Рэ, спанди амилто. Вандерзи.
Ха-ха! Пиреджи. Бао.
Видимо, Лоуренс подошёл к самому окончанию переговоров: собеседник Марка что-то сказал на незнакомом языке и ушёл. Разумеется, напоследок он широко улыбнулся Лоуренсу профессиональной улыбкой. Лоуренс постарался запечатлеть в памяти новое лицо на случай, если они снова где-нибудь пересекутся. Вот так мало-помалу приобретаешь связи, которые порой неожиданно могут оказаться выгодными.
Когда тот скрылся в толпе, Лоуренс наконец-то слез с телеги.
Похоже, я помешал твоей торговле.
Что ты! Наоборот, избавил меня от проповедей излишне рьяного почитателя горного бога Питры, устало засмеялся Марк.
Он сворачивал пергамент, сидя на длинном деревянном сундуке.
Оба торговца состояли в гильдии Роуэна. Ежегодно в один и тот же сезон они ездили торговать на одну и ту же ярмарку так и познакомились. Давнее знакомство позволяло им общаться свободно и непринуждённо.
Не советую учить их язык. Ребята они неплохие, но, если увидят, что ты понимаешь их речь, потом устанешь слушать россказни о благодати местных богов.
Мне кажется, местные боги в этом плане привлекательнее тех богов, что не выходят из своих золочёных храмов, ответил Лоуренс, на что Марк хлопнул себя свитком по лбу и от души рассмеялся:
Ха-ха! И то правда. А ещё говорят, богини плодородия сплошь красотки.
Перед Лоуренсом всплыл образ Холо, и он кивком и улыбкой дал понять, что согласен со старым приятелем. Правда, он не стал добавлять, что богини не всегда отличаются покладистым характером.
Ну ладно, перейдём к делу, а то жена будет ругаться. Ты же по делу пришёл?
Расслабленное лицо Марка стало деловитым. Да, они могли говорить друг с другом без экивоков, но, по сути, за их отношениями всегда стоял расчёт.
Лоуренс, настроившись на предстоящий разговор, начал:
Да вот, привёз гвозди из Рюбинхайгена. Хочу, чтобы ты их выкупил у меня.
Гвозди? А зачем они торговцу зерном? Или ты слышал, что где-нибудь мешки с пшеницей заколачивают гвоздями?
Просто предположил, что, наверное, к вам зимой приезжает множество северян. Ну и прикинул, что ты сможешь выгодно перепродать гвозди им. Гвоздями можно укрепить крыши домов на случай сильных снегопадов. Всё-таки нужная вещь.
Взгляд Марка стал задумчивым и, скользнув по окружающим предметам, остановился на Лоуренсе.
Вещь нужная, не спорю. Сколько у тебя?
Сто двадцать штук длиной по три пате, двести но четыре и столько же по пять. Кузницы Рюбинхайгена куют отличные гвозди.
Марк почесал свитком щёку торговцы любят ломаться.
Возьму за десять с половиной люмионов.
Сколько это в торени?
Вчера вечером за люмион давали тридцать четыре торени. В общем, триста пятьдесят семь.
Слишком мало, тут же сказал Лоуренс, так как предложенная цена не окупала затрат.
Марк нахмурился:
А ты что, не в курсе, что цены на оружие и доспехи упали? Северную экспедицию в этом году отменили, поэтому снаряжение продают за бесценок. Иными словами, увеличилось количество железного сырья. Наверняка цена на гвозди тоже упала. Я бы сказал, что даже десять люмионов уже большая цена.
Лоуренс был готов к подобному ответу, поэтому спокойно возразил:
Это справедливо для юга. Количество сырья увеличилось, но ты представь, сколько понадобится дров, чтобы переплавить всё железо, и насколько взлетят цены на дрова. И я бы хотел увидеть в Проании кузницу, которая возьмётся зимой за переплавку. Уверен, этих кузнецов скоро нашли бы с колуном в голове.
В краях, куда приходит снежная зима, с наступлением холодов начинаются перебои с поставкой древесины для растопки. Поэтому кузницы с их прожорливыми печами до весны стоят закрытыми. Вздумай какой кузнец взяться за своё ремесло зимой, не избежать ему проклятий от жителей, так как цены на дрова тотчас возрастут многократно. Следовательно, цены на гвозди должны оставаться в Проании неизменными, несмотря на внезапное увеличение количества мечей, доспехов и шлемов. Для мало-мальски опытного торговца это было очевидным.
Как и ожидалось, Марк ухмыльнулся:
Свалился же ты на мою голову со своими гвоздями. Вот предлагал бы ты пшеницу, я бы сбил цену влёгкую, уж я-то знаю приёмы. А гвозди, увы, не мой конёк.
В общем, давай за шестнадцать люмионов?
Много. Тринадцать.
Пятнадцать.
Четырнадцать и две трети.
Марк спорил всё ожесточённее. Он несколько уступал Лоуренсу в росте, был среднего телосложения и всем своим обликом напоминал коренастое дерево. Торговец явно давал понять, что больше не уступит. Лоуренс решил не рисковать хорошими отношениями, кивнул Марку и протянул правую руку:
Договорились.
Ха-ха, ты знаешь, когда остановиться, брат, рассмеялся Марк, пожимая протянутую руку.
Марк делал большую уступку, предлагая подобную цену, ведь, по правде говоря, будучи торговцем зерном, он не имел права продавать что-либо ещё. Каждая гильдия решала, какой товар может продавать тот или иной торговец. И если тот вдруг решал выставить у себя новый товар, сначала он должен был либо получить разрешение у тех, кто уже занимается его продажей, либо отдавать этим торговцам часть прибыли. На первый взгляд, подобное правило только мешало спокойно торговать, но в действительности оно оберегало рынок от захвата богатыми торговыми домами.
Возьмёшь наличными или дать расписку?
Расписку.
Вот и отлично. А то в этот период у меня бывает много платежей наличными. Я не могу себе позволить тратить много монет.
Если торговцы могли проводить взаиморасчёты с помощью долговых расписок, то ремесленники и крестьяне всегда требовали живые деньги за свой товар. Но города, все как один, страдали от нехватки наличности. А без наличности крестьянин ничего не отдаст, будь ты хоть самым богатым торговцем, ведь для него долговая расписка не ценнее носового платка.
Наличные деньги, подобно рыцарскому мечу, наделяли владельца силой. И на этом зиждилось финансовое могущество Церкви денно и нощно деньги текли в неё рекой в виде пожертвований от верующих.
Марк поднялся с сундука и уже собирался сгрузить с телеги гвозди, как услышал слова Лоуренса:
И раз я беру расписку, я бы хотел ещё кое-что попросить сверху.
Марк бросил на него подозрительный взгляд.
На самом деле ничего сложного. Просто я собираюсь ехать дальше на север. Можешь расспросить у приезжих, как там дорога и вообще обстановка? Ты же общаешься с такими, недавно к тебе подходил один?
Марк расслабился наверное, из-за того, что просьба не затрагивала его деловые интересы. К досаде Лоуренса, его согильдиец явно давал понять, что больше не желает слушать торговые предложения от него, видимо, в отместку за навязанную не очень выгодную сделку.
А, ну это раз плюнуть. Но не проще ли поехать летом? Должна быть веская причина на то, чтобы поехать посреди зимы.
Как тебе сказать Есть одно дело. Скажу сразу: не какая-то денежная авантюра.
Ах-ха-ха! Надо же, даже вечно странствующие торговцы не могут полностью посвятить себя делу и должны отвлекаться на мирские заботы.
Мне нужно попасть в Йойс. Слышал о таком месте?
Упершись рукой о край телеги, Марк наклонил голову и вопросительно приподнял бровь:
Не слышал. Обо всех городах не узнаешь. Тебе найти того, кто знает?
Я не сразу поеду в Йойс, сначала заеду в Нёххиру. А выискивать кого-то необязательно, просто поспрашивай у своих покупателей.
Ладно, понял. Если тебе надо в Нёххиру, поезжай через равнину Доран.
Люблю, когда меня понимают с полуслова.
Марк ударил себя кулаком в грудь: мол, не подведу. Лоуренс был уверен, что к его отъезду Марк соберёт нужные сведения, потому-то и обратился именно к нему. С другой стороны, Лоуренс не хотел добавлять хлопот своему давнему товарищу, когда ярмарка и без того отнимает у торговцев все силы, да и сам Марк вряд ли просто так согласился бы. Поэтому, чтобы задобрить его, Лоуренс предложил сделку с гвоздями. Торговец зерном знает многих мастеров по обработке железа, поэтому легко смог бы выгодно перепродать гвозди, заодно потребовав плату монетами. Под конец года наличность для торговца важнее любых долговых расписок, которые всё равно не принесут большого дохода.