Я похож на твоего мужа? Она словно споткнулась на бегу.
Не будем об этом, Мой муж... он серьезный человек. Верующий и значительно старше меня.
Не будем об этом, сладкая. Хотя как раз об этом и следовало бы. Почему взрослые разумные люди упрямо не желают говорить именно о том, о чем им так хочется выкрикнуть, выхаркать, проорать на весь мир?!
Он серьезный? Он не трахает тебя, крошка? Он верующий? Он верит в то, что к богу можно приходить по воскресеньям, да? А в прочие дни недели можно доставать спинной мозг из младенцев? Хочешь, я расскажу тебе о верующих, сладкая? О милой компании верующих, с крестиками на крепких шеях, которые вынимали из маленьких-маленьких девочек и мальчиков всякие ненужные детальки?
Не хочешь об этом? Почему вы все отвернулись и зажимаете носы? Ведь как раз об этом и надо. О спинном мозге и невинных почках младенцев, ха-ха-ха. Отлично, сладкая, будем трепаться о высоком. Я же вижу, чего тебе надо на самом деле.
Ты пахнешь похотью, крошка.
Кажется, на улице какие-то ушлепки подбираются к моей машине, греют носы о тонировку. Я даю гринов охраннику, чтобы он им вставил пиздюлей. Как меня достали эти нищие дети гор! Но ведь я обязан любить людей, черт побери, о-бя-зан! Какой мудак придумал, что надо их любить?..
Еще час говорили о литературе в целом. Потом о Тарантино, о Никасе Сафронове, о музыке Уэббера. О финской фотовыставке, о лазерной эпиляции, о модном показе. Зачем мы повторяем имена, милая? Это такая мантра, да? Всем так нравится повторять звуки, звуки складываются в имена. Не проще ли повторять омммммммм? Ты закуриваешь интеллектуально, в твоих глазах блестит огонек свечи. Той свечи, с которой я буду капать воском тебе на голую грудь. Ты повторяешь умные звуки: «Сначала были Камю и Сартр. Голдинг, Борхес, Маркес. Потом Керуак, Уэлш и Паланик...»
Это круто. Я больше не хочу ничего слышать о твоем муже. Я всего лишь мечтал о взаимном. Но оно не состоялось. Я слишком маленький. В двадцать один год еще не положено взаимно. В двадцать один год положено, чтобы тебя постоянно наебывали и кидали, как последнего доверчивого мудака,
«Точно в противовес им, у нас появились Елизаров, Сорокин, Козлов, Пелевин... на совершенно иной орбите вращаются Робски и Минаев...»
Я киваю, заказываю тебе еще кампари и тирамису и думаю о твоей заднице. Насколько она разработана. Внезапно я загадываю себе смешную задачку. Если ты выслушаешь и не уйдешь, облив меня кофе, значитмы уже не расстанемся. Лапочка. Ты продолжаешь хвалить кого-то из этих мудаков. Кажется, великого и ужасного Дэна Брауна.
Я достаю нож, выстреливаю узкое лезвие.
Сейчас я порежу тебя. Вероятно, вырежу на твоей белой коже какие-то знаки. У тебя останется шрам.
Ты садист?Она даже не напряглась.
Нет. Я тоже хочу стать поклонником Дэна Брауна, как ты. Когда я тебя порежу, ты проползешь сто метров, повсюду оставляя загадочные послания для милиции и родственников.
Я захлопываю нож. Лапа хохочет. У нее большой красивый рот.
На кого ты такой злой, Женя?
Не называй меня Женя. Пожалуйста, ни когда не называй.
Где твои родители, Джим?
Мой папулятоже очень серьезный и верующий человек. Я не видел его давно, но часто слышу. Моя бывшая мамуля в поисках люстры и веревки.
«Что ты сказал?! Повтори, в поисках чего?!»
Не бери в голову, милая. Бери сама знаешь куда. Она снова хохочет, немного истерично. Снова пытается говорить о книгах. Лапа, орбиты этих замечательных графоманов ни хрена не пересекают орбиты стомиллионного населения страны. У нас всего шестнадцать миллионов, кажется, имеют загранпаспорт. Это непростой вопрос, есть ли жизнь за МКАДом, милая.
Какие, в жопу, книги?
Чуть позже.
У тебя есть дети?спросил я.
Ее капельку перекосило. Совсем капельку и не совсем перекосило. Так, вроде перчинку в супе поймала.
У меня был ребенок, но... он умер.
Ладно, замнем. Извини.
Мне показалосьЛапа хотела сказать о ребенке «она». Просто показалось, ничего существенного. Впрочем, разве бывает что-то несущественное? Нам важна любая зацепка, Ватсон.
Ничего, ее губы снова стали влажными. Это все в прошлом.
Чуть позже. Она смотрела обволакивающе. Спросила:
О чем ты думаешь?
О твоих губах, сказал я.
О моих губах?!
Да. Я думаю, как было бы вкусно целовать попеременно то одни твои губы, то другие.
Ой... Если бы это сказал два часа назад, я повернулась бы и ушла.
А теперь... ты хочешь услышать дальше? Прибегает скучная девочка с подвядшими цветами. Я покупаю весь розовый букет, она алчно вспыхивает. Я велю ей поставить розы в кувшин, а мне принести другой цветок. Я дарю Лапе дельфиниум. Он искрит лазурной россыпью, нераскрывшиеся бутончики невероятно Эротичны... так и тянет поймать каждый губами, как твердый сосочек ее груди, и покатать во
Рту-После я подарил ей амарилис. Он острый, гордо-страстный, напыщенный... Он похож на сухопарую вдову, пришедшую к обрыву. К ней страшно подойти, еще страшнееобнять ее тонкие бедра, но после не оторваться, ха-ха-ха... Язык цветовэто язык женского тела... Я так думаю.Продолжаем корректные деловые переговоры.
Тебе нравится, когда вылизывают пальчики на ногах?
Не знаю... Наверное.
Тебя когда-нибудь привязывали верхом к стулу?
Нет... А как этоверхом?
Мне кажется, такой восхитительной женщине, как ты, непременно понравится... Кстати, тебе нравится, когда я делаю вот так?
Да... Ой, с ума сойти. Не надо, люди смотрят...
Но я еще некоторое время делал так.Чтобы она вечером в постели думала обо мне.
Гораздо позже, когда я снял с тебя повязку, ты задала тот же идиотский вопрос, что и Жанна. Почему у тебя такие странные книги, Джим? Разве это так интереснокопаться в учебниках по квантовой механике? Ах, крошка, ты сумела прочитать название учебника, это уже героизм.
Так вот. Я объясняю тебе, хотя тебе кажется, что к нашим делам это не относится. Ты ошибаешься, сладкая. Знаешь, что сказал доктор Бом, когда его спросили, какого хрена он проводит все эти нелепые эксперименты со светом? «Возможно, они означают, сказал д-р Бом, что в этом мире все взаимосвязано, поэтому любое событие вызывает повсеместный отклик».
Ты не въезжаешь, блонда? Может, нам стоит курнуть гаша, и тогда ты сумеешь хоть немного заглянуть в тоннель моей реальности? Ты думаешь, что физикаэто набор буковок? В лучшем случае, это гребаное яблоко с дерева гравитации, о котором тебе пропилили ушки в школе. Ни хрена подобного!
Как тебе мой гаш? Ты боишься, ты трясешься, нет?
Откуда у тебя столько денег, Джим? Ой, извини, я не должна была спрашивать. Прости.
Я занимаюсь физической магией, Лапа.
Физикой? Ты работаешь в госструктуре, да? Какой-то закрытый институт?
«Закрытый институт у меня в башке, сладкая».
Джим, почему у тебя в квартире нигде нет ни одного фото?
Мне достаточно фотографий американских президентов. Хочешь, покажу? Они такие зелененькие.
Она хохочет.
Джим, скажи мне заранее, когда я тебе надоем. Не бросай меня внезапно, ладно?
«Обычно бросают меня, блонда».
Неужели нет даже фотографий родителей?
Иногда я вижу затылок папули. Мне достаточно.
Ты... ты не слишком к нему привязан?
Ты когда-нибудь слышала о теории нелокальных взаимодействий?Я задаю вопрос из вежливости. Чтобы у нее было время умно нахмурить лоб. Ну, хорошо. А про шаманов вуду ты слышала?
Естественно. Эти звуки ей поверхностно знакомы.
Так вот, теория нелокальных взаимодействий объясняет, как шаманы вуду наводят порчу. Поэтому у меня нет и не будет фотографий. Если тебе будет интересно, я как-нибудь объясню.
Как мне ей объяснить, что глупому Джиму запрещено смотреть на фотографии? А разве надо ей это объяснять? Разве она вдохновится рассказом о том, как маленький Джим впервые в... неважно, в сколько лет, засмотрелся в криминальной хронике на фото одного ублюдка, находящегося под следствием, и в ту же ночь того ублюдка нашли мертвым в предвариловке, и никаких следов насилия? А чуть позже Джим околачивался у папули на работе, точнеевозле работы, поскольку внутрь попасть невозможно, и там висел плакатик типа «Их разыскивают...»
Так вот, Женечка так долго читал про неприятных молодых людей и заглядывал в их свиные и шакальи личики, что у бедненького подростка пошла кровь носом, случился обморок, и прибежали люди в белых халатах... Собственно, с этих людей все и началось, поскольку в ведомстве, где служит папуля, даже простая медсестраэто не просто медсестра. Они сказали: «Ребенок перевозбудился, ребенок испуган, но ничего страшного, все пройдет...»
И папина встревоженная физиономия, нависающая сверху, его жесткие глаза. Тогда папа еще не говорил с сыном о бабушке и о маме, не говорил, но предугадывал и очень боялся, что расстройства психики передадутся его малышу. Папочка тогда любил Женю, он любил его, вне сомнения.
И был крайне изумлен, когда люди в белых халатах вернулись и позвонили ему по домашнему номеру. А потом постучали в дверь. И одновременно позвонил папочкин начальник и попросил, чтобы Женечку осмотрели вторично.
«Большое спасибо, но с сыном все в порядке. Мы были у врача...»
«Тем не менее», отрубил начальник. И вызвал папулю к себе. Что там происходило, в кабинете со спущенными шторами, Джиму точно неизвестно. Известно однопочти одновременно обнаружили трупы трех находящихся в розыске рецидивистов. «С моим сыном все в порядке...»
Нет, Лапа, тебе это будет неинтересно, заявляю я.
С тобой мне все интересно, Джим. А ты совсем один живешь в этой громадной квартире?
А что такое?
Нет... мне показалось. Когда я шла из ванной, мне показалось вдруг... что я иду слишком долго. И что кто-то смотрит в спину. Сколько здесь комнат, Джим?
«Ты можешь заходить всюду, но не трогай этот маленький ключик, милая женушка, ха-ха-ха...»
Лапа, я живу с девушкой. Я тебе говорил.
«Нет, мне почудилось... Мне в начале показалось, что ты очень похож на одного человека. Но теперь я вижувы слишком разные, совсем разные... А в первый момент я даже чуть не вскрикнула...»
Лучше бы ты вскрикнула, сладкая. Лучше бы ты заорала. Но ты этого не сделала.
И наш треугольничек начал сжиматься.
Жанна
...Маму Надю мне было жалко, видеть плохо стала, нога еще болит, зато брат ее квартиру получил, в другом районе, почти у озера и ближе к Петербургу. Сад целый теперь есть, деревья, эх, жаль, братик не дожил. Он бы в деревне точно поправился...
Тетя Зоя, а где моя настоящая мама?
И не стыдно тебе, наглые твои глаза? Тебе что, с Надей плохо живется, а? Ведь разбивается ради тебя в лепешку.
Тетя Зоя, я в Петербург уеду...
Да кому ты там нужна, со своим лбом кривым? Мамочку искать? Бросила она тебя, в роддоме бросила.
А мама Надя говорит, что не бросила! Мама Надя говорит, что я там почти померла, и поэтому...
Померла. Почти померла. Мама Надя знает правду, но никогда не рассказывает одинаково. А на озере хорошо так, тепло так, и Надин брат рыбу возит. Я на вечере пела, из клуба приходили, Гарик звал к ним в ансамбль... Гарик заставлял пить из бутылки, стошнило, по губе ударил, плакала, правда, прощения просил. А Людка с ним спала, с Гариком, прямо рядом, я слышала, как спят, страшно...
А Маргарита толстая, завуч, говорит, не вздумай тут застрять, получай образование, что на станке крутиться, к сорока наживешь болячки. Подавай документы в нормальный вуз! Она сказала, Маргарита, устрою в Питер, в общагу к нам, как иногороднюю, а мама Надя сказалаубью, если родишь, иди куда хочешь, дрянь неблагодарная...
Влипли мы, короче. Там еще инспекторша была по несовершеннолетним, глаза красные. Ну, и зачем вы туда полезли? Нас всех вчетвером забрали в пикет, я от страха чуть не уделалась, а Катька и другие смеялись, подумаешьовощебаза, три огурца гнилых спиздили... Мама Надя тогда сказала: «Правда, надо тебе, дурехе, в Питер, иначе сгниешь тут, рыбка моя».
Мне теперь смешно, ага. Потому что я обжираюсь киви. Я сижу с закрытыми глазами перед зеркалом, в своей тепленькой уютной спальне и смотрю в зеркало на себя. Третьим глазом смотрю. Яуродка.
Позади болтается на крюке бабушка Джима. С высунутым языком, на ней платьице в горошек. В веселенький, блядь, горошек. Так я себе ее представляю, чтобы ночью было не слишком страшно. Потому что, когда он не ночует дома, я трясусь. Иногда Джим исчезает, не предупредив. Он говорит, что ничего плохого не случится. Потому что просто так ничего не случается.
Я думаю. Думаю. Я кричу. Блядь, Джим, ну хер с ней, с Лапой... делай что хочешь, давай жить вместе, ты же добрый, только не выгоняй меня...
Для примера. Когда любишь, хочется, чтобы человеку, которого любишь, было хорошо. Согласны? Иначе какая же это Любовь... А часто бывает, что этому самому объекту любви хорошо и в других объятьяхвот приходите вы домой, а объект в постели с соседкой, и им тааак зашибись, и без вас, в общем-то, клево. Да, есть, наверное, продвинутые пары, в которых групповухаобычное дело. Но большинство дамочек все же устроит скандал с битьем посуды.
Джим ржет. Он говорит, что если у них любофф, должно быть иначедевушка должна искренне порадоваться, ведь Любимому так хорошо. Ага, блядь, то-то мне зашибись. Ну, допустим, я резво стану продвинутой и, увидев своего парня с соседкой, с радостью прыгну к ним в постель. А если милый Джим передумает?
Скажем, объект вдруг заявляет: айн момент, ты куда прешь, кобыла? Нам и так не херово, мы теперь будем жить с Лапой вместеона теперь моя любимая жена. В этой ситуациине будет обидно, не будет ревности, боли и прррочей ху-еты? Коли не счастлива до визгов за своего мальчика, значит, не было Любофффи...
Как это мило.
Мне жутко. Опять в этом чертовом коридоре пропадают углы. Я бегу с закрытыми глазами, стараясь не касаться правой стены, потому что там...
«Сколько комнат в этой чертовой хате, Джимми?»
Я так люблю посапывать, уткнувшись носом в тебя. В то место, под шеей, где навстречу бьется горячая жилка. Когда ты уверен, что я заснула, ты внезапно открываешь глаза. Ты долго смотришь вверх, затемна меня. Мне не нужны глаза, чтобы ласкать тебя, милый. Мне хватает моего уродства.
Мамочка бросила меня в роддоме, увидев изуродованный кривой лобик. Мамочке сказали, что я безнадежна, что я навернякаидиот...