Красота, одобрительно сказал Семка. Прямо как в книжке напечатано. Даже не верится, что это про нашу Каменку. Говорят, центральную усадьбу к нам переведут
Угу, неопределенно хмыкнул Крис и затаил дыхание над какой-то особенно хитрой линией.
Семка тоже сочувственно сдержал свой могучий вздох.
Ты, говорят, ходил сегодня по отделению, дома переписывал? сказал он после долгого молчания.
Крис молча кивнул.
А ну-ка, оживился Семка, покажи. Любопытно взглянуть
Крис показал глазами на журнал. Семка раскрыл его, присел на диван и принялся с любопытством листать.
Ага, сказал он наконец. Это, значит, мастерские. Вот оно как на плане получается Только погоди-ка! Мне сдается, что в длину будет побольше. Верно, верно. Слышишь, Геннадий! Ошибка тут
Я посмотрел на Криса, и вдруг мне стало жарко. Крис, серьезный и хмурый, медленно повернулся к Семке, внимательно взглянул на него.
Где?
Вот тут, показал большим пальцем Семка. А на левом крыле еще пристройка есть, снаружи ее не заметно, а во дворе она вон до каких пор доходит
Крис склонился над рисунком и помолчал.
Ну, это временная пристройка, с неохотой сказал он, мы ее не учитываем.
Да нет, возразил Семка, отдавая журнал, каменная она. Сам складывал, знаю. Ты уж поточнее нарисуй, а то не вышло бы что
Вам-то не все ли равно? равнодушно сказал Генка и отвернулся.
Ну как же? удивленно проговорил Семка. Не на пять лет строиться будем и не на десять. Ты приедешь и уедешь, а нам здесь жить. Можно и поточнее. Еще и длина там шестнадцать метров, а написано двенадцать. На глазок, что ли, определял?
Крис молчал. Я закрыл уши руками и сделал вид, что углубился в чтение. «Господи, только бы Крис не вышел из себя, думал я, господи»
Но Крис засмеялся, положил рейсфедер и сказал:
Это же все сноситься будет, чудак!
Ну да? с сожалением переспросил Семка. Такие мастерские сносить? Вот это уж ни к чему Правда, многое тут наспех строилось, все думали, что целина так на сто лет целиной и останется. Да не только постройки Землю брали силком, год за годом мучили землю. А ведь даже девку, если разобраться, только раз силой взять можно, дальше к ней подход да любовь требуются, дальше грубость в дело не идет
16
Мы пошли спать довольно поздно. Крис первый забрал свой спальный мешок и махнул нам рукой:
Айда!
Я все понял с первого слова. Только Левка сел на пол и недовольно сказал:
Куда еще в такую темень? Никуда я не пойду
Ребята, сонным голосом сказала из-за перегородки Аня, куда же вы? Вы нам совсем не мешаете
И тихо засмеялась, потому что Семка шепнул ей что-то на ухо. Левка, покраснев как рак, собрал свои пожитки, и мы гуськом вышли из комнаты.
А все-таки надо было по пяти делать! не удержавшись, сказал на пороге Крис. Желчь так и кипела в нем: только что мы с Левкой оставили его и Семку три раза козлами в домино. Откуда нам было знать, что это испортит шефу настроение на весь вечер! Крис был так потрясен, что даже не пошел в клуб.
Чего? насмешливо переспросил Семка.
Пять-пять надо было делать и рыбу! раздраженно пояснил Крис.
И Семка тотчас же вскочил. Прошлепал босыми ногами к занавеске, отодвинул ее и, всклокоченный, в одних трусах, вышел в горницу.
Нет, брат! ядовито сказал он Крису. Это ты мне все фишки подпутал. Я хотел дело к рыбе вести. У меня политика знаешь хитрая была!
Плевал я на политику, угрюмо сказал Крис, раз ты мои концы забивал!
Какие же это концы, если их забить можно! Играть не умеешь, значит! заключил Семка и даже ногами притопнул от злорадства.
Что ты сказал?! побагровел Крис. (И только сейчас мы поняли, что он не шутит, а говорит все это серьезно.) Да чтоб я с тобой сел играть
А я с тобой сяду, что ли?
Так они стояли и препирались через всю комнатудва здоровых дяди, а мы с Левкой сидели на кухонном столе и покатывались со смеху.
17
Мы долго ворочались на верандевсе никак было не устроиться на новом местеи вздыхали. За окном пели песни, где-то рядом смеялись девчата Звонко лаяла собака у чайханы.
Крис, сказал вдруг Левка неожиданно громко. Зря мы сегодня не вышли в поле Я целый день места себе не находил. Выйдешь на улицувсе на тебя смотрят: что это они без дела шатаются? Знаешь, как они ждут Крис, а Крис, выйдем завтра на работу, а? Я так здорово копать наловчился Всю ночь сегодня снилось, что я копаю, копаю И вообще
Наступила мертвая тишина. Левка надолго притих, Крис, казалось, уже заснул.
И вообще, медленно повторил Левка, придется нам все переделать
Что? отозвался Крис с такой быстротой, что я даже вздрогнул от неожиданности.
А то, Левка снова замолчал, что жульничество все это Ты же мог совсем не тот рельеф сосчитать, который на самом деле
Ну и что? сердито возразил Крис, уткнувшись лицом в подушку, и после паузы добавил:А мог и тот
Перекос будет, убежденно сказал Левка. Все наши небоскребы развалятся на куски
Я затаил дыхание.
Три ха-ха, спокойно ответил Крис. После нас все это место еще не один раз перемерят. Строители придут, и новая партия будет переносить рабочий план на местность. Так что вся наша работаодно пшено
«Конечно, подумал я, и мне вздохнулось свободнее. Никакой катастрофы не произойдет. Другие люди исправят все неточности».
А зачем мы тогда все это делаем? настаивал Левка.
Лично ты уже ничего не делаешь, жестко ответил Крис.
«Вот именно, подумал я. Кто бы говорил, а то Левка»
Это не ответ, каким-то странным, неясным голосом проговорил Левка, и я по этому голосу почувствовал, что он побледнел.
Вот что, друг! рассвирепел Крис. Ты давай вот что давай прекрати путать мне карты. Я свои концы забивать никому не позволю, понял? Две недели филонил, а теперь вдруг занялся паршивой демагогией Хочешь, чтобы послезавтра Старик застал нас в поле? Ну, а в мои планы это не входит
Я лежал рядом с Крисом, почти касаясь его локтем. От его громадного тела веяло металлическим холодком.
Вот теперь все стало на свои места, ровным голосом сказал Левка.
Слушайте, товарищи, не выдержал я, давайте спать!
Но заснуть мне удалось не скоро
18
Проснулся я оттого, что через меня кто-то перешагнул. Это всегда неприятно, а в полусне особенно. Выспался я плохо, все утро солнце падало мне на правое ухо, и теперь оно горело, как от пощечины, и вдобавок ужасно болела голова.
Ты чего? едва расклеив спекшиеся губы, спросил я у Левки, который стоял в одних трусах у порога и, нажимая что есть силы плечом, пытался открыть тугую дверь. Скрутило?
Левка обернулся. Глаза у него были совсем не сонныеясные, осмысленные глаза.
Не знаю, как ты, сказал он тихо, а я не могу. Я один пойду с нивелиром Крис как хочет, а я не могу
Остатки сна мутными струйками вытекали из моей головы.
Подумаешь, проворчал я, вставая. Разбудить не мог по-человечески Расшагался, как Гулливер
Левка молча пронаблюдал, как я хмуро натягивал брюки, и лицо его просветлело.
Вдвоем мы навалились на тяжелую дверь и разом вылетели в сени. На улице стало пасмурно. Низко над крышей висело непривычно серое небо. Тяжелые тучи были словно перепаханы с запада на восток. Даль застилала серая искристая пелена.
Только бы не дождь, переступая с ноги на ногу, сказал Левка.
А вообще погода для нивелировки самая подходящая, стуча зубами, проговорил я.
Левка с уважением оглядел меня и промолчал.
Потом мы вернулись на веранду, торопливо оделись и склонились над Геннадием. Крис ровно дышал.
Я пощекотал сухой травинкой его широкий нос.
Эй, кто там? не открывая глаз, проревел Крис. Сейчас как в ухо дам!
Мы в четыре руки принялись разыгрывать на его ребрах замысловатый этюд.
Крис открыл глаза, долго холодно и пристально нас рассматривал, потом сказал:
Это вы А ну, живо все на шест!..
И снова повернулся на бок.
Но мы не оставили его в покое. Уж очень нам было страшно выходить одним в поле в такое мерзкое утро.