У Лоуренса всё внутри похолодело. Этот управляющий просто не мог знать его имени!
Вы ведь хотели продать нам доспехи?
Лоуренса сильно зазнобило и даже начало подташнивать; он чувствовал, что угодил в ужасную западню. Понимал не умом, но всё его существо вопило о том. Картинка перед глазами поплыла.
«Нет, нет, не может быть!»
Вчера вечером к нам прибыла почтовая лошадь из Поросона. Компания Латопеарона уступила нам право взыскания долга. Иными словами, господин Лоуренс, теперь вы наш должник.
Вот всё и прояснилось! Он представить себе не мог, что тот старик отправит почтовую лошадь с передачей права взыскания: обычно так не делают. Тем не менее это возможно, если, к примеру, две компании связаны какой-то жульнической схемой. Он бы точно сейчас упал, если бы не сидел на телеге. Но даже в таком положении его тело стало беспомощно крениться, ведь ответить тут было нечего. Холо выглядела немного удивлённой. Поддержав Лоуренса, когда тот наклонился, она озадаченно спросила:
Что происходит?
Лоуренс был не в силах говорить или размышлять. Но управляющий ответил ей без малейшей нотки сочувствия в голосе:
Торговец, что сидит рядом с тобой, проиграл. Так же, как и мы.
Похоже, он даже радовался, как радуются люди горю своих товарищей по несчастью.
То есть?
Лоуренс посмотрел на Холо. Как бы он хотел, чтобы всё это оказалось кошмарным сном!
Цена на снаряжение совсем недавно резко упала, и старый лис из компании Латопеарона скинул на вас ненужный товар.
Теперь для Лоуренса впереди была одна тьма.
Он меня обставил
Охрипший голос лишний раз подтвердил, что это не сон.
Действие 4
Вы же понимаете, что никому из нас так просто не выбраться? Мы живём по этим соглашениям.
Каждый торговец боится услышать подобное. И любой оплакивал бы сейчас свою горькую судьбу.
Конечно, ведь я торговец, с трудом выдавил Лоуренс.
Всё просто. Господин Крафт, вы купили в компании Латопеарона доспехи стоимостью сто люмионов и теперь должны вернуть сумму, указанную в бумагах, то есть сорок семь целых и три четвёртых люмиона. К тому же кредит срочный. Вы знаете, что это такое?
Лоуренс осунулся, лицо его казалось измождённым, но сам Ремелио выглядел ещё хуже. Он был истощён. Это выражение как нельзя лучше описывает ввалившиеся глаза, сиявшие странным лихорадочным блеском, впалые щёки и рубашку, которую, казалось, он не менял уже несколько дней. Ремелио был небольшого роста, его лицо исхудало и потемнело от усталости, он походил на раненого медвежонка. Впрочем, он и в самом деле был ранен. Можно сказать, смертельно. Ганс Ремелио, хозяин торгового дома Ремелио, импульсивно и нервно, сам не осознавая своего движения, пригладил чёрные волосы, к которым уже примешалась выдававшая возраст седина, и продолжил свою жестокую речь:
Я требую, чтобы вы немедленно вернули долг. Иначе Лучше бы Ремелио вместо этих слов приставил к горлу Лоуренса нож. Иначе придётся потребовать долг с гильдии Роуэна.
Угроза самая жуткая из возможных. Гильдия для странствующих торговцев вторая родина, тем не менее любая из них немедля встанет на сторону кредитора. В такой момент разорившийся торговец должен смириться с тем, что навсегда будет отрезан от частички своей родины и уже нигде не найдёт приюта.
Крайний срок погашения долга послезавтра, так что подождите два дня. К этому времени я верну вам сорок семь целых и три четвёртых люмиона.
Однако это не те деньги, которые можно собрать за два дня. Даже если он обойдёт весь город, всех своих знакомых, едва ли наберётся и половина. На один люмион можно жить три месяца. Даже ребёнок понимает, насколько чудовищна сумма в сорок семь люмионов! И конечно, Ремелио, похожий на раненого медвежонка, тоже всё понимал.
«Банкрот» это слово было начертано перед мысленным взором Лоуренса.
И что же вы будете делать со снаряжением, господин Крафт? Куда бы вы ни пошли, его либо возьмут за бесценок, либо вообще откажутся покупать.
Ремелио вовсе не хотел задеть Лоуренса сочувственной улыбкой, ведь и сам он стоял перед лицом разорения из-за падения цен на доспехи.
Церковный город Рюбинхайген главный пункт снабжения для тех рыцарей, солдат и священников, которые отправляются на север для борьбы с язычниками. Поэтому тут едва ли можно ожидать большую прибыль от торговли снаряжением и священными книгами. Но каждый год в самый разгар зимы затевалась масштабная военная кампания поход, приуроченный ко дню рождения святого Рюбинхайгена. И в этот период можно было с лёгкостью продать участвовавшим в походе наёмникам и рыцарям из разных королевств лечебные снадобья, лошадей, тёплую одежду, провизию, тома Священного Писания и военное снаряжение.
Однако в этом году традицию неожиданно нарушили. В королевстве, что лежало между территорией язычников, где сейчас шли бои, и землёй, уже завоёванной Рюбинхайгеном, начались серьёзные беспорядки. Оно внезапно перестало быть дружественным церковному городу. Это не доставило бы особых проблем, будь то обычная страна. Но она соседствовала с землями язычников, и многие жители хорошо к тем относились. Кроме того, и в самой стране тут и там располагались языческие города. Рамтора ближайший из них. И если войска пойдут через королевство, как это было ежегодно, язычники, тайно наблюдающие за их продвижением, смогут атаковать в любой момент. А поскольку в походе участвуют епископ, управляющий главной епархией, и члены императорской семьи, несчастные случаи просто недопустимы. Поэтому поход пришлось отменить.
По одной только компании Ремелио, которая уже много лет торговала в Рюбинхайгене, можно было судить, как сильно эти меры ударили по торговым домам города.
Лоуренс должен был заметить неладное, он мог бы понять: раз наёмники, воевавшие на севере, вдруг подошли так близко к Рюбинхайгену, значит, театр военных действий переместился. И судя по всему, хозяин компании Латопеарона прекрасно знал о падении цен, передавая снаряжение Лоуренсу. А тот ещё наивно думал, что сыграл на слабости противника и заключил выгодную сделку! На самом же деле всё оказалось как раз наоборот: Лоуренс получил упавший в цене товар. Хозяин Латопеарона, наверное, мысленно смеялся, сбыв грошовые доспехи по такой цене. Он знал: раз снаряжение теперь практически ничего не стоит, вернуть долг будет невозможно или крайне затруднительно. И рассудив, что таким образом укрепит своё положение, он передал право требования компании Ремелио, с которой давно вёл дела.
Самая незавидная роль во всей этой истории досталась Лоуренсу. Он так переживал из-за допущенной ошибки, что готов был разорвать себя на части. Похоже, сама госпожа Судьба послала ему столь суровые испытания, но Лоуренс мужался:
Я постараюсь продать его по достойной цене. Рассчитаемся через два дня. Согласны?
Да, я буду ждать вас.
Переговоры проходили тяжело, но участникам удалось соблюсти приличия, хотя оба вспотели так сильно, словно вокруг полыхал пожар. Торговцы такие же люди, как и все остальные, но их спасла сила воли, закалённая годами работы.
Лоуренс поднялся, и Ремелио произнёс несколько напутственных слов:
На всякий случай хочу сообщить: наши лавки расположены рядом с выходами из города. Если они вам понадобятся, обращайтесь.
«Пытаться сбежать бесполезно», вот что он сказал на самом деле.
Спасибо, это очень любезно с вашей стороны. Но, думаю, я буду занят на переговорах и вряд ли использую их.
Окажись Холо рядом, возможно, Лоуренс бы усмехнулся и попытался проявить характер, но оба, и Лоуренс и Ремелио, были уже на пределе, и притворяться ни у кого не осталось сил.
Разорение подобно скоропостижной кончине в глазах всего общества. Даже беднякам, мучимым холодом и голодом, и то проще. Если должника поймают, то снимут с него и продадут всё, вплоть до последней рубашки. Кредиторы даже волосы бедолаги готовы продать на парик, а если у него хорошие зубы, их выдернут без всякого сочувствия. В конце концов могут продать и свободу человека, заставив его рабски трудиться в шахте или на корабле до самой смерти. И это ещё не самое страшное! В худшем случае должника могут обвинить в преступлении, совершённом знатным или же просто очень богатым человеком, и тогда несчастного казнят. Не останется даже могилы, и никто не будет его оплакивать.