У нас большинство вожатых были парни, девушки редкость, уклончиво ответил я.
А теперь у нас ребятавот такие студенты на время, как Свет Иванович, главная сила мы, гордо выпрямилась Лада.
Красивое у вас имя, сказал я, любуясь ее тонкой, стройной фигурой, не знавшей, верно, тяжелого труда, Владлена, в нем слышится «в лад с Лениным».
В лад с Лениным, ой как хорошо! А вы знаете, у меня и отчество не простое. Я Сергеевна в честь Сергея Мироновича Кирова. У нас в детском доме имени Кирова всех подкидышей называли Сергеевнами. Правда, интересно?
Мы уже шли в гору, мимо громадных сосен, по тропинкам, устланным хвойными иглами. Вожатая то и дело останавливалась и, танцуя на одной ножке, высыпала песок из сандалет.
Летом лучше босиком, заметил я.
Ой, что вы, по сосновым иголкам-то? По каменным плитам?
Я топаю в своих рыбацких сапогах по ровным каменистым дорожкам уже на территории лагеря.
Странно выглядит моя фигура среди статуэток гипсовых пионеров и фонтанов. Дворники, подметающие дорожки, косятся на меня. Нянечки в белых халатах, пробегая мимо, отворачиваются.
У меня такое впечатление, будто мы идем по санаторию для больных и выздоравливающих. А может быть, это пансион для престарелых коммунаров, заслуживших почетный отдых?
Хорошо у нас, культурно, улыбается Владлена Сергеевна.
И вдруг лицо ее принимает строгое выражение. Она заметила бегущего мальчишку в тельняшке. Тут же подозвала.
Ты опять опаздываешь к завтраку?
Извините, немножко помогал Егорычу.
Вот полюбуйтесь, каков! Не пионер, а морячок какой-то! Как он вам нравится?
Я не успел ответитьразглядывал фонтан в это время.
Вожатая бросила на ходу мальчишке:
Поделишься своим опытом сегодня на совете отряда.
Я подмигнул Морячкуему есть что поведать на совете отряда: хотя бы о старом моряке, который в одиночку таскает казенное имущество, когда мимо топают сотни резвых бездельников.
Мы прошли по каменистым дорожкам, мимо цветочных клумб, к дому-терему с крышей, украшенной цветными стеклами. Здесь за столами, накрытыми снежными скатертями, сидели дети в белых рубашках и красных галстукахвсе одинаковые, только мальчишки были стрижены наголо, а у девчонок торчали косички с белыми бантами.
Официантки в наколках и белых передниках разносили пищу.
Это уже второй завтрак, подчеркнула моя провожатая, у нас четырехразовое питание.
По незаметному кивку ее головы мне быстро организовали угощение за отдельным столиком.
А как у вас было организовано питание, в ваше время? разделяя со мной обильную еду, осведомилась как бы невзначай Владлена Сергеевна.
Мы картошке, испеченной в золе костра, были рады.
Как золушки! А наш пионерлагерь показательный. Над нами шефы дышат не надышатся. Все лучшее нам.
После завтрака старшая пионервожатая повела меня осматривать лагерь.
Здесь было чему порадоваться. Аккуратные домики с резными петухами на громоотводах. Никелированные кровати. Полотняные простыни. Пуховые подушки. Одеяла из верблюжьей шерсти.
Как же побогатела родная страна! Нам, первым пионерам, такое и не снилось.
Мы задумали сделать этот лагерь идеальным, чтобы не только наши равнялись, иностранцам можно было бы показать!
А зачем это?
Во-первых, от общения с иностранными делегациями у ребят развивается интернационализм Ну, а потом сами знаете знаете И тут на лице Владлены Сергеевны появилось хитроватое выражение. Ребятам польза очень даже большая! Уж это я по себе знаю. У нас в образцово-показательном детском доме имени Кирова, бывало, перед каждым посещением иностранцеви суп наварней и второе вкусней, а на третье не только компот, а еще и мороженое! А к чаю, бывало, и горяченькие бублики первый сорт А когда особо важные гости из какой-нибудь богатой страны, так еще и торты и кексы Ну и нам кое-что дополнительно подкинут Понятно?
Она смешно сморщила нос, маленький, облупленный, загорелый. И тут же пояснила:
У меня на солнце всегда кончик носа лупится. Беда просто И не у меня одной, как вы заметили. Такие уж мы тонкокожие, ленинградцы.
И по ее улыбке и по тому, как она произносила это слово, можно было понять, что и эта тонкокожесть относится к достоинствам ленинградцев.
Показывая лучшее, что есть в лагере, Владлена Сергеевна привела меня в уголок живой природы. Это был целый павильон, как в зоопарке. Аквариум был полон разноцветных рыбок, в террариуме по песку ползали громадные черепахи. На пальмах, посаженных в кадках, сновали крикливые синие и желтые попугайчики.
В колесе вертелись две белки. На них смотрела из клетки с презрительной гримасой обезьянка.
В двери сунулся тот самый мальчишка, который ночью был у меня в гостях.
Ты что, Яша? Чего это у тебя в руках?
Птичик.
Какой еще птичик?
А я не знаю Из гнезда, наверно, выпал. Не ест, не пьет. Больной, что ли? Испугался. Вон как сердце бьется! И мальчишка приложил комочек пуха и перьев к своему уху.
Брось, брось сейчас. Фу, какая бескультурность! На нем, наверное, букашки Зараза! Правильные черты вожатой исказила гримаса отвращения, и она мгновенно вытолкнула мальчишку, захлопнув дверь в живой уголок.
Но дверь почему-то отскочила и стукнула ее пониже спины. Это обезьянка просунула в щель ивовый прутик, отчего дверь и спружинила.
Проказница с злорадным кряканьем запрыгала в клетке. Сконфуженная вожатая вырвала из щели прут и погрозила обезьянке.
Вы понимаете, пояснила она свою строгость, у нас животные очень ценные. Приобретены через зоомагазин за большие суммы Все прошли карантин, не заразные, чистые А тут этот непроверенный птичик!
Я хотел сказать о знакомстве с этим добрым мальчишкой, но вожатая сама стала о нем говорить:
Это тоже выдающийся деятель Сегодня мы будем слушать на совете дружины, как он рассматривал поющего соловья, ночью один бродил по лесу
Очевидно, по плану, разработанному для гостей, знакомящихся с жизнью и достижениями идеального пионерского лагеря, вожатая привела меня в авиамодельный уголок.
По определению педцентра, изучающего ребячьи интересы, большинство мальчишек увлекается авиамоделизмом. Мы это учли, вот посмотрите.
Здесь было что посмотреть Как в музее авиации! Под куполом круглого павильона висела модель первого летательного аппарата, а в центре стояла модель самолета Чкалова, перелетевшего в Америку через Северный полюс.
У стен, на столах, на верстаках стояли тиски, станочки. Серьезный дядя в комбинезоне, откидывая копну седых волос, вытачивал какую-то деталь. Двое мальчишек приставали к нему, повторяя:
Ну, дайте нам! Мы хотим сами!
Вожатая шепнула мне:
Наши авиамодели всегда берут первенство на всех межлагерных состязаниях. Нам так повезло, так повезло Мы только чудом заполучили в инструктора авиамоделизма этого инженера-конструктора. Ему врачи прописали по состоянию здоровья провести лето в сосновом лесу. И наш директор его цап-царап! Вот так же и аннотатора.
Кого?
Ну, библиотекарь-аннотатор. Есть такие ученые-специалисты, которые аннотируют, то есть определяют ценность книг, описывают, что в них есть, чего нет и стоит ли их рекомендовать для детского чтения.
Вожатая повлекла меня в павильон под вывеской «Читай-домик», причудливо разрисованный художниками.
И здесь среди летящих Черноморов, сказочных теремов на фоне дуба, под которым бродил кот ученый, увидел я женщину в очках. Она что-то читала при свете настольной лампы, отгородившись от назойливого солнца плотной гардиной.
Волшебно, не правда ли? шепнула, боясь спугнуть тишину, моя провожатая.
На низких диванах я разглядел ребят, уткнувшихся в книжки. Они сидели тихо, как завороженные.
Чем это они так увлеклись?
А тем, что задано по школьной программе
А сами могут выбрать что-нибудь?
Нет, что вы, аннотаторша следит, чтобы они не своевольничали.
Я присмотрелся к стражу книжных богатств. Это была строгая женщина с бровями, сросшимися у переносицы. Она даже не взглянула на нас, занятая аннотированием какой-то вновь поступившей книги.