была новой. Кроме удешевления и облегчения перевозок одновременно обеспечивалась: лучшая сохранность продуктов, а это имело громадной значение.
Разработанный для нашей дрейфующей экспедиций ассортимент продуктов состоял из сорока шести наименований. В него наряду со специально изготовленными концентратами входили также продукты, не подвергавшиеся никакой обработке, кроме сушки и прессования.
Все продукты упаковывались и запаивались в специальные жестяные бидоны из расчета один бидон на десять дней для четырех человек. В каждый бидон закладывалось сливочное масло, паюсная икра, сало шпиг, корейка, охотничьи сосиски, плавленый сыр, рис, мука, компот, крахмал, сухари, сухой лук, концентраты супа, борща, мясных котлет, мясного и яичного порошка, шоколад натуральный и с порошком куриного мяса, Ягодный кисель, кофе, конфеты с витамином С, лимонная кислота, специи и другое. Каждый бидон весил сорок четыре килограмма. Мы взяли в экспедицию сто тридцать пять таких бидонов, из них шестьдесят пять были оставлены на острове Рудольфа как резерв. Кроме того, мы взяли с собой некоторое количество других продуктов (сухие грибы, сливочное масло, лук, чеснок, коньяк) помимо тех, что были заложены в бидоны. К чести коллектива Института инженеров общественного питания за все время дрейфа мы ни разу не обнаружили в бидонах испорченных продуктов. А вот что летчики забыли на острове Рудольфа запасы технического спирта, это внесло в нашу жизнь и работу на льдине много осложнений. И как обидно было перегонять коньяк высшего сорта в спирт для заливки в приборы и для фиксирования биологических проб, а коньяку было взято совсем немного.
Быстрота и удобство приготовления пищи из концентратов, возможность получить горячий и вкусный обед без большой затраты труда и временивсе это мы очень быстро оценили. Мы могли не только ежедневно по-настоящему обедать, но и устраивать в праздничные дни свои «банкеты», когда к столу подавались ветчина, сыр, икра, масло, сгущенное молоко, конфеты, торт; в такие дни мы даже разрешали себе выпить по рюмке коньяку.
До постройки ледяной кухни мы питались в шелковой палатке. Нельзя сказать, что эта «столовая» была очень комфортабельной: миски приходилось держать на коленях, так как всю площадь палатки занимали мы сами. После сооружения капитальной ледяной кухни обедали уже в более просторном и удобном помещении.
Вся пища готовилась на двух примусах. Но это были необычные примусы: они имели резервуар, вмещающий до двенадцати литров горючего, что освобождало нас от необходимости ежедневно подливать керосин. У нас были и заграничные примусы, но наилучшими оказались отечественныетульского производства. Весь кухонный инвентарь был сделан из алюминия и пластической массы с соблюдением трех принципов: малый вес, малый объем, большая прочность. Для экономии места кастрюли, сковороды, чашки, кружки были изготовлены таким образом, Что один предмет входил в другой. Только ложки у нас были взяты и алюминиевые и деревянные.
Продукты, после того, как мы извлекали их из герметически запаянного бидона, поступали в два фанерных ящика. Эти ящики вскоре от копоти превратились в «черное дерево». В качестве мебели мы пользовались опрокинутыми бидонами. Кроме того, в кухне находился еще фанерный столик.
Довольно трудно было добывать в достаточном количестве воду. Летом, до наступления морозов, воды было больше чем нужно: целые ручьи бежали у дверей нашей жилой палатки. Но после наступления холодов получение воды стало серьезной проблемой. Мы старались экономить каждую каплю воды, особенно горячей.
Чтобы приготовить обед, приходилось прежде всего растопить снег, превратить его в воду, довести ее до кипения и лишь затем, смешивая с концентратами, готовить борщ или суп. Приготовление обеда обычно длилось три часа. Зато на протяжении всего девятимесячного дрейфа в Центральном полярном бассейне у нас была горячая пища.
Мы захватили на льдину различные предметы обихода: горючее в резиновых баулах, медикаменты, тетради для ведения записей и дневников, лопаты, кирки, топоры, ломы, ружья, паяльные лампы, фанеру, мыло, полотенца, столы, стулья, ножи, ножницы, бритвы, зажигалки, сани, шахматы, канцелярские принадлежности, небольшую библиотечку.
Много внимания мы уделили выбору палатки, в которой предстояло нам жить. Тип жилья был установлен после долгих споров и опытов. И здесь исходили из основного правила, что оборудование должно быть Максимально легким. Палатка весила вместе с кроватями всего пятьдесят три килограмма и имела размеры: ширина2,5 метра, длина3,7 метра, высота2 метра. Мы сделали палатку очень теплой, из четырех слоев: между двумя слоями толстого брезента проложено два слоя гагачьего пуха. К палатке был пристроен тамбур, так как без него при открывании двери ветер выдувал бы тепло. Пол надувной, толщина воздушной подушки, которая отделяла его от льда, пятнадцать сантиметров. Кровати в два яруса, как в купе железнодорожного вагона. Каркас палатки из дюралюминиевых труб. Эта палатка с большой любовью была сделана на заводе «Каучук».
Нашу одежду составляли шелковое и шерстяное белье, шерстяные костюмы, носки, чулки из собачьего меха, меховые унты, Валенки с калошами, штаны и рубашки из оленьих шкур, шапки-ушанки из меха росомахи, шерстяные варежки и меховые рукавицы, меховые и пуховые комбинезоны, кожаные сапоги, кожаные пальто, брезентовые плащи, малицы. Мы были снабжены спальными мешками из волчьего меха и шелковыми мешками на гагачьем пуху. Кроме того, мы взяли рюкзаки, нарты, изготовленные по особым чертежам, два клипер-бота, две байдарки.
Нам самим приходилось придумывать фасоны нашей одежды, стремясь, чтобы она была удобной и теплой. По нашим эскизам и указаниям портные заготовили для нас запас одежды; на льдине мы Меняли ее примерно раз в два месяца. Мы располагали также обувью разных видов. У нас были болотные сапоги, большие валенки, хорошие крепкие торбаса. Имелись запасы одеколона, бритвенных лезвий, зубных щеток, но ими мы за двести семьдесят четыре дня дрейфа пользовались не больше трех-четырех раз
Общий вес нашего снаряжения составил девять тонн. По весу груз распределялся следующим образом (в тоннах): 3,5продовольствие; 2,5горючее для примусов, ламп и мотора; 0,7различные научные приборы: 0,5радиостанция; 0,5силовое устройство; 1,3разное снаряжение (палатки, полярная одежда, хозяйственный инвентарь, лодки, нарты). Кроме того, 1 тонну составил вес участников станции и их личных вещей.
Все это снаряжение весьма отличалось от общепринятых стандартов, готовилось специально для нашей экспедиции, короче говоря, было уникальным. Изготовлено оно было с великой любовью и энтузиазмом, и потом в дрейфе мы не раз с благодарностью вспоминали скромных советских тружеников, помогавших нам обеспечить дрейфующую станцию всем необходимым.
Хочу несколько подробнее остановиться на создании исходной базы экспедиции на острове Рудольфа. Как я уже говорил, организация этой базы была возложена на меня. Все грузы для нашей станции, для базы на острове Рудольфа и для обеспечения базирования и полетов воздушного отряда были погружены в трюмы и на палубы двух судов: ледокольного парохода «Русанов» и парохода «Герцен». Они везли научное снаряжение нашей экспедиции, продукты, заготовленные в Москве, горючее для самолетов, масло для моторов, всевозможные запасные части, строительные материалы для сооружения станции на острове Рудольфа.
Тяжелые льды, загромоздившие северную часть Баренцева моря и проливы между островами Земля Франца-Иосифа, сделали поход «Русанова» очень сложным, приходилось кружить в поисках обходных путей. Дважды мы подходили к острову Рудольфа и вынуждены были отступать, так как все подходы к острову оказались забиты льдом. Наконец при третьей попытке мы нашли своеобразную бухту в широком ледяном припае, окружавшем весь остров, и там с большими трудностями удалось разгрузить пароход.