- В украинские дела я вмешиваться не буду, - поморщившись, словно интеллигентный отец, которому впервые в жизни нахамил хорошо воспитанный сын, ответил британец. - По крайней мере, пока. В Киеве по всем сегментам плотно работают янки, не хотелось бы с ними лбами толкаться. Так что можешь там развиваться. Но, сам понимаешь, любые сделки по профилю сперва предлагаешь мне. Хотя бы из уважения...
Ага, из уважения. Да попробуй Назгул хоть раз обойти Тома, и в Европе компании "Самузуру" сразу же станет тесно и неуютно. Но пока не закрыто дело с поиском двухсот миллионов, можно и потерпеть.
Не найдутся, что же - тогда пускать Тома в киевский бизнес будет не можно, а нужно. Ну а если на то воля маорийского бога Пунги, и деньги чудом окажутся в их с Шульгой руках, тогда можно будет говорить и наоборот, о вхождении Назгула в британский страховой бизнес. И отнюдь не миноритарным партнером.
Назгул в очередной раз поклялся, что когда вернется в Новую Зеландию, сделает жрецу кровавого бога такое подношение, что его семье хватит на то, чтобы открыть собственный бизнес, и кивнул собеседнику:
- Согласен! Ну а что с инцидентом?
- Тут сложнее... - протянул Том. - Потери ощутимые, клиенты тяжелые...
- Все понимаю. Короче, сколько?
Том усмехнулся.
- Я же учил, никогда не принимай сразу условия, которые тебе предлагают. Торгуйся. Выдвигай аргументы. И уж точно не спрашивай о сумме, которую ты не знаешь заранее!
- Ладно, погорячился! Озверел от безделья. Ты бы сам без связи шесть часов в воздухе проболтался.
- Да я бы, Питер, с огромным удовольствием просидел неделю без связи где-нибудь в Полинезии... Что касается развлечений, в полете две стюардессы были в твоем полном распоряжении, это входит в оплаченный сервис. Так что сам виноват.
Никто не предупредил! Назгул чуть не вскинулся на британца, но тут же понял, что Том его просто дразнит, переходя к заключительной фазе переговоров.
- Хорошо! - сказал Назгул. - Давай по порядку. За деньги, которые тебе не доплатил генерал, я отвечать, сам понимаешь, не могу и не буду. За репутационный ущерб после нападения на Тугрика от своего гонорара отказываюсь, так что здесь мы в расчете. Так что речь может идти только о теоретической компенсации, которую с тебя могли потребовать коллеги этого Петжака...
Том скривился, услышав режущую британское ухо варварскую фамилию. Затем широко улыбнулся.
- Ну вот, это другое дело! Ты усваиваешь уроки. Действительно, с русскими я все быстро уладил...
"... да еще и им самим выставил счет" - добавил про себя Назгул. Ага, стало быть Том, как всегда, решил немного поблефовать. И это ему удалось. Почти.
- Ладно. Я тебя слушаю!
- Может бросишь этот украинский проект? - без особой надежды спросил британец. - Работы у меня - море, заявки на расследования расписаны на полгода. И не русские, от которых одни проблемы, а солидные люди, арм-дилеры, наркобароны, диктаторы...
- Том, ты не понимаешь перспектив! Там идет война, но при этом начинают поступать серьезные инвестиции. Года через три появится настоящая клиентура. А янки, как бы не пыжились, страховой бизнес в Европе не контролируют.
- У Нигерии тоже, помнится, были в свое время такие же радужные перспективы... - усмехнулся британец. - Впрочем, это твой выбор. Что же касается наших с тобой отношений. Денег с тебя не возьму, но ты должен будешь выполнить три обязательных контракта. Без оплаты, естественно. Это в качестве компенсации.
Условия, преподнесенные Томом чуть не как дар судьбы, оказались более чем коварными. Раньше у Назгула всегда был выбор, брать работу или отказаться, а теперь неизвестно в какую петлю засовывает его голову британский цивилизованный бандит, изображающий то добродушного гангстера, то строгого, но справедливого наставника, а иногда и своего парня. И ведь так все разложил, гад, так рогатки расставил и красные ленточки натянул, что не откажешься. Разве только поторговаться.
- Два контракта! - сказал Назгул. - С полным раскладом по людям и информации, чтобы я опять под киллеров не попал. И не раньше чем через месяц, у меня дела в Киеве!
Глава 14
Время отсутствия командира - от неожиданного звонка, после которого он пулей выскочил с совещания - и до доклада с передового поста: "Машина номера семь движется в сторону КПП!" Дайми провела в непонятном взвешенном состоянии. Такое было с ней несколько раз, в прошлой жизни, когда интуиция вовсю орала про надвигающиеся неприятности, но она была молодой-горячей и верила только своим глазам.
Ошарашенный, как и остальные, Варяг, не зная, куда бежать и что предпринять, дал группе "час личного времени", сам же отправился в главный корпус, присматривать за технарями, завершавшими оснащение помещений.
Свободное время Дайми использовала привычно. Сперва занялась уходом за личным оружием. Переоделась в рабочий комбез, пошла в оружейку. В очередной раз подивившись размаху боссов, открыла личный шкаф, больше напоминающий серьезный банковский сейф.
Достала личный арсенал - рабочую винтовку, девятнадцатый Глок, автомат Хеклер-и-Кох и ПМ. Хеклер и ПМ были ей нужны как зайцу стоп-сигнал, но на них настоял Варяг. Автомат, сказал он, в случае, если придется воевать в городе, тебе снайперку не заменит. А ПМ - и в Африке ПМ. Говно, конечно, но на него везде патронов как грязи.
Он бы еще АК-74 предложил, подумала Дайми. Пехота - и есть пехота, сколько ее спецназом не называй.
На частичную разборку, проверку и чистку всего хозяйства, включая и дурацкий Макаров ушло полтора часа. Еще полчаса - на оптику и электронику. В завершение перебрав, словно ювелирные украшения, вручную снаряженные патроны, Дайми сложилась и заперла сейф.
Уходя, невольно покосилась на личный оружейный шкаф Шульги. Он был раза в два шире всех остальных, а запоры имел такие, что урка Галл, глядя на хромированные детали и мощную броню, огорченно вздыхал. Командир никогда не открывал свой шкаф в присутствии остальных членов группы - заходя в оружейку, запирал дверь. Интересно, какие секреты он там хранит? Впрочем - не ее дело. У нее и так положение неоднозначное.
Совсем недавно Дайми узнала, что в группу изначально было "не принято" брать людей из спецслужб СБУ, МВД, УДО и всяческих ведомственных спецназов типа судебной охраны и налоговых беспредельщиков. Об этом недавно в постели, после бурных взаимных ласк, проговорилась Юла. А с любовницей, в аналогичной ситуации, поделился инфой Богдан Барыгин, мужики на самом деле сплетники еще те...
Вопрос был, конечно, неоднозначным. С одной стороны Нацгвардия, откуда она пришла, хоть и находится в подчинении МВД - не спецслужба, а полноценное армейское формирование. То есть неписанное правило вроде бы соблюдено. Но с другой - она была очевидным и единственным исключением, которое для нее сделал лично Шульга.
Дайми все время сверлила мысль, что работу своей мечты она получила банально через постель, однако никаких тому подтверждений после бурно-неожиданного знакомства она от Шульги за все время так и не получала. Не то что приглашений "поужинать вместе в городе", которое она уже имела от Барыгина и Назгула, но даже "особых" взглядов с его стороны не было.
Ну что же, дело житейское, так бывает. Встретились два изголодавшихся взаимно симпатичных человека, отлично провели время, удовлетворили друг друга, а дальше каждый пошел по жизни своей дорогой...
Тем более, что свою личную жизнь Дайми на базе в общем и целом организовала. Юла вела себя сперва как изнасилованная по пьянке институтка, но быстро вошла во вкус новых ощущений и игр, и с каждым разом становилась все интереснее и искуснее. А с недавних пор и сама стала проявлять инициативу.
Все бы хорошо, да только вот статус "выходца из спецслужб" все еще висел над Дайми словно Дамоклов меч. После ликвидации маньяка и ранения Шульги градус теплоты отношений в группе, конечно, вырос. Общие дела, победы и неприятности сближают. Но логика у руководства любых секретных подразделений - это коктейль из паранойи и тотального недоверия, замешанной на прагматичном цинизме. В случае кризиса она окажется под подозрением автоматом. А то, что у них именно кризис, стало понятно уже к обеду.
Аппетита у Дайми не было, но ближе к двум она поднялась в зал и, исповедуя принцип прусского короля-солдата Фридриха-Вильгельма "война-войной, а обед по распорядку", заказала себе лазанью и нацедила из фреш-машины морковный сок.