Слушай, я не собираюсь тебя бросать. А то, что я сказал
Я уже говорила, что ценность самца определяется тем, может ли он быть добрым. Не люблю, когда душат излишней заботой. Холо опустила кружку на кровать; сквозь её деланную улыбку пробивалась напряжённость. Меня не исправить: всегда сужу по себе. Я ведь и моргнуть не успею, как ты уже состаришься. Век человека короток, поэтому один год для тебя значит немало. Всё время забываю об этом.
Лоуренс не осмелился подойти к Холо: её фигура, освещаемая луной через открытое окно, на миг показалась ему призраком, что развеется, словно туман, стоит только приблизиться. Холо, с опущенной головой, приподнялась, позабыв про кружку. На её лице была нервная улыбка.
Ты неисправимый добряк. Лучше не смотри на меня с таким участием, мне будет спокойнее.
Лоуренс не нашёлся с ответом. Разлад между ними в этот момент стал более чем очевидным. Ему не приходило в голову ничего, что могло бы исправить положение, и он понимал: красивыми речами Холо не обманешь. К тому же слова Холо лишили Лоуренса аргументов. Он не может обещать, что будет помогать ей вечно. Торговцы слишком практично смотрят на жизнь, чтобы давать подобные обещания. Сложно было войти в положение Холо, когда она живёт сотни лет.
Прости, я забыла о том, какие мы разные. Просто мне приятна твоя компания, и я замечталась.
Холо смущённо улыбнулась, а её уши подёргивались, как от щекотки. Слова, больше подходившие девочке, возможно, выражали её истинные чувства. Но Лоуренс ничуть не обрадовался признанию оно прозвучало как прощание.
Фуф, похоже, я опьянела. Лягу скорее, чтобы не наговорить ещё чего-нибудь.
Холо никогда не была молчаливой, но сейчас её говорливость выглядела наигранной.
Лоуренс не вымолвил ни слова.
Всё, что он мог предпринять, проследить, чтобы Холо тайком не покинула комнату, когда он заснёт, и не отправилась в странствие в одиночку. Лоуренс осознавал, что она вряд ли так поступит, но после их разговора у него было тревожно на душе. Ему хотелось выругаться от собственного бессилия; нужно было сделать что-нибудь путное, а не просто следить за дверью.
Ночь продолжала своё тихое шествие, и только через закрытые ставни с улицы доносился пьяный смех.
Действие 2
Говорят, торговец способен хорошо выспаться, в какой бы переплёт он ни попал.
Несмотря на беспокойство о том, что Холо уйдёт тайком, Лоуренс всё равно заснул. Утро встретило его птичьим щебетом за окном. Осознав, что проспал, торговец не стал в ужасе вскакивать с постели, а мельком бросил взгляд на соседнюю кровать. У Лоуренса отлегло от сердца: он убедился, что Холо по-прежнему с ним.
Он встал с кровати, открыл ставни и высунулся из окна. В комнате было довольно прохладно, но уличный воздух раннего утра был куда холоднее. Пар изо рта выходил облачками ослепительно белого цвета, даже белее дыма. Воздух был чист и прозрачен, словно стекло.
Окно выходило на главную улицу: перед гостиницей уже суетились люди. Лоуренс посмотрел на городских торговцев, вставших так рано, что им могли бы позавидовать торговцы странствующие, затем обдумал предстоящие дела и настроился на серьёзный лад. Он хотел сегодня разобраться с рутиной не для того, чтобы загладить перед Холо вину за вчерашнее, а чтобы завтра они могли беззаботно наслаждаться праздником.
«В первую очередь нужно продать товар», решил Лоуренс и отвернулся от окна. Вчерашний разговор оставил в его душе неприятный осадок, но торговец всё равно подошёл к постели своей спутницы, чтобы разбудить её, и вдруг остановился и нахмурился. Словно какая-то аристократка, Холо не отказывала себе в удовольствии понежиться в постели до обеда, и он, в общем-то, не возражал, но сейчас его кое-что насторожило. Обычно Холо похрапывала во сне, но теперь со стороны её кровати не доносилось ни звука.
С замиранием сердца Лоуренс протянул было руку к одеялу, как вдруг оно пошевелилось. У торговца вырвался вздох облегчения из-под одеяла показалось лицо Холо. Она выглядела беспомощно, словно брошенный котёнок.
Опять похмелье?
Холо слабо повела ушами, будто боясь лишний раз пошевелить головой.
Следовало устроить ей словесную выволочку, но Лоуренс, вспомнив их последний разговор, сдержался. Да и Холо сейчас явно была не в состоянии воспринимать упрёки.
Лежи пока, с нажимом произнёс Лоуренс, я скажу, чтобы тебе принесли кувшин с водой и ведро на всякий случай.
В ответ она лишь едва заметно шевельнула ушами.
Лоуренс не льстил себя надеждой, что Холо останется спокойно лежать только потому, что он так ей сказал, но успокаивал себя тем, что она вряд ли способна слоняться по городу в таком состоянии и уж точно в его отсутствие не сможет отправиться в путешествие.
«Конечно, Холо мастерица обманывать, но она такая бледная, что вряд ли её похмелье притворное. Такой фокус даже ей не под силу». Лоуренс тщательно обдумал происходящее и, не говоря больше ни слова, быстро закончил сборы. Напоследок он ещё раз подошёл к её постели Холо лежала неподвижно и сказал:
Праздник начнётся только завтра, у тебя ещё полно времени. Отдыхай.
Лоуренс с улыбкой отметил, как на болезненно осунувшемся лице девушки отразилась радость. Всё-таки предвкушение праздника было сильнее мук похмелья.
Я вернусь после обеда.
Её уши даже не дрогнули: видимо, сказанное было неинтересно Холо. Лоуренса задело такое неприкрытое пренебрежение, но тут девушка медленно открыла глаза и улыбнулась: она явно его дразнила. Лоуренс равнодушно пожал плечами и натянул одеяло ей на голову. Легко было представить, что озорница продолжала улыбаться. И всё-таки Лоуренса обрадовало, что она не держит на него обиды.
У порога Лоуренс оглянулся на Холо и увидел, что она махнула на прощание хвостом, торчащим из-под одеяла.
«Куплю ей чего-нибудь вкусного», решил Лоуренс и тихонько закрыл дверь.
Обычно в городах не принято приступать к торговле, пока удар колокола на рыночной площади не оповестит о начале рабочего дня. Хотя в некоторых случаях на это могут закрывать глаза: в Кумерсуне на время большой ярмарки совершение сделок в нерабочие часы даже поощрялось, чтобы уменьшить столпотворение на улицах. Поэтому на рынке, который занимал половину южной площади, начинала кипеть жизнь, едва солнце всходило над горизонтом, скрытом линией построек.
Возле прилавков высились нагромождения ящиков и горы мешков, в крохотных промежутках между которыми стояли клетки с домашней птицей или свиньями, либо был привязан прочий скот. И конечно же, Кумерсун, будучи крупнейшим местом сбыта рыбы в этом удалённом от моря крае, не мог не похвастаться огромными кадками с живой рыбой наподобие тех, что вёз Амати.
Если Холо охватывал азарт от обилия закусочных, то у Лоуренса сердце начинало биться сильнее при виде разнообразия товаров. В его голове поднимался вихрь мыслей: сколько можно выручить при продаже определённого товара в другом городе, а то, чего здесь в избытке, должно стоить дешевле, чем в других краях.
Когда Лоуренс только ступил на путь торговца, он ещё не разбирался, выгодная цена на товар или нет, и мог долго бродить по рынку в полной растерянности. Сейчас же он чувствовал себя как рыба в воде.
В тот момент, когда перед торговцем открывается вся сеть взаимосвязей между ценами, он становится подобен алхимику. Это сравнение может любому вскружить голову, но Лоуренс лишь горько усмехнулся, вспомнив о своём поражении в Рюбинхайгене. Жадность заставляет смотреть вверх, и ты забываешь смотреть под ноги.
Глубоким вздохом Лоуренс успокоил волнение в груди, крепче взялся за поводья и поехал на рынок. Когда он прибыл к нужному прилавку, там уже вовсю шла торговля, как, впрочем, и везде. Владелец лавки по имени Марк Коул находился в торговле на год больше Лоуренса и тоже начинал как странствующий торговец. А сейчас он занимался сбытом зерна и муки, открыв в городе хоть и маленький, но всё-таки собственный магазинчик, что по любым меркам считалось большим успехом. Марк преуспел в том, чтобы стать своим в этом городе даже обзавёлся бородкой, придававшей его лицу квадратную форму, как у остальных торговцев в этой местности.
При виде Лоуренса торговец зерном какое-то мгновение удивлённо хлопал глазами, затем его губы растянулись в улыбке, и он приветственно поднял руку. Человек, разговаривавший с Марком, повернулся к Лоуренсу и поприветствовал его кивком. Можно было предположить, что незнакомец был странствующим торговцем с севера. Лоуренс дежурно улыбнулся никогда не знаешь, где и когда приобретёшь выгодные знакомства, и жестом дал понять, что готов подождать.