Получай! Пер-кусса!
Раздался крик боли. Лэннери распахнул веки и уставился на женщинуона корчилась на земле, изо рта текла кровь, а на простом холщовом платье ширилось, расползалось тёмное пятно.
Шелест крыльеви Беатия подлетела ближе. Невозмутимо ткнула палочкой в труп черномага:
Надо на нём личинок поискать. При себе ведь хранил.
Лэннери кивнул и покосился на сообщницу злодеяона перестала выгибаться в агонии и застыла с раскрытыми глазами и ртом.
Брось, лениво сказала Беатия, будто прочитав его мысли. Я тоже подобралась к ним и всё слышала. Актриса? Ну, так и сочинила про детей, вот и всё! Чтобы тебя разжалобить.
Не отвечая, Лэннери тыкал палочкой в одежду покойного черномага. Торнстед оказался прав: баночка с личинками обнаружилась во внутреннем кармане плаща, и феи торжественно её уничтожили. Теперь этот город вздохнёт спокойнее, а они могут лететь дальше своим путём.
Чуть не забыл! спохватился Лэннери и нацелил палочку на труп черномага; тот вспыхнул белым пламенем. Беатия проделала то же самое с мёртвым телом его сообщницы.
По дороге на кладбище Лэннери молчал, а Беатия мурлыкала себе под нос песенку, явно подслушанную у людей. Интересно, удержал ли Торнстед свою соратницу от очередной попытки улететь к Мэйсин?
«Ты не слушал меня», с упрёком заметила Айя.
«Прости. Я был не в себе А о чём ты говорила?»
«О том, что правильнее было бы отдать эту женщину под стражу. Если она и правда не ведьма».
Бесспорно, Айя была права, но покойницу обратно не вернёшь. И мысль о том, что у неё действительно могли быть невинные дети, Лэннери старательно затолкал подальше. Он и так чувствовал себя скверно, да и мурлыканье Беатии добавляло раздражения.
Лэннери уже хотел попросить её умолкнуть, но, приближаясь к храму, расслышал отчаянные рыдания и думать забыл о чьих-то песенках.
Вернулись! навстречу феям выплыл Зейнеран. Эти Светлые Души не понять: то он был недоволен ночёвкой гостей у него в храме, то радовался, что они прилетели снова. Лэннери, хмурясь, указал палочкой на раскрытую дверь:
Что там происходит?
А, это мои бывшие ученики поссорились, отмахнулся мёртвый фей и уплыл вбок, чтобы не загораживать собой дорогу.
«Поссорились» означало то, что Торнстед удерживал Ретане в храме, не давая ей как следует попрощаться с Мэйсин. Судя по синякам на нежных руках феи, удерживал силой.
Пришлось даже палочку у неё забрать, хмуро произнёс Торнстед. Зажатая в его огромной руке, палочка Ретане вздрагивала, будто хотела вырваться. А у вас что? Долго беседовали, я смотрю!
В его голосе прорвалась злость. Лэннери не отказал себе в удовольствии полюбоваться муками ревности Торнстеда, прежде чем отвечать:
Мы проследили за черномагом, узнали, что та женщина была не жертвой, а его помощницей, и убили обоих. Баночка с личинками уничтожена. Вот и всё.
Заплаканная Ретане, сидевшая в углу храма, отвлеклась от своих страданий:
А я успела сжечь трупы на кладбище. Теперь теперь город заживёт спокойно.
Если ещё что-нибудь из-под земли не полезет, Беатия села на край алтаря и принялась болтать ногами, напевая себе под нос всё ту же песенку.
Торнстед помрачнел, полетал туда и сюда по храму и, наконец, указал обеими палочками на Ретане:
А с ней что будем делать? Она рвётся к бездарным! Когда вернёмся в Школу, угрожающим тоном обратился он к фее, я всё расскажу Карисене, поняла? Предательство нужно наказывать! И тебе это только на благо пойдёт, поняла? Людиони как животные, у них нет дара, нет чистоты, нет справедливости
Лэннери поморщился. Всё это ему доводилось выслушивать от покойной Лейи, но на неё хоть смотреть было приятно, а Торнстед внушал абсолютное отвращение. Забавно, что сначала показался простоватым и добродушным! Первое впечатлениесамое неверное.
Ничего не будем делать. Верни Ретане её палочку, и полетели из города. Если захочет ещё раз, Лэннери сделал ударение на последних словах, попрощаться с Мэйсин, пусть потом догоняет нас.
Феи Золотой Звезды уставились на Лэннери с одинаковым изумлением на лицах. А затем через него начал пробиваться гнев у Торнстеда, и радостьу Ретане. Она приблизилась и поглядела на Лэннери так, словно всё ещё не верила своим ушам.
Бери, он выхватил палочку из руки Торнстеда и протянул её Ретане. Помни, если останешься здесьКарисена, скорее всего, лишит тебя крыльев за то, что ты намеренно не выполнила задание и не помогла мне нам с важной миссией.
У собеседницы задрожали губы:
Я пока не готова отказаться от крыльев. Хотела бы, но не сейчас. Слишком много нечисти развелось. Поэтому я вернусь!
Отчего-то Лэннери был уверен, что она сдержит слово. Ретане неловко повернулась, едва не задев крыльями алтарь, и улетела, а в храме воцарилась неуютная тишинадаже Беатия нахохлилась и перестала напевать.
Первым заговорил Торнстед.
Да, похоже, я был прав насчёт тебя, задумчиво произнёс он, и Лэннери весь подобрался, прикинув, успеет ли он ударить первым. Прав и в то же время неправ.
Это почему? удивился Лэннери. Широкоплечий соперник одарил его мрачной ухмылкой:
Прав, что ты тряпка. Неправ был, думая, что никто больше ты ещё и предатель наравне с Ретане, раз позволяешь ей делать, что она хочет. И вы с ней, теперь Торнстед кивнул в сторону Беатии, небось полетели за черномагом, чтобы убить его, несмотря на пленницу. Это Равновесию повезло, что она оказалась такой же тварью, как черномаг! А вас двоих я уже раскусил. Онане фея, и ты не лучше!
Лэннери налетел на него, целя кулаком в голову. Но Торнстед легко ушёл от удара, несмотря на то, что ловким его никто бы не назвал.
Давно по морде не получал, а, Торнстед? раздался злой выкрик Беатии. Он оглянулся на поднявшуюся с алтаря феюи пропустил удар. Кулак Лэннери впечатался в губы Торнстеда и отбросил его назад. Разъярённый, с окровавленным ртом, Торнстед бросился на противника. Оба закружились в воздухеТорнстед пытался напасть, Лэннери уворачивался.
На пороге храма возникла белёсая фигура Зейнерана.
Прекратите немедленно! вознегодовал он. Отвлёкшись на призрака, Лэннери получил сокрушительный удар в нос. Хлынула кровь, накатила тошнота, и, запрокинув голову, не глядя, Лэннери ткнул палочкой в противника, кинувшегося на него с победным кличем. Торнстед коротко вскрикнул, схватился за палочку, рванул её из руки Лэннери.
Нет! Вин-ци! раздался сзади вопль Беатии.
Зажимая рукой нос, Лэннери уставился на Торнстеда, вмиг опутанного серебристыми верёвками с ног до головы. На сердце юного фея будто камень лёгиз-за него Беатия совершила настоящее преступление!
Нарушительница! Торнстед сплюнул кровью. У тебя отнимут крылья!
Молчал бы ты, тихо проговорила Беатия, приближаясь. Её тон заставил Лэннери напрячьсятхагасса, он и забыл, насколько яростной и непредсказуемой Беатия может быть!
Знаешь, как ты мне надоел со своими приставаниями? Беатия облетела вокруг Торнстеда, больно тыкая его палочкой в бока. Он кривился, но терпел. И напрасно пытался разорвать путы. До смерти надоелкак Ретане надоела той девчонке! Если б не трещины на Звёздах, я бы накормила тебя белыми лучами а пока хватит и цветов!
И они посыпались на Торнстеда, повалили его на пол и сыпались ещё и ещё, пока фей не оказался полностью погребённым под толщей белоцветов.
И этого мало! Беатия посмотрела на свой сжатый кулачок, будто сожалела, что не дала Торнстеду «по морде». Чтобы больше не лез
Беа, пробормотал Лэннери, озарённый простой мыслью: вот откуда у неё была кровь на платье в тот день, в библиотеке, и вот почему губы Беатии оказались припухшими! Каким же ревнивым глупцом он себя показал!
Что «Беа»? огрызнулась фея, постукивая палочкой по ладони. Торнстед сдавленно стонал, Зейнеран застыл в дверях немым укором. Полетели отсюда. Этим двоим нет никакого дела до нашей миссии!
А он выберется? гнусаво поинтересовался Лэннери, отнимая руку от лица. Кровь из носа перестала течьдо Алой Звезды заживёт, будто и не было ничего.
Куда денется! У него особенный талантэто сила. Разозлится, применит её, разорвёт путы и расшвыряет цветы, вздохнула Беатия и обернулась к призраку: Простите, что мы устроили у вас тут драку. И прощайте!