Едва покончила с обедом, как, не отрывая глаз от планшета, зашел Варяг. Есть разведчик не стал, включил настенный экран, запустил новостную ленту. Ну вот, ситуация начала проясняться.
Пресс-службы СНБО и СБУ протокольно сообщили о о кончине "после долгой и тяжелой болезни" профессора Ореста Петровича Мамонтова. На опубликованной фотографии был тот самый человек, который до встречи с Шульгой проводил собеседование с Дайми на улице Болбочана, а затем приехал разруливать конфликт, когда базу пытались отжать оборзевшие СБУшники. Теперь понятно, куда сорвался Шульга.
Варяг походил по залу с телефоном прижатым к уху. Несколько раз перенабирал номера но, похоже, безрезультатно. Потом настучал два или три сообщения, выматерился и сунул телефон в карман.
- Что? - спросила Дайми.
- Шульга пропал! - ответил, не скрывая злости, разведчик. - И Назгул тоже. Оба вне связи, не отвечают ни по резервным каналам, ни по мессенджерам.
Дайми пожала плечами, ткнула рукой с зажатым стаканом в сторону экрана.
- Нам что делать?
- Для начала - уровень "желтый", - сказал, немного подумав, Варяг. - А дальше по обстоятельствам.
Цветовые уровни опасности, как в армиях стран НАТО, Шульга ввел вскоре после пресловутого нападения. "Зеленый" - обычный режим допуска и работы, "жёлтый"есть потенциальная опасность, возможны диверсии, "оранжевый"явная и очевидная угроза, разрешено открывать огонь на поражение, все посты и службы переведены в усиленный режим, и "красный" - состояние ведения боевых действий, когда предписано уничтожать все, что шевелится, любыми средствами.
После перехода на желтый уровень внешний периметр базы полностью закрывался - никому не разрешалось покидать территорию и въезжать без личного допуска командира. Сами же члены группы должны были находиться во внутренней "цитадели", ограниченной причалом и баржей.
Пока Дайми наблюдала за тем, как на территории усиливаются посты, в обеденный зал заскочили Юла и Барыгин. Судя по синхронной взъерошенности, эти двое свободное время использовали строго по назначению - для личной жизни. Честно говоря, Дайми тоже имела мысли немного отвлечься, скоротав время с ситуативной подругой, но шустрая "офис-менеджерка" ее успела опередить, а теперь уже не до секса.
Пока Варяг вводил в курс дела всех остальных, Дайми спустилась в оружейку, взяла "Глок", засунула под ремень, прикрыв рубашкой. Возвратилась в комнату. Около часа, проклиная свой слабый английский, пыталась читать новое секретное пособие по снайперской стрельбе в городских условиях, которое ей из очередной поездки привез Назгул. Потом пошла на причал.
У воды торчал Галл со спиннингом.
- Ну как? - скорее из вежливости поинтересовалась Дайми.
- Да никак, - буркнул, забрасывая снасть, одессит. - А шо вы таки хотите в начале октября в вашем холодном Киеве? Жерех, конечно, идет, но за ним нужно топить на фарватер, за остров. А ваше желтое предупреждение... - Подрывник ругнулся, похоже на идише, подтянул воблер, забросил снова.
Галл как всегда прибеднялся. Из ведерка, которое стояло у него под ногами, торчала пара вполне приличных хвостов.
За воротами цитадели прошел вооруженный патруль. Дайми, не зная чем заняться, вернулась в номер. На лестнице чуть не столкнулась с Юлой. Обменялись понимающими улыбками, разошлись.
Так, в тягучем отстраненном молчании и ожидании любого сюрприза, прошло почти три часа. Дайми не выдержала, набрала пару раз Шульгу. Понимала, что и без нее Варяг все контролирует, но все-таки. Потом дала сама себе обещание, что если все закончится нормально, организует командиру незабываемую и при этом ни к чему не обязывающую ночь. Он, как ни крути, заслужил, да и любовник классный...
На этой сексуальной волне пришло сообщение от Варяга. "Зеленый. Шульга на связи". Дайми вздохнула с облегчением и двинула в оружейку, "Глок" вернуть на место. По дороге осмысливала, как перевести в практическую плоскость неосторожно данное обещание насчет ночи для командира.
Шульга приехал в начале одиннадцатого, злой и усталый, но сытый - от ужина отказался. Сразу же заперся в одном из защищенных кабинетов с Варягом. Совещались около часа. Вышли с одинаково озабоченными лицами начальников, отрабатывающих замысел новой и очень непростой операции.
Все собрались в кают-компании.
- Ореста будет нам не хватать! - сказал Шульга.- Вы его почти не знали, мне же пришлось работать со стариком. - В голосе у командира было больше злости чем скорби.
- Какой график? - спросил Барыгин. - Можем уже разъехаться?
Дайми перехватила короткий заинтересованный взгляд Юлы.
- Пока нет! - ответил всем сразу Шульга. Юла сразу же успокоилась. - Уровень "зеленый" подтверждаю, но группа до особого распоряжения остается в периметре. Наверху сейчас, сами понимаете, идут политические движения, не в Швеции живем и не черепах охраняем, так что расслабляться рано. Пока отдыхайте.
Какой уж тут отдых, блин, подумала Дайми. Что-то здесь явно нечисто, просто командир не озвучивает. Ладно, подождем, наше дело маленькое - учитывать поправку на ветер и пути отхода продумывать...
Глава 15
Мамонтова хоронили в одиннадцать часов на Байковом кладбище. Тело везли из морга, так что все, кто хотел проститься с профессором, приехали сразу сюда, на край главной аллеи, где чернел прямоугольник свежевырытой могилы.
Народу собралось по рангу покойного совсем немного, человек двадцать пять. Точнее на камерах подсчитаем, подумал Шульга. Варяг и Дайми системы скрытого наблюдения поставили еще с вечера, а сейчас группа рассосалась между мраморными и гранитными памятниками. Известно, что похороны словно магнитом тянут к себе убийц: реже непосредственных исполнителей, чаще заказчиков.
Шульга присутствовал на церемонии под видом телохранителя Городецкого. Как мог изображал классического "агента секретной службы" - черный костюм, черный галстук, белая рубашка, скрывающаяся за воротом спираль, идущая от наушника. Слишком много старик изменил в его жизни, чтобы как остальные наблюдать, осторожно выглядывая из-за помпезного монумента, возведенного в честь какого-нибудь продажного министра.
Осматриваясь на местности, Шульга отметил знакомые инициалы на одном из соседних памятников. По датам жизни понял, что это один из тех, кого их группа в прошлом году отправила на тот свет. Подивившись мрачной иронии кладбищенской демократии, где соседями могли оказаться преступники и герои, судьи и приговоренные, жертвы и палачи, начал осмотр присутствующих.
Намеренно запущенный слух о том, что Орест покончил жизнь самоубийством быстро разошелся в узких кругах, так что народу пришло негусто. Из "высокопоставленных", кроме Городецкого, прикатил лишь надцатый замглавы секретариата СНБО, из старых друзей - три дряхлых, увешанных медалями, однокашника. Рядом с ветеранами скучало несколько унылых коллег - преподавателей академии, отправленных сюда явно по разнарядке, и перешептывалась стайка заматеревших учеников.
"Охраняемый" Городецкий пообнимал ветеранов, уважительно поручкался с профессурой, помурчал с выпускниками, подчеркивая, что прибыл в первую очередь, на похороны учителя.
В сторонке мялась оцепеневшая от присутствия высоких государственных людей дальняя родня Ореста. По данным, которые собрал Барыгин, какие-то двоюродные сестры и троюродные племянники. Как наследникам осиротевшей двухкомнатной квартиры в престижном номенклатурно-"чекистском" доме, им предстоит пройти тщательную проверку. Следователь сказал, что бытовую версию упускать непрофессионально, по статистике нет такого преступления, на которое народ не идет ради дорогого жилья.
Не успел Городецкий перейти к родственникам, как разрозненные группки зашевелились - к участку плавно подкатывал черный Мерседес-катафалк.
Машина остановилась. Вынырнувшие, словно из-под земли, служители в синих комбинезонах вытянули дорогой ореховый гроб с хромированными ручками, перенесли, опустили на подставку у края могилы.
Мамонтов был атеистом, да и служба, которую он представлял, не отличалась религиозностью, так что панихида была заказана строго гражданская.
Вел церемонию профессиональный распорядитель, солидный седой мужик. Сперва он выдал сдержанную речь. Перечислил основные этапы жизни усопшего. О том, что Орест в конце восьмидесятых воевал в Карабахе, Шульга не знал. Затем, не сверяясь с бумажкой и не перепутав имен, ведущий предоставил слово по очереди представителям всех групп.