Однако, к счастью, пирит встречается не так часто, поэтому, если сбережения не позволяют скупить множество кристаллов, даже при гигантском проценте прибыль будет ограниченной. С другой стороны, Амати мог заработать нужную сумму не на одном только пирите, поэтому мысль, что юный торговец зайдёт в тупик, была скорее самоутешением.
Он должен любым способом помешать Амати заработать, а точнее, вынудить понести убытки, ведь тот может решиться на крайние меры и выложить тысячу монет, расставшись со всеми накоплениями, не думая о том, что это повредит его будущей торговле. Разумеется, нанести убытки ещё сложнее, чем уменьшить прибыль. Невозможно этого добиться, действуя в лоб. Резкий скачок в цене гарантировал Амати прибыль без особого труда, а значит, тому не надо прибегать к изощрённым тактикам, на которых его можно поймать. Что в таком случае делать Лоуренсу? Каждый раз в своих рассуждениях он заходил в тупик.
Он вдруг заговорил, обращаясь к кому-то:
Слушай, Хо Лоуренс вовремя сам себя оборвал, но проходивший мимо ремесленник всё равно бросил на него недоумевающий взгляд.
Лоуренс опять осознал, сколько места занимает в его жизни эта миниатюрная девушка с дерзкой улыбкой. Он даже не понимал, как жил до встречи с ней. Холо смогла бы дать хороший совет или по меньшей мере навести на дельную мысль. Незаметно для самого себя он стал зависеть от неё.
«Кто я для тебя?» Ответа не было. Тогда Лоуренс спросил себя, что бы подумала Холо на его месте, но её образ мыслей был для него совершенной загадкой, чтобы хоть как-то подражать ему.
«И всё-таки я торговец», напомнил себе Лоуренс. Оружие торговца нащупать новый путь и обойти своих соперников. Метод Холо в сущности сводился к тому, что она внимательно оценивает ситуацию в целом и не хватается сразу за привычные решения, а рассматривает все возможные варианты. Звучит просто, но следовать этому методу нелегко. Можно долго искать гениальное решение, которое на поверку окажется и самым очевидным.
Итак, как обернуть способ заработка Амати против него самого? Какое же решение самое простое и самое неожиданное? Лоуренс начал думать, стараясь выйти за рамки своего опыта. В таком случае выход один.
Уронить цены на пирит, сказал вслух Лоуренс и засмеялся над абсурдностью идеи.
Попытка подражать Холо всё-таки не принесла больших результатов, максимум, чего он добился, пришёл к такому выводу. Лучшего развития событий, чем падение цены, и придумать нельзя. Однако спрос на пирит только растёт, и нет никаких признаков, что он начнёт снижаться. Цены уже выросли больше, чем в десять-двадцать раз. Если рост продолжится, то
То что?
И тут Лоуренса осенило. Он встал как вкопанный.
«Цена вырастет в десять раз. В двадцать. В тридцать А потом?..»
Он ясно представил, как Холо смеётся над ним.
Цена не может расти бесконечно. Такой стремительный рост обязательно заканчивается обвалом. Лоуренс почувствовал, что готов разрыдаться, но подавил импульс, зажав рот рукой. Отсюда второй вопрос: когда случится обвал и как сделать так, чтобы Амати пострадал от него?
Лоуренс сдвинулся с места, не отнимая руки ото рта. Глупо надеяться, что Амати будет спокойно наблюдать, как пирит обесценивается практически на глазах. Значит, требовалась некоторая хитрость. Лоуренс считал, что может справиться не хуже Холо, когда задача чётко обрисована. В его голове возник превосходный план сделки, и он почувствовал, как холодный комок собирается в животе. Не голос разума, а телесное ощущение сообщало ему о надвигающемся сражении.
Сделав глубокий вздох, Лоуренс перешёл к главному вопросу: когда именно случится обвал цены на пирит? В том, что это произойдёт, можно было не сомневаться, но Лоуренса волновало, произойдёт ли обвал до истечения срока договора, то есть до завтрашнего заката. Точное время, пожалуй, не назвала бы даже гадалка, разве что боги, всеведущие и всемогущие. Но Лоуренс знал один случай, когда люди взяли работу богов в свои руки, а именно одну деревню, которая славилась урожаями пшеницы. Чем просить богов уронить цену, не лучше ли самому стать богом?
Самоуверенные грёзы Лоуренса нарушили далёкие оживлённые крики. Он поднял голову: похоже, за это время он прошёл внушительное расстояние и подходил к главному перекрёстку. На площади развернулась настоящая битва: огромные соломенные чучела с грохотом бились друг о друга, после каждого удара рассыпая солому под улюлюканье толпы.
Масштабная сцена захватила внимание Лоуренса, вытеснив из головы крутившиеся мысли. Заворожённый, он наблюдал за праздником, как вдруг волосы у него на затылке встали дыбом: он заметил Амати. Лоуренс мигом пришёл в чувство.
«Шутка богов», мелькнуло у него в голове. Встретить Амати в такой толпе если и было случайностью, то случайностью весьма символичной.
Амати шагал от гостиницы, в которой была Холо. Остановившись, он начал оборачиваться. Лоуренс решил, что Амати почувствовал его взгляд, но юный торговец и не думал смотреть в его сторону. Лоуренс последовал глазами за направлением взгляда Амати, прекрасно понимая, куда тот смотрит, но ему хотелось знать зачем. У окна второго этажа, выходившего на площадь, стояла Холо с воротником на шее.
Сильное напряжение отдавалось почти ощутимой физической болью в желудке. На языке проступила горечь от беспокойства, доходящего до злости. Холо, спрятав губы под воротник, кивнула Амати. Тот приложил руку к груди, словно рыцарь, дающий клятву верности Богу. Лоуренс не знал: то ли Холо сама позвала Амати к себе в комнату, то ли он зашёл к ней без спроса В любом случае Лоуренс не мог отмахнуться от выводов, которые можно было сделать из увиденного.
Амати повернулся спиной к гостинице и зашагал по улице. Он шёл скорым шагом, пригнувшись, будто хотел остаться незамеченным, что только усилило подозрения Лоуренса. Через секунду юный торговец пропал в толпе, а Лоуренс ещё раз глянул на окно своей комнаты. У него перехватило дыхание: Холо смотрела прямо на него. Если Лоуренс заметил в толпе Амати, то, конечно же, Холо, с её острым зрением, не могла не обнаружить самого Лоуренса. Она не отвела пристального взгляда и не улыбнулась ему.
Они продолжали смотреть друг на друга, пока Лоуренс не осознал, что до сих пор сдерживает дыхание. В этот момент Холо скрылась в глубине комнаты. К счастью для Лоуренса, она не стала закрывать ставни, иначе бы он не смог сдвинуться с места. Открытое окно звало его, и он направился ко входу в гостиницу.
Лоуренс не думал, что Холо и Амати беседовали через окно, он не был столь наивен. В присутствии Холо юноша вряд ли являлся образцом сдержанности, а она не была обычной девушкой, чтобы держать того на улице, а значит, они разговаривали в комнате. С другой стороны, увидев Лоуренса, Холо не выразила какого-либо волнения или удивления, то есть скрывать ей было нечего. Значит, это было в пику ему. А какой мужчина не поддастся на провокацию женщины?
Лоуренс вспомнил разговор в Рюбинхайгене. Он шёл к гостинице, и внутри него крепла решимость: если поговорить с Холо откровенно, она обязательно должна понять его.
Зайдя в гостиницу, Лоуренс сразу же оказался посреди шумного пира. Столы были заставлены яствами, тут и там велись оживлённые разговоры, пелись песни под шум кружек с выпивкой. Лоуренс взял себе за правило ни о чём не жалеть и гордился этим, но сейчас он был бы рад сидеть здесь с Холо. Он печально вздохнул, хотя в нём теплилась надежда, ведь Холо не закрыла окно, а значит, не отвергла его окончательно. Придя к мысли, что его догадка верна, Лоуренс стал подниматься по лестнице у прилавка.
Господин Лоуренс, остановил его голос.
Лоуренс, и без того находившийся на взводе, резко обернулся: высунувшись из-за прилавка, на него смотрел хозяин гостиницы, удивлённый такой нервной реакцией.
Прошу прощения. В чём дело?
А Вам пришло письмо.
Услышав о письме, он ощутил, как в груди поднимается трепет. Прокашлявшись, он унял волнение и спустился к прилавку. Взяв письмо из рук владельца, Лоуренс спросил:
От кого?
От вашей спутницы. Она оставила его буквально минуту назад.
Лоуренс проявил недюжинную выдержку, чтобы скрыть удивление.
Владелец, естественно, знает обо всех постояльцах и также наблюдает за тем, кто входит и выходит из гостиницы. Разумеется, он видел, что Лоуренс ушёл один и что к Холо заходил Амати, а после этого Холо зачем-то оставляет письмо на первом этаже своему же спутнику. Тут любой заподозрит, что дело нечисто, но владелец глядел на Лоуренса, не выдавая своих мыслей. Торговцы живут тесной общиной, поэтому, поведи себя Лоуренс опрометчиво, слухи об этом тут же расползутся по городу.