Тем временем на кладбище не осталось ни одного человекадаже Мэйсин и её парни, перекинувшись парой фраз, заспешили прочь. Захлёбывающимся голоском Ретане крикнула им вслед:
Всё кончается, всё хорошо! Ну куда же вы!
Ответом ей был скрип закрывающейся калитки.
Лэннери вздохнул и, наконец, поискал глазами Торнстеда.
Его нигде не было видно.
Глава III
Ты не видела Торнстеда? Лэннери подлетел к Ретане, грустно смотревшей куда-то вдаль. Она обернулась, поспешно смахивая с щёк подозрительную влагууспела поплакать, что ли?
Видела. Когда всё ещё только началось, он кинулся следом за мужчиной в чёрном плаще. Потом они исчезли, а яРетане запнулась, а мне не до этого стало.
Не оглядываясь, но и так зная, что Беатия где-то рядом, Лэннери скомандовал:
Быстро за ним!
Еле слышный шелест крыльеви феи Белой Звезды устремились в небо, а фея Золотой осталась тосковать на кладбище. Мелькнула мысль сказать ей, чтобы подождала в храме Кэаль, но потом Лэннери махнул рукой: сама догадается, если надо.
Они с Беатией миновали кладбище и полетели над дорогой, проложенной между редколесьем и деревянными стенами местных домишек. На окраине города жили бедняки, у которых не хватало денег даже крышу покрыть черепицейодна солома, как в деревне.
Я вижу Торнстеда, напряжённо прозвучал голос Беатии.
Лэннери тоже его увидел, да не одного. Фей парил в воздухе, опустив палочку, а на дороге мужчина в чёрном прижимал к себе женщину в простом бедняцком платье. Ещё несколько взмахов крыльями, и Лэннери разглядел лезвие тонкого ножа у горла женщины.
А, подмога явилась! злобно закричал мужчина. Опустите палочки! Быстро, а то я перережу ей глотку!
По всем правилам феи не могли рисковать жизнью невинной жертвы. Это строго запрещалось! Лэннери переглянулся с Беатией, неохотно опуская палочку. В глубине души он чувствовалчто-то не так. Некая фальшь витала в воздухе.
Увидел баночку с личинками, выглянула из-под плаща, сбивчиво принялся объяснять Торнстед. Сразу понял, что это он!.. Напустил личинок, а потом попытался сбежать, сукин сын! Яза ним, он погоню заметил, накинулся на эту женщину
Молчать, крылатый! рявкнул черномаг и надавил острием ножа на горло пленницы. Та вздрогнула, но и слова не вымолвила, а по увядшей коже побежала струйка крови.
Лэннери молча смотрел на женщину и думал, что лет ей, по человеческим меркам, должно быть далеко за сорок. Так могла бы выглядеть его матьс натруженными руками и кротким усталым лицом, на котором сейчас читалась полная безнадёжность.
Слушайте меня, торопливо говорил черномаг. Ростом он был не выше своей жертвы, худой, почти тощий, но руки крупные и на вид сильные. Вы даёте мне уйти и не преследуете, поняли? Я отпущу жертву, как только доберусь до своего убежища. Но не раньше! Вы не должны за мной следить, иначе я убью её! А вы, как феи, черномаг осклабился, демонстрируя жёлтые, местами чёрные зубы, не допустите такой несправедливости, верно?
Беатия приблизилась к Лэннери так, что её тёплое дыхание коснулось его щеки, и шепнула:
Если дадим ему скрыться, это приведёт к ещё большей несправедливости!
Айя молчалавидимо, не знала, что посоветовать. С одной стороны, Лэннери и Беатия пренебрегли не одним правилом фей, пытая сначала хибри Гарлигану, потом Марда, её сообщника. С другой То были чудовища, а теперь, выбирая меньшее из зол, нужно пожертвовать человеком. Как поступить?
Черномаг прав, вдруг заявил Торнстед. На его физиономии застыло выражение непоколебимой решимостихоть что скажи, не отступит.
Прав? Лэннери колебался.
Да. По правилам мы обязаны отпустить его! И как будущий Наставник, ты это знаешь. Знаешь же? Торнстед внимательно посмотрел на него, и выдержать его взгляд казалось трудным, но Лэннери смог. Он облизал сухие губы и выдавил из себя:
Верно.
Беатия скептически хмыкнула, но возражать не стала и, когда Торнстед торжественно дал черномагу слово не преследовать его, тоже промолчала. Догадывалась, чем всё закончится? И какое решение на самом деле примет Лэннери? Ведь он не мог поддаться слабостиили тупо следовать правилам. Не после всего, с чем ему довелось столкнуться.
Отлично, черномаг стал медленно отступать, заставляя пленницу идти вместе с ним. Тогда и я даю слово оставить её в живых. Мне она не нужна! Самому бы уйти подобру-поздорову
«Не уйдёшь», подумал Лэннери, сжимая палочку в кулаке так, что ногти больно врезались в ладони. А затем обратился к Торнстеду:
Лети на кладбище, там Ретане может понадобиться помощь.
А вы?
Почудилось, или в голосе Торнстеда прорезались подозрительные нотки?
А нам с Беа нужно побеседовать друг с другом, сухо отозвался Лэннери. Давай, мы скоро присоединимся к вам! И проследи, он нащупал больное место Торнстеда и надавил на него, чтобы Ретане к бездарным не попыталась улететь!
Торнстед засуетился: «Уж этого я не допущу! Какая мерзость!» и исчез. Черномаг к тому времени тоже скрылся среди деревьев, таща за собой женщину.
И о чём же ты хотел побеседовать? Беатия прервала молчание. Прищуренными голубыми глазами она смотрела прямо в лицо Лэннери, словно надеялась выведать все его тайные мысли.
Ни о чём, он старался говорить ровным тоном. Полетели за черномагом.
А! Ты решил сделать, как надо, отослав этого дурака, повеселевшая Беатия сорвалась с места. Но разбираться с ним всё равно придётся, как вернёмся!
Я знаю, и Лэннери взлетел повыше, чтобы ненароком не попасться черномагу на глаза. Оставалась ещё надежда спасти несчастную пленницу, поймав злодея врасплох И тут Лэннери сообразил, что сказала Беатия. «Этого дурака»? «Разбираться с ним»? Забавнопохоже, стоит Беатии с кем-то поцеловаться, как потом следует ссора!
Чёрный плащ мелькнул среди деревьев; Лэннери тихонько велел спутнице:
Подлети к нему сзади.
Беатия кивнула и набрала высоту, чтобы спуститься вниз на расстоянии короткого полёта от Лэннери. Сам же он, летя вровень с верхушками высоких маикуловэти пятнистые деревья со светлой листвой росли на Флавастрии чаще, чем брунесы на Альбастрии, подбирался всё ближе к черномагу, пока не услышал его приглушённый голос. Угрожал своей жертве? Требовал, чтоб поклялась, что никому о нём не расскажет? Лэннери приготовился к чему угодно.
Ещё немного, и мы в убежище, сказал черномаг пленнице. На всякий случай продолжай играть жертву. Вдруг крылатые где-нибудь притаились.
Женщина ответила со смехом:
Да уж конечно, господин, не думали вы, что я так хорошо сыграю, а?
Не думал, ответный смех черномага был похож на короткий лай.
А ещё не верили, когда я рассказывала вам, как была в юности актрисой! Эх, видели бы вы меня тогда!
Да ты и сейчас недурна, только работы на тебе висит много. Погоди, вот я
Лэннери не стал дослушивать, какие блага черномаг собирался пообещать своей пленнице нет, сообщнице! В висках бешено застучало, в груди запылал огонь, и Лэннери кинулся на мерзавцев, как хищник падает на добычу с небес.
Ах! вскрикнула женщина. Черномаг оттолкнул её и кинул в Лэннери нож, но промахнулсятот просвистел мимо. Юный фей успел прицелиться и выстрелить раньше, чем враг сплёл бы паутину своих чар. Луч насквозь пробил грудную клетку мага, оставив в ней зияющую кровавую дыру. Пошатнувшись, тот навзничь упал на траву.
Лэннери повернулся к женщине, которую била дрожь. Поднял палочку.
Нет, сообщница черномага бросилась на колени, вся дрожа; её глаза почти выкатились из орбит. Он меня заставил! Во мне нет чёрной магии! Это не моя вина! Служитель Кэаль
Лэннери смотрел на неё и слышал настойчивый голос Айи, но о чём она говорила, к чему призывала, разобрать не мог: всё сливалось в один шум с барабанным ритмом злости в его голове.
Ты помогала убийце! Черномагу, слуге Мааль! Какая после этого разница, ведьма ты или нет?! Такая же мразь, как и он!
Женщина зарыдала и с трудом проговорила сквозь слёзы:
Дети мои дети Всё ради них. Мы жили бедно, еле концы с концами сводили А он заплатил мне, чтобы я помогла ему с личинками Откуда мне было знать, что это? Он он щедро платил
Лэннери прикрыл глаза. Выстрелить, не глядя, подумал он. Заглушая Айю и ритм злости, заметались серыми птицами слова «Дети. Мои дети» в его голове. Выстрелить бы только палочка почему-то стала тяжелее, чем обычно, а заклинание так и не сорвалось с губ. Будь оно всё неладно